Нежные страсти в российской истории. Любовные треугольники, романтические приключения, бурные романы, счастливые встречи и мрачные трагедии - Сергей Евгеньевич Глезеров

редкое качество, отличавшее его от всех других людей: у него была смелость в сердце, смелость в уме, смелость в душе. Благодаря этому мы всегда понимали друг друга и не обращали внимания на толки тех, кто меньше нас смыслил».

Прах Григория Потемкина захоронили в Екатерининском соборе в городе Херсоне, который строился под его неусыпным наблюдением, и освятили как храм Екатерины Александрийской, имя которой носила Екатерина Великая. Когда тело Потемкина готовили к погребению, то в его изголовье положили миниатюрный портрет Екатерины II, усыпанный бриллиантами…

Несмотря на всевозможные пертурбации советского времени (в храме устроили антирелигиозный музей, потом склад дров, хранилище книг, затем дом пропаганды), могила Потемкина уцелела. Правда, ее вскрывали, а череп «царского приспешника» являлся даже экспонатом антирелигиозного музея. Времена были такие… Ныне храм возвращен верующим, а в день памяти Григория Александровича Потемкина на его могиле служат панихиду.

Породниться не получилось

Несостоявшееся бракосочетание молодого шведского короля Густава IV Адольфа и внучки Екатерины II, великой княжны Александры Павловны, стоило императрице здоровья. В 1796 году король прибыл в Петербург, где должно состояться подписание брачного контракта и обручение. Русская сторона настаивала, что великая княжна не будет менять религию, хотя это и противоречило шведским законам. Швед вначале вроде бы согласился, но в последний момент отказался подписывать контракт. После этого инцидента с императрицей случился приступ, спустя несколько месяцев она скончалась…

Всем этим событиям предшествовала очередная война между Россией и Швецией, произошедшая в 1788–1790 годах. Как отмечает историк Владимир Барышников, Швеция, а точнее, король Густав III, продолжал мечтать о великодержавии, о реванше за поражение, понесенное во время Северной войны.

Будучи родственником Екатерины Великой (ее кузеном), Густав III совершил тайный визит в Петербург. Главная задача Густава III заключалось в том, чтобы подключить Россию к готовившейся им войне против Дании.

«Екатерина на эту “семейную договоренность”» не пошла, и тогда шведский король решил напасть на Россию. Война должна была быть короткая, наступательная и победоносная, чтобы восстановить Швецию как великую державу и прославить своей имя навеки вечные… Он решил воспользоваться ситуацией, когда Екатерине II было не до северных рубежей. С осени 1787 года Россия воевала против Турции. Главные силы русской армии и большая часть Балтийского флота ушли на юг», — отмечает историк Владимир Барышников.

Тем не менее, война закончилась очередным поражением шведов. И сразу же после заключения мира Густав III поспешил выразить свою дружбу Екатерине II. В своем письме русской императрице он предложил возобновить дорогую для его сердца дружбу между «Катрин» и «Густавом». Екатерина шутливо назвала шведского короля «маленьким бедным героем, который доказал силу Швеции».

В 1791 году заключен новый дружественный союз между Россией и Швецией. Однако в марте 1792 года во время бал-маскарада в Шведской королевской опере в Стокгольме Густав III был убит бывшим капитаном лейб-гвардии Анкарстремом, считавшим монарха своим личным врагом. Убийство стало следствием заговора аристократов, не простивших монарху перевороты 1772 и 1789 годов…

Наследником шведской короны являлся сын Густава III — молодой кронпринц Густав IV Адольф, но ему на тот момент всего четырнадцать лет. Поэтому власть до его совершеннолетия перешла к регенту — герцогу Карлу Зюдерманландскому.

Как отмечает современный историк Янис Артурович Сексте, мысль о браке шведского наследника с великой княжной Александрой Павловной возникла еще в 1792 году во время встречи Густава III и Екатерины II. В переписке Александра Суворова с графом Дмитрием Хвостовым звучала мысль, что «союз этот свят» и поддержит самодержавие в Швеции, «чтобы аристократы шведские не заразились французскою горячкою».

Доверенным лицом в переговорном процессе о браке избрали нейтральное лицо — графа Стенбока, который прибыл в Петербург и заверил императрицу в серьезности намерений регента и наследника.

«На балу Александра Павловна танцевала с графом Стенбоком два менуэта, что взволновало весь дипломатический корпус: такой чести не удостаивались даже послы. Весной 1794 года поступило предложение регента о возможном приезде в Россию, императрицу не совсем устраивала эта дата, но она уступила и готова была пригласить регента и короля в Петербург», — отмечает Сексте.

Дело продвигалось туго. Из желания досадить императрице шведские сановники начали даже подыскивать другую кандидатуру для брака с Густавом. Поступило много ответных предложений, в том числе от курфюрста Саксонского, но выбор молодого короля остановился на Мекленбург-Шверинской принцессе Луизе Шарлотте. Они обменялись портретами. Луиза Шарлотта даже начала изучать шведский язык.

В ноябре 1795 года, в день рождения короля, состоялась его помолвка. Екатерина II была крайне огорчена и уязвлена этим известием. Она заявила: мол, пусть шведский регент ненавидит меня, пусть ищет случая и обмануть, но зачем он женит своего питомца на безобразной дурнушке? «Чем король заслужил такое жестокое наказание, тогда как он думал жениться на невесте, о красоте которой все говорят в один голос?»

Тем временем прошел слух, будто бы шведский король не имеет ни малейшей склонности к браку с Мекленбургской принцессой.

«Стало известно, что Густав IV после помолвки с Мекленбургской принцессой влюбился во фрейлину Модэ, даже решил соединиться с любимой узами законного брака, отказавшись от престола. Кроме того, короля преследовали слухи о его незаконном рождении. Юноша был очень влюбчивой натурой и до своей страсти к фрейлине Модэ влюбился в красавицу графиню Софию Пипер (вышла замуж за графа Ферзена). Позже слух о том, что истинная внешность Мекленбургской принцессы имеет малое сходство с портретом (кривая, маленького роста, уродлива), довел короля до истерики. Он отослал обратно ее портрет и потребовал вернуть свой», — отмечает историк Янис Сексте.

Затем пошла новая волна слухов о болезненном состоянии молодого шведского короля. Мол, будто бы он вообще неадекватен, «болтал бессвязные речи и после рыданий внезапно переходил к дикому хохоту». Вспоминали, что странность молодого короля определялась в детстве в играх со сверстниками: наследник заставлял их составлять против себя заговор, который заканчивался его самоубийством…

Тем временем отношения между Россией и Швецией стали ухудшаться. Заговорили о новой войне. Весной 1796 года Швеция стала вооружаться, готовясь к отражению нападения, и в Стокгольм из России отправлен Фердинанд Кристин, эмигрант из Франции, бывший секретарь и корреспондент французского министра Калонна.

Кристин вновь поднял вопрос о браке короля с великой княжной. Однако его приняли очень холодно. Ему напомнили о «греческой» (православной) вере Александры Павловны, сравнив этот случай с историей французского короля Генриха IV, который изменил веру: перешел в католичество, чтобы стать королем Франции.

Этот разговор передали императрице, и она сочла его личным оскорблением. Дело грозило войной. Главные условия России состояли в следующем: разорвать