Я одна, и мне по… - Белла ДеПауло

У меня есть еще одно возражение Райту. (Вообще-то, их у меня множество, но я ограничу себя одним.) Оно касается его заявления о том, что одинокие мужчины с большей вероятностью будут вовлечены в кражу, «чтобы получить ресурсы для привлечения женщины»[368]. Я этого не понимаю. Неужели воровство делает мужчину более привлекательным? Или Райт предполагает, что женщины настолько глупы, что не поймут, что их одаривают крадеными вещами?

Писательница Катха Поллитт сделала себе имя на том, что на основе того, что описали Райт и другие ученые, создала инструкции, которым женщины могут следовать, чтобы отвратить мужчину от правонарушений с помощью брака. Она называет это «программой адаптации варваров»[369]. И у нее также возникает вопрос: а что в этом всем для женщины?

***

Вот что я скажу о Роберте Райте: это его точка зрения, вот пусть он ее и придерживается. Вся информация, все аргументы и примеры, которые он приводит, прямо-таки сверхъестественно согласуются с его теорией «жен-умиротворительниц».

Но этого не скажешь о Мэвис Хетерингтон. Это психолог, о котором я говорила ранее, посвятивший свою многолетнюю карьеру изучению разведенных людей. В книге «В радости или в горе» она (со своим соавтором Джоном Келли) подытоживает все, что узнала за все это время и развенчивает некоторые мифы. «Самый большой миф о разводе, – считает Мэвис, – это то, что мужчины остаются победителями»[370].

Это не так. Куда чаще не мужчины, а женщины требуют прекратить брак. И в жизни после развода именно женщины, а не мужчины лучше справляются с эмоциональной и социальной стороной жизни. Женщины быстрее перестают испытывать чувства к своим бывшим супругам и проводят больше времени с людьми, которых ценят. Хотя мужчины после развода действительно лучше справляются с финансовой стороной, чем женщины, даже это преимущество не является таким значительным, как когда-то.

В своей книге Хетерингтон вначале описывает результаты своих исследований в целом, а затем переносит эти заключения на обычную жизнь с помощью историй людей, которых она опрашивала. Именно такой модели она следует в главе, где обсуждается жизнь мужчин и женщин, которые в течение двадцати лет после развода оставались одинокими.

Женщинам и мужчинам отведены отдельные разделы. Часть об одиноких женщинах начинается с основной мысли: «В конце исследования, как и в его начале, одинокие женщины вели более удовлетворительную и значительную жизнь, чем одинокие мужчины»[371]. Затем Хетерингтон в общих чертах описывает такую жизнь – встречи с друзьями, путешествия, забота друг о друге и о родных, участие в церковных мероприятиях.

Но, как отмечает автор, «в этой достаточно яркой картине есть темные пятна»[372]. (Снова темная аура.) Чтобы проиллюстрировать это, Хетерингтон приводит в пример свою последнюю встречу с Бетти-Энн, чей брак закончился насилием: «Роджер поставил Бетти-Энн синяки под глазами и сломал два ребра; Бетти-Энн сбила Роджера с ног ударом кочерги по голове»[373].

Рассказав, что Бетти-Энн управляет магазином (очевидно, одна и вполне успешно), Хетерингтон накидывается на нее:

«Тем не менее, она ведет вызывающую жалость, урезанную жизнь… В ней нет места новому мужчине… Несмотря на серьезные проблемы с повышенным давлением, она выкуривает две пачки сигарет в день и выпивает шесть банок пива каждый вечер, сидя в одиночестве перед телевизором… Когда я только познакомилась с ней, Бетти-Энн была стройной, к концу исследования она весит 135 килограмм… Бетти-Энн одновременно позволила себе стать жертвой и отталкивает от себя людей своим угрюмым и насмешливым поведением»[374].

Таким был конец раздела об одиноких женщинах и их полной смысла жизни.

Теперь перейдем к одиноким мужчинам. Раздел открывается фразой: «Некоторые из наших одиноких мужчин к концу исследования пребывали в состоянии, колеблющемся от меланхолии до отчаяния»[375]. Затем Хетерингтон рассказывает в общих чертах о некоторых факторах, которые держат разведенных мужчин в их несчастном одиноком состоянии. У некоторых так и не появилось друзей, а некоторые из тех, у кого были дети, отдалились от них. Других поразили связанные с возрастом болезни.

Тем не менее, Хетерингтон быстро добавляет, что такие проблемы со здоровьем возникают не только у одиноких мужчин. Она цитирует наблюдение, о котором в процессе исследования рассказала одна из одиноких женщин: «Напротив меня живет одна очень милая пожилая женщина. Я никогда не видела, чтобы кто-нибудь заходил в ее дом, кроме медсестры. И она сама никуда не выходит… Вся ее жизнь – это сидеть на крыльце и смотреть мыльные оперы. Каждый раз, когда я вижу ее, я думаю: неужели именно это ждет меня через тридцать лет?»[376]

Но вернемся к одиноким мужчинам. Не все они переживают трудные времена после развода. Некоторые справляются очень хорошо, и, чтобы проиллюстрировать это, Хетерингтон рассказывает истории двоих из них.

Первым был Джеймс Пеннибейкер. «Несмотря на сожаления Джеймса по поводу разрушенного брака, он выстроил чрезвычайно успешную карьеру, имел удовлетворительную социальную жизнь и близкие отношения со своими двумя детьми. Во время нашего интервью на двадцатый год исследования я была впечатлена тем, как Джеймс Пеннибейкер повзрослел и созрел». Он «по-прежнему двигался и улыбался с легкой грацией и уверенностью мужчины, который всегда считался красивым и привлекательным… Его едкий сарказм сменился направленной на себя усмешкой, а разговаривал он об отношениях со своими детьми и другими людьми, которых он любил». Джеймс изменился к лучшему – «меньше обвинял, больше думал, стал добрым и эмоционально честным»[377].

Теперь Симон Рассел. «Он уже в возрасте. Его густые кудрявые волосы поседели, но на лице нет морщин, а его манера общаться стала более живой и чуткой, чем когда он был моложе. Он с энтузиазмом воспринял выход на пенсию, надеясь путешествовать и посвящать больше времени делам общины и своим родным. На следующей неделе Симон отправлялся в поездку, чтобы изучить орхидеи в Латинской Америке. Он едва мог сдержать свой восторг от этой поездки». Последнее слово осталось за Симоном: «Я никогда не был так счастлив, как сейчас… Возможно, мне нужно сказать Конни спасибо за то, что она ушла от меня»[378].