Лабрис - Глеб Кащеев

– Прости, а можно у тебя несколько листков бумаги взять? – спросила я подругу, прежде чем она начала разговор с матерью. – Я поднимусь пока наверх, хорошо?

Дара кивнула, и я пошла к ней в комнату.

О чем они там говорили, я не слышала, но на сей раз все вроде прошло мирно. Когда я спустилась, мать Дары внимательно посмотрела в мою сторону, повернувшись на звук проскрипевших ступенек, и неожиданно заговорила:

– Спасибо тебе. За все. Следователь сказал мне, что это ты спасла мою дочь. И с документами тоже помогла. Ты береги ее и дальше, хорошо? – попросила она.

Я кивнула. Потом вспомнила, что она меня не видит, и посмотрела на Дару. Та шмыгнула носом:

– Она кивнула, мама.

– Мы не опоздаем? – спросила я. Не хотелось превращать все это в очередную слезную сцену прощания.

– Да, мам, мы пойдем? – неуверенно спросила Дара.

Мать кивнула. Помедлила и кивнула еще раз. Повернулась и ушла на кухню.

Пока мы спускались к морю, то снова заметили ту сумасшедшую бабку, которую я случайно напугала. Теперь она семенила за хмурым священником и явно пыталась убедить того, что нечисть носит мертвых детей куда-то в горы целыми пачками. Они шли в стороне от нас и достаточно далеко, так что разговора я не слышала.

– Послушай, а твоего отца не арестуют в городе? Вроде полиция грозилась, что будут его искать.

– Я тебя умоляю, – фыркнула она. – Полиция сейчас в ступоре. Начальник там – пожилой толстяк, дожидающийся пенсии. Горан хоть и числился вторым, а на самом деле руководил всем участком. А теперь выяснилось, что он убивал детей по всей стране. Да полицейские ни о чем другом сейчас и думать не будут. К тому же папа сказал, что едет не один, а вместе с прокурором из столицы. Кто его тронет?

Некоторое время мы шли молча.

– У тебя телефон с собой? – спросила я.

Решиться было тяжело. Даже думать об этом не хотелось, не то что проверять. Пришлось заставить себя это произнести.

– Да, вот. – Она достала его из кармана.

– Сфотографируй меня.

Дара нервно закусила губу и навела на меня камеру. Смартфон щелкнул. Судя по ее напряженному лицу и расширившимся зрачкам, дело было плохо. Подошла к ней и заглянула через плечо.

На фотографии я вышла засвеченной, почти белой, а все остальное пространство занимала тьма. Худенькая белоснежная девочка на абсолютно черном фоне. Хотя если приглядеться, то не таком уж и абсолютном. Я увеличила картинку двумя пальцами: тьма позади напоминала корм для рыб. Мотыль, кажется, так он называется. Куча тонких переплетенных червячков. Разве только для рыб они, как правило, красные, а тут черные. Одну прядь моих волос ветер чуть отнес назад, и ее уже касались некоторые из тонких черных щупалец. До моей шеи им осталось сантиметров двадцать, не более.

Дара беспомощно взглянула на меня.

– Пошли, нечего время терять. Мы эту штуку еще оставим с носом, – заявила я, хотя и не была уверена в своих словах, но знала, что просто обязана попытаться.

Вот только где находится вход на эту самую лунную дорогу?

Когда мы подходили к городу, мимо нас пронесся, отчаянно сигналя, дорогой серебристый автомобиль. Если бы он не бибикнул, прогоняя Дару на обочину, то я не обратила бы на него внимания, а так взглянула на водителя и долго провожала взглядом уменьшающуюся вдали точку.

– Ты чего? – спросила Дара.

– Это был ваш мэр, – задумчиво сказала я.

– О как! Сбежал!

– Почему ты так думаешь? Может, по делам поехал.

– Нет в той стороне у него дел, особенно в такое время. Там ближайшая граница.

Я пожала плечами. Мне было все равно. Так, наверное, даже лучше. Окажись он из-за меня в тюрьме, меня грызла бы совесть. Пусть он заслужил наказание, но все равно неприятно. Хотя, конечно, я бы и не узнала о том, что его осудили. Все, что случится после сегодняшнего дня, для меня события чисто теоретические. Это мир, где меня не будет.

На центральной площади города бушевал стихийный митинг. Похоже, тут собрались почти все, включая даже жителей окрестных поселков. Мы все-таки немного опоздали: отец Дары уже сказал свое слово и стоял в стороне вместе с группой других мужчин, а на импровизированной трибуне, сложенной из пустых ящиков, выступал незнакомый мне человек в костюме, зачитывая постановление об отстранении мэра от должности и назначении досрочных выборов. Судя по всему, это был гость из столицы, потому что говорил он по-казенному. Вроде каждое слово понятно, но составлены они были в такие конструкции, что общий смысл речи от меня большей частью ускользал.

Дара начала протискиваться к отцу. На нее сначала косо смотрели, но потом кто-то шикнул: «Это она! Пропустите девочку! Это она документы добыла!» – и толпа расступилась. Подруга обернулась, но я шепнула ей, что подойду чуть позже, и подтолкнула в сторону трибуны. Говорить ей вряд ли дадут, однако свою долю триумфа она должна получить. Пусть все видят. Это ее заслуженная минута славы. Та, в спину которой многие плевали, как грязной цыганке, в итоге спасла их город. Пусть документы добыла не она, но без нее я бы никогда ни на что не решилась, так что в конечном счете это она – герой.

Я медленно пошла с площади. Пока протискивалась сквозь толпу, изрядно озадачивая окружающих, на сцену выскочил кто-то из местных и начал истерически кричать какой-то бред про смерть детей, которая лежит на совести мэра, что умышленно покрывал оборотня в погонах.

Бедный толстячок. Всего лишь хотел себе на дачку заработать, а теперь на него повесят вообще все грехи. Правильно он сбежал. Хоть и жадный, но совсем не глупый. Понимал, к чему все шло.

Я дошла до салона гадалки, но он был закрыт. Наверное, та тоже на площади. Либо решила, что в такой день клиентов точно можно не ждать, и ушла домой. Где она жила, я как-то не удосужилась выяснить. Когда повернулась, чтобы уйти, дверь в подъезд следователя Александра распахнулась, выпуская какую-то женщину, и я, воспользовавшись неожиданной удачей, прошмыгнула внутрь.

Его тоже дома не оказалось, что можно было легко предсказать. Сейчас у него полно дел с оформлением перестрелки. Лишь бы не полез сегодня трупы вытаскивать. Тьма пока еще сидит в пещере. Завтра уже будет можно. Если и вправду этот монстр – мой, то с моим исчезновением он тоже испарится.

Прошла пару улиц и увидела одинокую фигуру мальчика, сидящего на бордюре. Подошла и опустилась на камень рядом с ним.

– Прости, что я на тебя кричала, – сказала я тихо и погладила его по голове, – но в итоге я тебя нашла. Завтра из города вызовут твою маму, и она тебя увидит. На опознании. Ты же хотел именно этого? Я нашла тебя и покажу ей.