Выгодный брак - Екатерина Орлова

– Это еще что такое? Ты почему без белья?

– Потому что там до сих пор жарко. Мне нужно было проветрить, ― ответила она, едва удерживаясь от смеха, а потом внезапно все же сорвалась. Я слушал ее заливистый хохот, и внутри меня растекалось тепло. Наконец настал момент, когда этот смех был подарен мне.

– Я могу подуть туда, где жарко, ― ответил я, подмигнув Амалии.

– Ну нет, ты сделаешь так, что будет еще хуже.

– Хуже? Уверена?

Она кивнула, закусив губу, но я уже видел, что Амалия замерла в предвкушении. Она ждала, пока я подамся вперед и мои губы встретятся с ее нижними. Уже, черт возьми, влажными. И пахнущими как самое изысканное удовольствие.

― Игнат! Поставь меня на место сейчас же! ― вскрикнула Ама, едва оказавшись на моем плече.

Ее голая попка терлась о мою правую щеку, и я до сих пор чувствовал запах секса, которым пропитался, казалось, весь дом. Я легонько провел по бедру жены и шлепнул по попке.

– Ай!

– Да брось, тебе не было больно, ― ответил я, и повторил маневр.

– Да перестань ты избивать меня!

– Я потом залижу свою вину, ― сказал со смехом.

– Куда ты меня несешь?

– Оценим работу строителей.

Уже неделю в доме не было никого, кроме нас двоих. Я разогнал всю прислугу и заставил охрану тесниться в домике на въезде в ворота. Я никак не мог насытиться своей женой, как и она ― мной. Правда, в один из дней нам пришлось сделать перерыв, потому что у Амалии там все саднило после особенно рьяных моих попыток доказать ей, как сильно хочу ее. Тогда нам пришлось провести день за чтением книг, просмотром фильмов. Я еще успел поработать. Правда, недолго. Ступня Амалии лежала на моем бедре. Потом она немного сместилась к члену, поглаживала его через спортивные штаны пока я не стал окончательно твердым. Когда я попросил этого не делать, если Ама не была намерена продолжать, она встала на колени, и я получил самый горячий и скоростной минет в моей жизни.

Теперь я нес Аму в правое крыло, которое она так не любила, чтобы показать ей, что в нем сделали. Я поставил ее в начале коридора, который уже не был завешен строительной пленкой. Ама поправила мою рубашку, которая так соблазнительно смотрелась на ее обнаженном теле, повернулась к коридору и бросила на меня взгляд.

– Вазы у каждой комнаты? ― хмыкнула она. ― Перебор, Игнат Константинович. Но цветы мне нравятся. Я бы лучше сюда живые в горшках поставила.

– Сделаешь так, как твоя душа пожелает. Можешь вообще все выбросить. Идем, ― я положил руку на ее поясницу и повел по коридору, открывая каждую из дверей и показывая комнаты.

– Комната для гостей.

– Зачем нам столько? В нашем крыле их только три.

Я не отвечал на ее вопрос. Позже.

– Вторая и третья комнаты для гостей. Библиотека.

– Ого! Она больше той, что в нашем крыле. Огромная просто. А полки заполнены не все.

– Заказывай книги и заполняй.

– Но я же не знаю, чего у тебя здесь нет.

– У нас, Амалия, ― поправил я ее. ― У твоей помощницы есть каталог.

Она посмотрела на меня светящимися глазами.

– Не боишься, что потеряешь меня здесь?

– Видишь вот тот удобный, большой диван, Ама? ― я указал в глубину комнаты, и Ама хихикнула, кивнув. ― Там я буду тебя трахать, когда ты задержишься в библиотеке. А потом буду обессиленную нести в нашу постель.

Я видел, как ее кожа покрылась мурашками от моих слов и легкого прикосновения кончиков пальцев к ее шее. Выйдя из библиотеки, мы направились в следующую комнату.

– О-о-о, ― выдохнула она. ― Это мой?

Она повернулась ко мне и посмотрела восхищенным взглядом. Я слегка пожал плечами.

– Вряд ли я выдержу больше часа в кабинете с белыми стенами и пионами на столе. ― Амалия хихикнула. ― Зато я многое могу сделать за час.

Я подхватил ее под бедра и понес к столу. Усадил на стеклянную столешницу и внимательно посмотрел на ее бедра.

– В следующий раз я разложу тебя голую на этом столе лицом вниз. А сам лягу под ним и буду дрочить, глядя на то, как твои соски упираются в стекло.

– Ты извращенец, ― со смехом сказала она.

– Есть немного, ― ответил я, разводя ее бедра в стороны и пристраиваясь между ними. Едва я успел стянуть боксеры, как уже оказался в горячем, влажном лоне, которое, казалось, было готово для меня круглосуточно.

Мы вышли из кабинета Амы, слегка потрепанные спонтанным, быстрым сексом, но с широкими улыбками на губах. Я переплел ее пальцы со своими и повел дальше. Туда, где был самый главный подарок для нее.

– О. Боже. Мой, ― шумно выдохнула она, положив руки на щеки. ― Игнат…

Ама набросилась на меня с поцелуем, крепко сжимая в объятиях.

– Спасибо, спасибо, спасибо, ― быстро шептала она, покрывая мое лицо лихорадочными поцелуями под мой смех.

– Идем вовнутрь.

Мы вошли в большую, залитую солнцем оранжерею, ради которой пришлось перекроить половину крыла. Амалия восхищенно озиралась по сторонам, подходила к огромным кадкам с какими-то фикусами, трогала их листья, а потом переходила к следующему. Она то и дело поворачивала голову и с улыбкой смотрела на меня. С настоящей улыбкой, искренней, открытой, восторженной. У меня в груди барабанило сердце. То ли от нежности, то ли от любви ― сильной, обжигающей, то ли от страха, что я мог потерять ее. Ама порхала от цветка к цветку, практически не останавливаясь, а потом подошла вплотную ко мне и положила руку туда, где пламенный мотор отбивал нестройный ритм.

– Спасибо, ― прошептала она у моих губ.

– Я счастлив, что тебе нравится, ― ответил я, прижимая ее руку к своей груди, а второй обнимая за плечи. Ама тут же прильнула ко мне.

– Безумно нравится, ― прошептала она.

Амалия

Игнат, нахмурившись, слушал то, что ему говорил дворецкий, пока я нетерпеливо перетаптывалась с ноги на ногу. Вчерашняя буря поломала пару деревьев и разбросала по двору мусор. Сергей Ильич докладывал Игнату, что уборка завершена успешно, с компанией, которая взяла на себя всю тяжелую работу, расплатились. Я думала, что не дождусь, пока беседа закончится, но это наконец случилось. Как только дворецкий скрылся из виду, Игнат посмотрел на меня, и его лицо преобразилось. И теперь так было всегда. В общении с посторонними мой муж по старой привычке нацеплял маску и носил ее почти целый день. Ровно до того момента, пока мы не оказывались наедине. Конечно, это случилось не сразу. Примерно еще год мне приходилось напоминать ему, что со мной ему не нужна защитная броня. Игнат первое время по инерции еще мог быть грубоват, но со временем и это прошло.