СССР 2010 Жить стало лучше, жить стало веселее! - Алексей Викторович Широков

шалить не даст, — может это выглядело смешно, но я проникся моментом. Раньше я об этом как-то не задумывался, а сейчас стало немного жутковато от осознания, что где-то в Москве живёт и Сталин, и Берия, — Значит и нам беспредела можно не бояться. Но контора тут уже вряд ли поможет, так? Мне только одно непонятно, какого хрена именно на нас нацелились?! Хотя уверен, это Галкин подсуетился. Как думаете, мог?

— Это который инструктор обкома? — уточнил Лев Иванович. — Вполне. Та ещё гнида. Он по идеологической линии идёт, сам делать ничего не умеет, но в каждой бочке затычка. Тем более что… всё равно же узнаешь… Чумаков, он тоже идеологией занимается. Так что уверен, оттуда ветер дует. Кстати да! Твоё задержание милицией тоже они устроили! Правда инспектора просили тебя закрыть по какому нибудь старому делу, а она херню какую-то спорола, но не суть. Главное сам факт, так что сто процентов, это Галкин навёл!

— Ясно, — я кивнул, обдумывая информацию. — Но предъявить ему мы ничего не можем, так?

— А что мы предъявим? — пожал плечами Шилов. — Все, кто подрядился нам нагадить будут молчать как рыбы. Формально придраться то не к чему. Это если только копать основательно, вскрывая факты взяток, но думаю, там тоже всё капитально прикрыто. Я бы и сам ничего не узнал, если бы не знакомство со вторым секретарём обкома.

— Не хило! — приствистнул я. — Сильно задолжали?

— Разберёмся, — с наигранной лёгкостью отмахнулся Лев Иванович, но я этому естественно не поверил. — У нас кое какие общие дела, так что сам понимаешь.

— Понимаю, — я кивнул. — Это мой косяк. Я всё возмещу с других проектов. Если конечно, будете со мной работать дальше.

— Я думал об этом Семён, — Шилов на секунду сбросил маску доброго дядушки, став самим собой — жёстким и расчётливым дельцом, с лёгкостью способного заказать мешающего человека, или пустить по миру конкурента. Другие в бизнесе не выживали, ну или не добивались больших успехов. — И дело даже не в Галкине. Он так, мелочь, сильно не нагадит как бы не старался, да и приструнить его есть кому. Просто слишком уж ты… выделяешься. Эти твои проекты, которые вроде и на поверхности лежат, а сам и не додумаешься. Песни опять же, в таком количестве. Йося говорит, что половина с гарантией шлягерами стать может, а это такой показатель, за который в Союзе писателей тебя удавят по тихому, чтобы на чужую делянку не лез. А главное я не понимаю, зачем тебе всё это нужно. Ладно бы ты до денег охочим был, так ведь нет. Столько идей отдал, столько песен, и фактически ни копейки не попросил.

— В смысле? — я удивился, хотя понимал о чём именно Лев Иванович говорит. — А мотоцикл, а сеть шаурмы? Да и не так давно вы мне приличную сумму дали, простому работяге за них год пахать надо.

— Ну не год, нормальный специалист и двести и триста в месяц иметь может, — покачал головой хозяин дома. — Но ты понял про что я. Кроме шаурмы остальное копейки. Да и та, даже если продать придётся, основные расходы всё равно закроет. А вот те же песни дорогого стоят. Йося уже кое что запустил, доходы пошли. И я тебе скажу выглядит всё очень перспективно.

— Так и расходов ещё будет море, — я пожал плечами. — Я, Лев Иванович, в отличии от юноши со взором горящим, прекрасно понимаю, сколько что стоит, да и не надо мне много. Я и без айфона похожу.

— Эй, а чего я то сразу! — вскинулся Ванька, мышкой сидевший за столом. — Я тоже могу с “Электроникой” ходить! Ещё и удобнее будет! Айфон этот толком не работает, вечно глючит.

— Зато девчонки клюют! — подколол я друга. — Думаешь я не заметил как на тебя в кафе та блондиночка смотрела? А ей лет двадцать пять наверно.

— Двадцать один всего, — буркнул тот и поняв, что спалился, покраснел как рак и принялся оправдываться. — Да мы просто поговорили, когда в туалет очередь ждали!

— Ты главное, когда говоришь, скафандр надевать не забывай, — сурово глянул на него Лев Иванович, но в глубине глаз промелькнула гордость за сына. — А то от этих блондиночек можно такого намотать…

— Ну ка с этого места поподробнее… — ласковым голосом, в котором угадывалась зарождающаяся гроза попросила Сара Семёновна. — Когда и что ты от такой блондиночки намотал?

— Да что ты, Сарочка, я чисто гипотетически! — подскочил на месте Шилов, мгновенно заюлив сюсюкающим голосом. — Я же сына учу, чтобы ни дай Бог чего не случилось. А сам я никогда!

— Знаю я твоё никогда… — хозяйка дома явно была в курсе пикантных приключений мужа, но тему развивать не стала. — Мальчики, Семён, вам ещё чего-нибудь принести?

— Нет, нет, — замахал руками я. — Спасибо огромное, но в меня уже просто не лезет. Вкусно потрясающе! Но не могу.

— Ну и хорошо, зато сытый, — женщина улыбнулась и споро убрала со стола. — Разговаривайте. Йося звонил, скоро будет. Он с новым мальчиком, Айдином, кажется, на студии были. Демо записали, сказал, привезёт послушать.

— Замечательно! — тут мы с Львом Ивановичем были полностью солидарны. — Я как раз новые тексты привёз для Айдина. Пусть выберет несколько выпустить синглами, а остальное в альбом пойдёт. По хорошему за месяц можно управиться, но тут уж Иосифу Эмильевичу виднее. Я в его работу лезть не буду.

— И это правильно, — кивнул Шилов и снова посерьёзнел. — Так что будем делать с шаурмой? Даже если откроемся, работать нам не дадут.

— Значит и не будем открываться, — я пожал плечами. — Зачем людей дёргать лишний раз. Как все предписания снимут, подождём с недельку, а там, уверен, представитель Чумакова сам появится. Тогда и поговорим. В принципе, есть у меня идея, чтобы все остались довольны. Как говорят американцы — вин—вин. Главное чтобы сам Чумаков хотел деньги зарабатывать, а не просто поглумиться, кто знает что ему в уши Галкин налил. От этого контрацептива всего можно ожидать, потому что если человек—говно, то это навсегда. А Галкин говно высшей пробы, я это ещё по его сыночку понял. Вот почему