Знатный квест - Сергей Зыкин

— Ох, дорогая моя, — неожиданно добавила лёгкости в глубокий свой голос оборотница, — можно и на «ты», ведь мы уже почти родня.

— Благодарю тебя, — спокойно приняла смягчение церемониала Эна, всё ещё пребывающая в лёгкой задумчивости и краем сознания уловившая мысль Анастасии: «Имена дам совпадают не просто так!»

Заметив раздумья будущей невестки, проницательная жена Вождей сказала:

— Решила я навестить тебя, дабы помочь с выбором незнакомых нарядов, но слышится мне эхо растревоженных сил. Поведай же скорее, что здесь произошло?

— О мать женихов моих, тому назад минуту соткался призрак предо мной, — ответила Эна, решившая — на пару с Настей — не скрывать случившегося, но опустить некоторые «несущественные» детали. — Приняв салхини старой образ, поведал морок о предсказанном явлении меня и братьев, а после указал к Хранительнице Мира путь, направив нас к горе Хойд-Оргил. Не скрою — то было очень кстати.

— О Ветер Всевольный, как быстро… — очень тихо пробормотала Халиун, прикрыв глаза и продолжив после секундной паузы уже громче: — То был не морок, но действительно душа, не ушедшая отсюда: моя прабабка — Халиун-эмээ. Волею своею презрев смерть, она решила дождаться непременно исполнения пророчества последней Салхи-Сонсоод, подруги своей — так рассказала мне мать моя. Но я не думала, что будет призрак столь поспешен!

— Однако я могу её понять, — проговорила принцесса и, поведя рукой в сторону единственной в помещении пары кушеток, предложила: — Прошу, свекровь, присядем — нам есть, что обсудить.

— О, это так, — с кивком согласилась царственная салхини и, элегантно усевшись, заговорила вновь: — Семнадцать сотен лет тому назад мудрейшая Тэмээ, последняя из Слышащих Ветер, перед уходом своим в прощальный раз явила миру дар редчайший, произнеся пророчество о тёмной деве, супругой станет что для принцев Золотой Кошмы, и о братьях девы той, что будут вместе с ней искать тропу к Хранительнице Мира. Ввиду великой странности предсказания сего в те времена, сохранила его лишь моя прабабка, явившаяся тебе в исполнении решимости передать слова прорицания лично. До меня же дошли лишь общие сведения и намёк на некую неизъяснимую тайну, связывающую тебя и братьев твоих.

— Да, это так, — ничтоже сумняшеся сказала Эна. — Но то не тайна, а общее дело на благо всего мира! Не так давно началась цепочка страннейших событий, приведшая меня и братьев в Светлый Лес, — пустилась она в недлинный, но ёмкий рассказ, открывающий удивлённой всё более и более явно Халиун подоплёку стремления детей Владыки Подземья узнать как можно больше о Хранительнице Мира.

— Так и получилось, — завершила повествование тёмная принцесса, — что мы искали знаний, но они сами нашли нас, пусть и столь замысловатым образом.

— Ветер Всевольный, — потрясённо проговорила царственная оборотница. — Воистину небывалое творится: коварная богиня с мертвящей аурой, несчастные светлые и вы, благородные тёмные, спасающие соседей… — замолчав на секунду, она продолжила вновь уверенным тоном: — Не останемся в стороне и мы, Хуух-Дууд Салхины — сегодня же я и мужья мои направим в Светлый Лес делегацию поддержки, а тебе, Эна, и братьям твоим — Энну и Таору — будет оказана всемерная поддержка в достижении пути к горе Хойд-Оргил.

— Благодарю тебя, — почтительно кивнула венценосная тёмная.

— Но всё это чуть позже, — с лукавой полуулыбкой сказала Халиун и, заметив лёгкое недоумение принцессы, добавила: — А прямо сейчас, если позволишь, я всё же помогу тебе с выбором дэгэла к торжественному обеду.

— Всенепременно позволю, — ответила Её Высочество, успевшая проникнуться доверием к мудрой салхини, столь по родному принявшей её.

Легко поднявшись с кушеток, оборотница и тёмная эльфийка подошли к не так давно покинутому Эной шкафу и погрузились в процесс примерок и подборов сочетаний цветов и оттенков: ведь к дэгэлу полагался и широкий кушак, и длинная юбка, и ещё полсотни украшений и аксессуаров.

Глава двадцать пятая

Вниз чтобы вверх

В этой главе водопад «роялей» отправляет героев на самое дно.

Предоставленные для мужской части посольства покои показались мне — да и Таору тоже — несколько странно оформленными: во всех комнатах господствовали интерьеры оборотней — то есть в изобилии имелись ковры, оружие и батальные полотна, но в цветах и «как бы» манере тёмных — все предметы интерьера — даже картины! — были в тёмно- или густо-фиолетовых тонах, почти лишённые украшений и вроде бы тяготеющие к минимализму.

Добравшись же до примыкающей к отведённой мне спальне ванной комнаты, я натурально обомлел и застыл, воскликнув про себя: «Мамма миа! Писсуаро аурале! В смысле — охренеть не встать — золотой унитаз!» Оглянувшись вокруг, убедился, что драгоценного металла на оформление пошло прямо варварски много — сквозь него едва проглядывал белый полированный мрамор.

«Н-да, — думал я, забираясь в иззолоченную ванную. — Даже как-то неловко во всём этом пафосе просто мыться. И это только гостевые покои, а что же у принцев и самих Вождей? Вообще всё из золота? Или это такой приём, показывающий достаток хозяев? Ну разве что…»

Так и не придя ни к какому выводу, я споро привёл себя в порядок, подивившись ароматам местных мыла и шампуня: будто всё духовитое разнотравье весенней степи разом раскрылось в ванной. Завершив омовение и подсушив волосы, я вышел в спальню, автоматически заплетая косу. После в принесённых слугами тюках и сундуках отыскал парадный камзол, в который и облачился поверх свежей туники, завершив образ парой чёрных штанов и парой чёрных же сапог на низком каблуке.

Выйдя в один из анфилады общих залов посольских покоев, я огляделся и понял, что оказался самым быстрым из всей делегации: вокруг не было ни души. Присев на небольшой мягкий пуф из чёрного дерева с тёмным бархатным сидением, задумался: «Интересно, сколько у нас займут поиски хоть какой-то информации о том, кто и как “мир сей хранит от богов”. И есть ли вообще она, информация эта, у оборотней? А то как-то очень не хочется уезжать отсюда в полную неизвестность…»

Погоняв по своему сознанию «сомневательные» мысли, я всё же не решился вновь обратиться к Таору: полудемон наверняка устал от моих попыток основательно перепроверить его память на предмет хоть каких-то зацепок — на привалах мы и так домедитировались до самых первых книг, прочитанных полуэльфом.

Из-за грани раздаётся затихающий перестук, после чего мастер что-то шепчет персонально Константину.

Не прошло и пяти минут моего одиночества, как дверь, соседствующая с «моей», распахнулась будто от сильного толчка, и в общий зал вышел явно взволнованный Энн: был он лишь в тунике и штанах, а в левой руке