Пансион искусных фавориток. Борьба за любовь - Екатерина Богданова

— Откройте, — приказала я.

— Ну да, а вдруг ты злодейка. Откуда мне видать? — ответил все тот же голос.

— Меня сюда позвали, и если ты сейчас же не откроешь ворота, у вас наконец-то появится повод поставить новые, — пригрозила я.

— Ну говорю же, злодейка, — донеслось сокрушенное высказывание из-за сомнительной преграды.

— Ваше величество, позвольте мне, — предложил магистр и, не дожидаясь моего согласия, начал собирать вокруг себя мельчайшую взвесь воды из окружающего пространства.

— Так бы сразу и сказали, что величества, — проворчали из-за преграды, и ворота со скрипом начали открываться. Но одна из створок натужно затрещала и накренилась, не открывшись даже на четверть, а вторая замерла, упершись углом в землю почти сразу.

В образовавшемся проеме показалось испуганное лицо худого старика.

— А я вас знаю! — радостно воскликнул он. — Такое разве забудешь! Это ж надо, сколько красоты да великоты мне выпало увидеть! Да все за одну жизнь!

— Это он так рад, что королеву лицезрит, — пояснил мне магистр Кантори.

— Я это поняла, — улыбнулась одновременно магу и старику.

Я не помнила лица того, кто встретил меня в этом поселении в прошлый раз, но догадалась, что и сейчас нас привечает именно он.

— Я тоже рада вновь встретиться с вами, — проговорила как можно более вежливо. — Не затруднит ли вас проводить нас к тому, кто сейчас пребывает в вашем гостеприимном селении?

— Чего? — растерянно спросил старик.

— Веди к магу! — повысив голос, приказал ему магистр Кантори, держа наготове собранный заранее шар из кипящей воды.

— Убавьте пыл, магистр, — тихо произнесла я.

— Возможно, вы и сможете оградить себя от магического нападения, но что защитит вас от удара палкой или, скажем, брошенного камня? — спросил маг, и не думая расслабляться.

— Вера в людей, магистр, — усмехнулась я. — Как это ни удивительно, но я ее еще не потеряла.

— И к чему нас это привело, — едва слышно пробурчал пожилой маг.

Я предпочла проигнорировать намек на то, что являюсь виновницей всех наших бед. Ведь в чем-то Кантори был прав — именно моя настойчивость в желании вернуть мужа в итоге привела к тому, что Эмани вырвалась из заточения.

— К магу, говорите, — рассуждал тем временем старик, словно беседуя сам с собой. — И к какому магу вас отвести-то?

— А у вас их много? — дружелюбно поинтересовалась я, заметив, как напрягся магистр Кантори.

— Так куда ни глянь — полно! — с гордостью ответил селянин. — Сама императрица у нас гостит постоянно. Правда, сейчас ее нет, в столицу вернулась, наверное.

— А вы давно получали новости из столицы? — спросила осторожно.

— Да какие новости? Мы тут тихо живем, сами себя кормим. До города далеко, так и выбираемся туда редко, — пожал худыми плечами старик. — А что, какая беда приключилась?

— Сюда она еще не добралась, — констатировал магистр.

— А отведи нас к самому сильному магу, добрый человек, — попросила я селянина.

— Так откуда ж я знаю, кто из них сильнее, — вздохнул старик. — Поведу к Партонию, он разберется.

И, неопределенно махнув рукой, он повел нас через пустынную сельскую площадь.

Прошли годы, и я забыла, как выглядело это поселение, но сейчас, оглядываясь по сторонам, не могла избавиться от ощущения, что все стало другим. Лишь огромное вековое дерево, под сенью которого я когда-то осмелилась признаться себе, что полюбила друга своего мужа и советника Наминайской империи Карая Туманного, осталось неизменным.

За хлипкими воротами скрывались новые добротные дома, мощеные улицы и явно выращенные не без помощи магии великолепные цветы на лужайках у домов. Воздух был пропитан ароматами яблок и других фруктов. Пыли, грязи и дворового скота — неотъемлемой части каждого селения, я не увидела. Но это не насторожило меня, а, напротив, порадовало и заставило улыбнуться. На душе стало спокойно и светло, словно все невзгоды остались за дряхлыми воротами. Даже скептически настроенный магистр Кантори развеял устрашающий кипящий снаряд и с наслаждением вдыхал напоенный ароматами воздух.

Магия жизни! — осознала я и, прилагая неимоверные усилия, заставила себя отказаться от эйфории, развеяв воздействующую на меня энергию. Как только я окружила себя поглощающим магию полем, окружающая обстановка перестала казаться столь идиллической. На окнах некоторых домов я заметила кованые решетки, цветы настойчиво пробивались через сорную траву, но она неминуемо скоро поглотит их, выложенная камнем земля, напротив, казалась безжизненной, и каждый шаг заставлял морщиться от неприятного скрипа песка под ногами. Я не увидела ни одной яблони, хотя аромат плодов все еще витал в воздухе. И — тишина. Не было слышно ни пения птиц, ни детских голосов, как не было видно и самих детей. Да здесь вообще никого не было!

— А где все? — спросила у старика, заставив себя по-прежнему улыбаться и выглядеть счастливой.

— Так спят. Рано же еще, — пожал сухонькими плечами селянин.

Да, я не учла разницы во времени, но в поселениях день начинается с рассветом, а сейчас солнце было уже достаточно высоко. Еще с тех времен, когда была маленькой и счастливой девочкой, которую прозвали королевой курятника, я помнила, что деревенские жители вставали с рассветом, чтобы накормить и отправить на пастбища скот. Да, магия жизни способствует росту, но это не значит, что животные могут обходиться без пищи. А старик сказал, что они сами себя кормят, значит, почти каждый хозяин должен держать свое подворье.

Нас уводили все дальше от ворот, и поселение казалось бесконечным. Но больше всего меня тревожило, что ощущение перенасыщения, которое не давало мне покоя с того момента, как Альфия обрушила на меня неподвластную моей силе магию, становилось все сильнее. Словно кто-то пытался пробиться сквозь мой щит и воздействовать на меня.

— Возможно, нам стоит вернуться, — прошептала, подойдя к Кантори.

— Не беспокойтесь, здесь нечего опасаться, — счастливо улыбаясь, ответил маг.

Он был полностью поглощен даримым магией жизни блаженством и не мог рассуждать здраво.

— А как часто у вас бывают гости? — спросила я у старика, неспешно идущего впереди.

— Я только за старые ворота отвечаю, — ответил он. — А там, — неопределенно махнул рукой селянин, — кто их знает. У них свои заботы, маги же…

— Так у вас есть еще одни ворота? — удивленно спросила я.

— А как же, — воскликнул провожатый. — Мы, старики, живем по привычке, а молодые все перебрались к магам поближе, там и ворота себе новые поставили. Моя непутевая дочка там живет. Спуталась с магом, так и живет грязная. И внуков мне грязных принесла. А все гордится, не привечает.

По мере нашего продвижения дома становились все выше и богаче, но их обитателей я по-прежнему не видела.