СССР 2010 Жить стало лучше, жить стало веселее! - Алексей Викторович Широков

замахала руками хозяйка дома. — Мы тебе всегда рады! Жанна все уши прожужжала, когда ты приедешь интересуется.

— Вот клянусь — поводов не давал! — ещё не хватало мне с главным партнёром из-за мелкой пигалицы поссориться.

— Да не переживай ты так, я всё прекрасно знаю! — успокоила меня Сара Семёновна. — У неё просто возраст такой. Перебесится. Пойдём к столу. Не спорь, а то я не знаю, как вы, мальчишки, в этом возрасте едите. Сколько не дай, всё мало. А ты и вовсе Разрядник, тебе кушать много надо. У нас сегодня сирканиз, просто пальчики оближешь.

— Точно, шаббат же, а я с работой, — скис я вызвав взрыв смеха у хозяйки. — А плов с нутом?

— Конечно, — улыбнулась та, немного удивлённая тем, что я разбираюсь в таких вещах. — У меня бабушка из Средней Азии, учила меня готовить правильно. Мы, правда, традиций уже не придерживаемся, но вот кухню любим.

— Да кто ж её не любит то, — я тоже предпочитал блюда народов СССР новомодным азиатским. Ну не шла мне сырая рыба с рисом или там запечённые утиные головы. — Ладно, ведите, а то запахи у вас такие что уже проголодался.

— Семён! Ты вовремя! — Лев Иванович мне тоже обрадовался, хотя я бы на его месте гнал бы уже в шею такого растратчика. — Присаживайся, сейчас сирканиз кушать будем. Это…

— Сёма в курсе, — тормознула мужа Сара Семёновна, — Он оказывается, и в традициях иудеев разбирается и в среднеазиатской кухне.

— Я вообще полиглот, — скромно потупил я глазки и шоркнул ножкой, вызвав взрыв смеха. — Привет, Вань. Как оно? Жанна, ты с каждым днём хорошеешь. Смотри, не дождусь пока тебе восемнадцать исполнится, в ковёр замотаю и увезу.

— Так давай я за ковром сбегаю, — тут же предложил свою помощь Шило. — Хоть доставать меня перестанет.

— Папа скажи ему!!! — крик души пунцовой от смущения девчонки был слышен в Академгородке. — Мам!

— Не мамкай! — осадила та дочь, и тут же выдала подзатыльник сыну, — А ты сестру не дразни. Садись Семён, эти двое могу целый день лаяться.

Кормили у Шиловых как всегда шикарно. Ароматный, рассыпчатый плов в мешочке буквально таял во рту. Хватало и закусок и морса, от предложения хлопнуть по пятьдесят я отказался, вечером надо было явиться домой, чтобы не нервировать маму частыми отлучками. Работу мы не обсуждали, за это можно было получить от хозяйки, невзирая на чин и возраст. Разговаривали о пустяках, я немного подтрунивал над Жанной, Ванька тоже но в более грубой форме, за что пару раз получил от отца с матерью, но не обиделся. Сама девчонка то краснела, то начинала язвить в ответ, то пыталась кокетничать, что выглядело смешно, но чувствовалось, что через пару лет эта пигалица будет мужиков класть штабелями. И лишь когда Сара Семёновна убрала со стола лишнее, оставив только чай с выпечкой и выгнала дочь, мы перешли к основной теме, для которой я и явился.

— Не скажу что это было просто, но я нашёл нашего недоброжелателя. — отхлебнув чаю начал Лев Иванович. — Но обрадовать тебя мне нечем. Если бы это были конкуренты или даже кто-то из обкома, проблем бы не было. Но сейчас я не знаю что делать.

— Честно говоря, даже не знаю, что могло вас так… ошарашить, — я постарался смягчить формулировку, но внутренне весь подобрался, потому что раньше Шилова таким не видел. — Насколько всё серьёзно?

— Чрезвычайно. — покачал головой мужчина. — С одной стороны член бюро обкома хоть и солидная должность, но при необходимости можно и на второго секретаря выйти, если бы не один нюанс. Дядя у этого члена бюро — кандидат в члены ЦК партии, с хорошей перспективой в ближайшие пять лет войти в сам центральный комитет.

— Твою за ногу… — я с трудом удержал чашку в руке. — Это… точная информация?

— Точнее некуда, — грустно усмехнулся Шилов. — Мне уже намекнули чтобы даже думать не смел в его сторону копать.

— И чего ему надо? — мыслей в голове была масса, но я постарался сосредоточиться на главном. — Какая причина? Изображает бурную деятельность, а нас записал во враги народа? Надеется на нашем деле срубить показатели и авторитет, чтобы выше подняться?

— Да если бы, — тяжело вздохнул Лев Иванович. — Какие мы враги, ей богу. Если бы он на борьбе со спекулянтами подняться хотел, сейчас бы мы с тобой не разговаривали. Я ж тебе говорил, частная торговля дело такое, посадить всегда есть за что. И садят регулярно, так сказать, поддерживают в тонусе, чтобы не наглели. Тут всё проще. Уж не знаю, кто ему насвистел в ухо, но понравилась идея, вот этот… человек и решил её себе отжать.

— Рейдерский захват с применением административного ресурса, — я покатал словосочетание на языке и видя непонимание в глазах Льва Ивановича, пояснил. — Это так называется подобное на западе. Когда кто-то приходит и забирает твой бизнес силой или давлением нечистых на руку чиновников. Вот у нас как раз второй случай. Но раз никаких заявлений в суд не было, значит, будут пытаться выкупить сеть за копейки.

— Я тоже так думаю, — кивнул Шилов. — Совсем уж беспредельничать не будут. Всё таки привлекать внимание компетентных органов даже ему не стоит. Скорее всего нам дадут снова открыться, поработать недельку — другую, а потом уже снова надавят.

— Кстати об органах, — я перебирал в голове варианты, а их было очень немного. — Что, члены семьи кандидата в ЦК настолько неприкасаемы? Я насколько понял, партноменклатуре заниматься бизнесом не положено. Или это только региональных касается, а верховному правительству закон не писан?

— Почему? Всё как у всех, но, ты должен понимать, что есть нюанс. — вздохнул Лев Иванович. — Все звери равны, но некоторые ровнее. Поэтому официально вроде и нельзя, но все знают, кто с кем связан и откуда кормятся. Естественно всё это через доверенных лиц, да и не наглеют особо. За это может прилететь не от председателя президиума, а… — Шилов ткнул пальцем вверх и понизил голос до шёпота. — от Самого. Он от дел отошёл, а всё равно присматривает. И его старая гвардия тоже.

— Это да, Лаврентий Павлович