Госпожа удача - Олег Чигиринский

— Фатма! — тихо позвала Тамара. — Очнись, Фатма! — она похлопала ее по щекам.

Голова бессильно мотнулась. На щеке блеснула дорожка слюны. Выдох мощно отдавал перегаром.

Тамара выругалась и подобралась к бильярдной. Набралась духу и вошла туда, вернее, впрыгнула, тут же прижавшись спиной к стене и водя автоматом из стороны в сторону.

Никого. Нет, один человек в комнате был.

На зеленом сукне бильярдного стола лежала штабс-капитан Рахиль Левкович. Лицо Левкович распухло и почернело, Тамара узнала ее только по роскошной гриве черных волос, коротко подстриженных, но таких густых и вьющихся, что кроме «афро» у Рахиль не получалось никакой прически.

Рахиль была в сознании и узнала Тамару, ее грудь колыхнулась в судорожном всхлипе, а глаза закрылись. Тамара испугалась — в своем ли она уме? Быстро спустившись по лестнице, она обыскала бар и поднялась наверх с недопитой бутылкой анисовой водки.

Рахиль осушила бутылку в три глотка, как гренадер.

— You should better bring some water[19].

— Извини.

Рахиль слезла со стола, постояла, шатаясь, опираясь на один из углов, потом подошла к окну.

— Там Фатма, — сказала Тамара.

— Я знаю, — отозвалась Рахиль. — Бедная дурочка думала, что если не будет сопротивляться, ее оставит себе кто-то один. Напоили вусмерть.

На спине и бедрах Рахиль темнели продолговатые синяки.

— Что с тобой сделали, — ужаснулась Тамара.

— После четвертого мне стало все равно, — пожала плечами Рахиль. Теперь она подошла к пирамиде с киями и выбрала один. Самый толстый.

— Надо его обломать, не знаю, хватит ли у меня сил. Наверное, положу его одним концом на кресло и поставлю на вот это место ножку стола.

Приводя свой план в действие, Рахиль продолжала рассказывать:

— Они решили меня расшевелить и стали тушить сигареты… — Она показала покрытые язвами предплечья. — Хотели заставить меня кричать.

— У меня есть автомат, — сообщила Тамара. — Зачем тебе эта дубинка?

— Ничего, пригодится…

Ей просто нужно что-то делать, поняла Там. Хоть что-нибудь…

Левкович навалилась всем весом на бильярдный стол, кончик кия хрустнул. Остальное Рахиль доделала руками. Теперь у нее была удобная дубинка длиной примерно с бейсбольную биту.

— Ты не знаешь, что там за стрельба? Почему они разбежались?

— У них начались неполадки со связью. Это все, что я знаю.

— А-а… Слушай, отдай комбез. Не могу я ходить голой.

— У меня под ним ничего нет.

— Ну, и хрен? Кого тут стесняться?

— Тогда он и тебе ни к чему.

Рахиль сорвала с окна портьеру и завернулась в нее.

— Я сейчас пойду поссать и поблевать, — доверительно сообщила она. — Ты попробуй что-нибудь сделать с Фат.

Тамара кивнула.

— Дать тебе автомат? — спросила она.

— Пока не надо. Мне бы этот дрючок удержать… Как тебе удалось вырваться? — спросила Рахиль, выходя.

— У меня был всего один.

— Повезло. Бери Фат и пойдем в сортир.

— Иди сама.

— Дура. Если кто-то придет, в сортире лучше обороняться. Там только один вход и стены каменные.

Тамара поняла, что Рахиль права.

Они вместе вошли в соседнюю комнату, взяли за руки неподвижное тело Фатмы и поволокли его вниз по лестнице. При каждом шаге пятки девушки гулко ударялись о деревянные ступени.

— Ш-шайт, я надеялась тут положить ее и отдохнуть, — просипела Рахиль.

— Пошли! — Тамара сделала шаг вперед.

Когда они дошли до выхода, все три успели порезаться. Но даже боль не привела Фатму в чувство.

— Мешигинэ хазерем[20], — процедила Рахиль, увидев разгром, учиненный в туалете.

Пришлось оторвать от ее хламиды кусок и вытереть грязный пол, прежде чем класть на него Фатму. Тамара занималась уборкой, а Рахиль стояла на стреме. Вернее, сидела на стреме — стоять у нее не было сил.

Тамара швырнула грязную тряпку в кусты. Потом приняла у Рахиль оружие и встала возле входа сама.

— Блевать буду, — сообщила Левкович и бросилась в кабинку. По кафельному полу за ней тянулся кровавый след.

Тамара переключилась на то, что происходило снаружи. Автоматные очереди стали ближе. Слышались крики. Ее побег или не обнаружили, или десантникам было не до того. Надо как можно скорее привести Фат в себя, иначе им не удастся никуда уйти.

После того, что она увидела, ей было жаль, что первого десантника она оставила в живых.

Стоны, доносившиеся из кабинки, смолкли. Вместо них послышался шум воды. Выйдя к умывальнику, Рахиль долго мыла голову, потом полоскала рот, потом набирала в мыльницу воды и обливала свое тело. Розовые струйки исчезали в решетке стока.

— Все болит, — пожаловалась Рахиль. — Как хорошо быть пьяной, а? Море по колено. Фат начала шевелиться, я постою на часах, а ты помоги ей проблеваться. Сигареты есть?

— Нет.

— Погано.

Тамара отдала ей оружие и подошла к Фатме. Та и вправду шевелилась, обводила потолок мутным взглядом, стонала и пыталась встать. В кабинке Фат быстро поняла, что от нее требуется, но рвать ей было нечем.

Тамара поднесла ей воды в мыльнице. Запах и привкус мыла быстро возымели свое действие: Фатму скрутило в спазме. После того как желто-зеленая, едко пахнущая слизь и белая пена уплыли в глубины канализации, Фат обвела помещение более осмысленным взглядом. Посиневшие губы шевельнулись:

— Тэм…

— Еще воды?

Фатма покачала головой, и ее снова скорежило.

Выстрелы сменились взрывами. По улице пробежали несколько «голубых беретов». Правда, в данный момент это название не очень подходило: беретов ни на ком не было, большинство были голыми до пояса, а один — только в трусах.

Рахиль внезапно закричала и нажала на триггер. Очередь скосила раздетого и швырнула его на гравий. Тамара бросилась к подруге, оттолкнула ее от дверного проема и подхватила свой автомат. В дверь ударили пули, не нанося прямого вреда женщинам, откалывая кусочки кафеля и покрывая зеркала паутиной трещин.

— Свет! — крикнула Тамара, надеясь, что Фатма ее услышит.

Свет в сортире погас.

Тамара на коленках подползла к двери, высунулась ровно настолько, чтоб можно стало вести огонь и стриганула пулями в одну из теней на дороге. Послышался вскрик, снова ударили очереди, короткие и прицельные. Солдаты отползли под прикрытием кустов, а потом поднялись и… побежали.