Испанский сапог. Нам есть чем удивить друг друга - Александр Григорьевич Звягинцев

И еще одно он понял окончательно — никакой легкой, необременительной связи тут не будет. Если это роман, то тяжелый и выматывающий душу.

Судя по всему, Апраксина думала так же, поэтому расстались молча, ни о чем не договорившись.

Ехать домой не хотелось, и Ледников отправился к Прядко, который был на боевом посту. У Ледникова уже был план, для реализации которого необходимо было включать ресурс. План был прост — выйти на Нагорного, завязать с ним контакты и посмотреть внимательно, что там в этом самом салоне происходит. Но к Нагорному нельзя было явиться просто так — нужно было сделать ему предложение, которое его заинтересует. Это раз. И два — нужна рекомендация человека, которому Нагорный доверяет. Что касается предложения, то варианта было два. Один — убойный, но чрезмерно рискованный и подозрительный. А именно — Константиновский рубль. Другой вариант — предложить Нагорному выход на украинский рынок художественных ценностей. Константиновский рубль пока держать за пазухой.

Прядко с планом согласился. Нашелся у него и возможный рекомендатель — известный коллекционер Червенский, которого Прядко пару лет назад сначала спас от ограбления, а потом уже и от тюрьмы, потому что, как всякий истинный коллекционер, Червенский не руководствовался рамками закона, пополняя свою коллекцию. Прядко вполне мог его посадить, но решил, что лучше иметь его на воле в качестве консультанта и осведомителя. Правда, с ним, как оказалось, нужно было держать ухо востро — несколько раз Червенский попытался с помощью полиции разобраться с конкурентами, наводя тень на чужой плетень. Но это все были детали работы с агентами, главное, что Червенский тот человек, которому Нагорный поверит. Правда, для этого нужно было подождать пару дней, потому как выяснилось, что в настоящее время господин Червенский не в Москве, а на Мальдивских островах…

Это время Ледников решил посвятить пристальному изучению персоны господина Нагорного, чтобы при встрече обойтись без ненужных сюрпризов. Тем более что, как оказалось, Прядко тоже времени даром не терял — его люди «вели» в последнее время Нагорного. Оказалось, Нагорный имел продолжительную встречу не с кем иным, как с адвокатом Елозиным, уголовником Граненым и нанес визит директору Музея дореволюционного быта. Была еще одна любопытная встреча — с неизвестным мужчиной, который потом был замечен входящим в английское посольство. Об этом Прядко рассказал Ледникову, и тот решил начать с директора музея. К Елозину бессмысленно было являться с пустыми руками, а с Граненым и вовсе никакого разговора быть не может, его сначала надо к стенке поставить.

Глава 20

«Черные» коллекционеры

В музей Ледников вошел через служебный вход. Накануне он созвонился с директором Игорем Сергеевичем Булыгиным и представился журналистом, работающим над книгой-расследованием о культурных ценностях, утекающих в наше время за границу.

Булыгин, худой, длинноволосый, нервный мужчина лет пяти-десяти, встретил его настороженно. Разговор не завязывался, да и начал его Ледников, надо признать, неудачно, хорошо не подумав. Иначе бы он не заявил сразу, что в последнее время стало весьма немного классических краж со взломами и проникновением внутрь музеев, что теперь основная часть краденного похищается из запасников музеев при участии сотрудников, которые или сами воруют, или служат наводчиками…

После этих слов Булыгин хмуро и возмущенно поинтересовался:

— Послушайте, молодой человек, за кого вы меня принимаете? За наводчика? За члена банды?

— Я вас ни в чем не обвиняю, но… Уж если руководство Эрмитажа не так давно признало, что из его хранилищ пропали памятники русского ювелирного искусства, около двухсот экспонатов общей стоимостью более 5 миллионов долларов…

— Ну да, «оборотни» среди музейных работников! — скривился Булыгин. — Нашли врагов народа!

— Но ведь это правда.

— А то, что у нас воруют министры, адмиралы и генералы, — неправда? Следователи и полицейские занимаются вымогательством — неправда? Вы знаете, когда на антикварном рынке стали в большом количестве появляться предметы музейного происхождения?

— Догадываюсь.

— С самого начала девяностых, когда нас, как слепых щенков, бросили в рынок, когда музеям перестали выделять средства, а сотрудникам платить даже их нищенские зарплаты. Послушайте, если страна свихнулась, помешалась на деньгах, почему музеи должны были остаться островками честности? Особенно если учесть, какие жадные лапы к ним потянулись? А государство просто не хотело все это видеть и нас защищать! В одном музее природы сотрудник охраны вынес скульптуры животных и чучела…

— Но ведь есть музейное сообщество со своими принципами и правилами?

— Принципы и правила… Но ведь надо и семьи кормить! Вы хотите, чтобы все сотрудники музеев были бедными и святыми? Когда вокруг жулики и воры? С чего бы это? Поэтому в той или иной степени крадут везде — и в мелких краеведческих музеях, где вообще никакой охраны, даже внешней, просто запирают двери на замок, и в самых крупных.

— И что — все безнадежно?

— Да нет, что-то меняется. Поймите, мы вступили в новую действительность. Вы вот вспомнили про Эрмитаж. Там, как выяснилось, только половина из пропавших ценностей была описана и задокументирована, снята на фотографии. А всего в Эрмитаже — свыше 2 миллионов единиц хранения, половина — драгоценные металлы… В советские времена это особенно не пугало, потому что за кражу государственного имущества можно было и под расстрел угодить. И потом — куда с ним было идти? К кому? А сегодня желающих купить — пруд пруди. И у нас, и за границей. Ко мне на днях приходил человек — подавай ему Константиновский рубль. Готов платить любые деньги.

— И что вы ему ответили?

— А вы знаете, что такое Константиновский рубль?

— Представляю.

— Так вы легко можете догадаться, что я ему ответил. Сказал, что сегодня в России ему никто такой рубль не продаст. Ни за какие деньги. Несколько штук есть в наших музеях, но они не продаются. Это исключено.

— А вариант подмены? Изготовить копию и подменить оригинал? Это же возможно?

— В принципе — да. Если найти сотрудника музея, который на это пойдет. Но в тех музеях, где хранятся сейчас оригиналы это практически невозможно.

— А что будет с вещами, похищенными из того же Эрмитажа?

— Пока не появилось оперативное описание с фотографиями украденных экспонатов, они могут спокойно ходить на рынке. Причем как на внутреннем, так и на внешнем. Если учесть, что размеры их не такие уж большие, то перемещаются они легко. Да я уверен, что уже вращаются на рынке.

— А кто их покупает?

— Люди, которые зачастую не понимают, что покупают. Или люди, которые понимают, но не задают лишних вопросов. Ведь как обычно происходит официальная сделка? Покупателю предъявляется