Свиданий не будет - Фридрих Незнанский

– Понятное дело. Пока еще к вам туда газеты доставят! Но это, думаю, не раньше вторника. В понедельник-то пресса отдыхает.

– Увы, – вздохнул Гордеев и попрощался с Турецким.

Володя во время разговора из комнаты не выходил, и теперь Гордеев прочел в его глазах вопрос: что происходит, в конце концов?

– Как я и опасался, Володя, вы, при моем решающем участии, оказались втянуты в довольно опасную игру. И ничего хорошего в ближайшие дни я пока предвидеть не могу. Моя просьба: вместе с Лидой исчезнуть на некоторое время из города. В конце концов сейчас лето. Есть же где-то какие-то студенческие лагеря, дома отдыха. Друзья в деревне? Сенокос скоро, отдохнете, сил наберетесь.

– Я не поеду, – сказала Лида, входя в комнату.

– Ну, можете вы мне дать хотя бы неделю. На неделю хотя бы исчезните, – попросил Гордеев. – Пружина начала раскручиваться, ее теперь не удержать, но, честное слово, теперь вы и не нужны. Еще намучаетесь, впереди много неразрешенных проблем.

– Юрий Петрович, Юрий Петрович, – покачал головой Иноземцев. – Ведь сами говорили, что нельзя делать слишком широкие шаги – штаны лопнут. Извини, Лида, – обратился он к девушке, но та лишь прыснула. – Пока что гибнут невинные люди, а эти творят черт знает что. И потом, я ведь на работе. Я – фельдшер «скорой помощи». И никуда не поеду.

Гордеев почесал в затылке.

– Скажите, Володя, вам уже исполнился двадцать один год?

– А что? – спросил Иноземцев с подозрением: опять этот столичный гость что-то придумал. – Пока нет, но двадцать уже исполнилось. Все равно я…

– Да-да, я спрашиваю это потому, что в цивилизованных странах возрастом полного совершеннолетия считается двадцать один год. То есть распивать с вами крепкие спиртные напитки я как человек взрослый пока не имею права, во всяком случае – морального.

Володя хотел что-то сказать, но Гордеев, останавливая его, поднял руку:

– Однако, помнится, вы говорили, что уже пробовали зелье, хотя оно вам однажды не понравилось…

– Так это же была…

– Помню. Но все же, если вы не против, давайте помянем Пашу и выпьем за упокой его души, душ Николаева и этого водителя неизвестного. – Гордеев извлек из своего портфеля бутылку водки. – Правда, это не «Басаргинская крепкая», но все же, кажется, и не подделка ко дню выборов… А Лидочке я взял, на всякий случай, соку для коктейля…

Видя, что молодежь не возражает, Гордеев прибавил:

– Если уж вам захочется что-то мне рассказать, может, вспомните, как сейчас в Булавинске обстоит дело с церковью. А то промелькнул сегодня один любопытный батюшка…

Когда люди хвастаются пороками, это еще не беда; нравственное зло возникает, когда они хвастаются добродетелями.

Г. К. Честертон. Полицейские и мораль

– А, это вы! – произнес старший следователь булавинской городской прокуратуры Игорь Вадимович Кочеров, увидев в коридоре возле своего кабинета адвоката Юрия Петровича Гордеева. Последний, несмотря на официальность визита, экипировался так же, как был одет в воскресенье утром, когда мотоциклисты облили его одежду какой-то горючей гадостью.

Стиральная машина Баскаковой оказалась прекрасным агрегатом, и сегодня Юрий Петрович благоухал французской туалетной водой, а отнюдь не источал аромат нефтепродуктов.

– Как видите, – сказал Гордеев, вставая со стула. – Выходные дни кончились – пришло время работать по-настоящему.

– Ну-ну! – Кочеров отпер дверь кабинета. – А я слышал, что некоторые наши гости и в выходные дни проявляют удивительную активность.

– Бывает и такое! – кивнул господин адвокат. – Один, например, бегал наперегонки с мотоциклом. И знаете, мотоцикл тот был «харлей дэвидсон». Кучеряво живут люди в Булавинске…

– Рынок, господин Гордеев, рынок! – развел руками старший следователь. – Чего же вы хотите! Это не то, что раньше, когда в очередь на мопед записывался парень, а выкупал уже его сын…

– Ну, не преувеличивайте! Мопеды были. А вот «харлеев» в Булавинске, наверное, и сегодня немного числится.

– Насколько помню, вы приехали сюда не по делам ГАИ. – Кочеров раздраженно поиграл желваками.

– Совершенно верно, просто я, как мне кажется, отчасти удовлетворил ваш интерес к особенностям субботне-воскресного времяпрепровождения…

– Слушаю вас.

– Все, что считал необходимым, я изложил вам в своем ходатайстве в пятницу. – Гордеев расстегнул свой портфель, но ничего оттуда не достал. – Сегодня хочу узнать только одно: когда смогу получить свидание наедине с моим подзащитным, адвокатом Борисом Алексеевичем Андреевым.

– Что-то я не помню своего обещания такое свидание вам предоставить. – Кочеров явно начинал тянуть время.

– Я подавал вам ходатайство на имя прокурора города и хочу получить ответ на него. Такое же ходатайство подала дочь моего подзащитного, Лидия Борисовна Андреева.

– Ваши ходатайства будут рассмотрены в установленном порядке. Гражданке Андреевой будет дан письменный ответ.

– Послушайте, гражданин старший следователь! Я не собираюсь топтаться по второму разу в том демагогическом кругу, в котором вы продержали меня в пятницу. Если вы подзабыли свои обязанности и права адвокатов, то я могу предложить вам для ликвидации пробелов в образовании соответствующую просветительскую литературу. Только сделаю это через ваше начальство. Им тоже будет интересно узнать, как следователь Кочеров нарушает процессуальный закон, в частности, статью пятьдесят первую Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации…

– Не забывайтесь, – оборвал его Кочеров.

– Довольно! – Гордеев достал из портфеля диктофон. – Отныне я буду записывать на магнитофонную ленту все наши с вами разговоры.

– Это не предусмотрено законом… – начал было Кочеров.

– Вместо того чтобы дать мне свидание с подзащитным и выполнить требования именно закона, который помянули, вы пичкаете меня своими баснями про взятку, которую Андреев якобы давал судье…

– Погодите. – Кочеров сделал знак, чтобы он убрал диктофон.– Кто это вам сказал, что Андреев арестован за взятку? Наслушались болтунов городских?

Услышав это, Гордеев на некоторое время потерял дар речи.

– Да-да, и не смотрите на меня так. Приехали сюда и думаете, что московские покровители Андреева все могут. Да пусть они сюда хоть Резника, хоть Падву или Макарова пришлют, ничего не выйдет.

Гордеев пришел в себя:

– А что выйдет? Какие покровители? Я вижу, вы-то отдыхали в эти дни так интенсивно, что забыли некоторые подробности нашего разговора в пятницу…

– Прекрасно помню.

Было понятно, что этот человек в молодости успел получить натаску на абсолютное всевластие, но вот беда – немного опоздал родиться. И теперь начинает барахтаться даже на мелком месте, не догадываясь поискать под ногами твердую опору.