Под призрачным прикрытием - Сергей Самаров

– Да.

– «Тени» подлежат уничтожению?

– Да…

– Вызывай своих. Я согласен.

Вот теперь Иващенко не то чтобы совсем не поверил. Просто усомнился.

– А вы их встретите пулеметами?

– Ты будешь постоянно рядом со мной.

– Где?

– Пойдем в мой кабинет… У меня будет для тебя поручение в Москву. Пойдем. Это приказ.

Было в голосе Шилохвостова что-то такое, что заставляло ему подчиняться. Наверное, уверенность в том, что он прав в своих действиях. Но правыми себя всегда считают обе стороны конфликта. У каждой своя правда, собственная. И лишь истина бывает только одна, и она никогда пополам не делится. И потому Иващенко согласился подчиниться, но решил не терять осторожности.

Они прошли под окнами караульного помещения пригнувшись, полковник прошел за дверь первым, убедился, что перед лестницей никого нет, еще раз открыл дверь и придержал ее, чтобы Иващенко успел стремительно проскочить вперед и преодолеть лестницу. Полковник догнал его уже у двери своего закрытого на ключ кабинета. Впрочем, Юрий Юльевич не долго возился с замком. Сразу открыл и запустил Иващенко внутрь. Сам сел на стул сбоку, предлагая и Иващенко присесть рядом. Вытащил из кобуры свой пистолет, держа за ствол, протянул «волкодаву».

Иващенко проверил. Пистолет был заряжен, патрон дослан в патронник. Конечно, в оружии мог быть сточен боек, но Иващенко сам себя считал человеком-оружием и потому не особенно волновался за возможную неспособность пистолета стрелять. И то, что Шилохвостов тоже был человеком-оружие, Иващенко не смущало. Разница в возрасте была велика. Обычно офицеры в возрасте Юрия Юльевича уже и не участвуют в боевых операциях в качестве непосредственных исполнителей как раз в силу возрастных ограничений. Хотя и здесь бывали исключения, но Иващенко чувствовал себя уверенно.

– Оружия у меня больше нет. Обыскивать будешь?

– Нет, – сказал Виктор Юрьевич.

– Вызывай своих.

– А почему я должен вам верить, товарищ полковник?

«Волкодав» в данном случае объединил несовместимые вещи. В украинской армии присутствовало обращение «господин полковник», и звание Шилохвостов носил украинское. А слово «товарищ» было из российского обращения к старшему по званию, который был подполковником Российской армии. Но оба этого не заметили.

Шилохвостов протянул руку, взял со стола книгу, из книги вытащил заложенный в нее конверт с компакт-диском. Протянул «волкодаву».

– Не будем торговаться. Времени у нас мало. Это ты должен передать в ГРУ. Не в свое управление, а в агентурное. Они ждут. Скажешь от кого. Данные очень важные. Впрочем, передавать будешь, скорее всего, через свое командование. В агентурном управлении этого ждут. А я остаюсь здесь. Моя задача еще не выполнена.

– Значит, вы…

– Значит, Виктор Юрьевич… Значит… «И все ж, пока есть офицерская честь, Россия жива, и она еще есть»… Вызывай своих. «Тень» должна быть уничтожена.

– А как вы здесь останетесь? Вас же…

– У меня сильные покровители. Моя дорога идет дальше. И я обязан ею идти. Работа у нас с тобой такая…

Иващенко без сомнения вытащил «PlayStation Vita», вставил в слот карту памяти, включил Wi-Fi.

– Карандаш с ластиком есть, товарищ полковник?

– Нет. Зачем тебе?

– Вместо стилуса.

– Настоящий стилус устроит?

– Думаю, да.

Полковник вытащил из кармана смартфон в чехле, из гнезда в том же чехле вытащил стилус. Передал «волкодаву». Тот сразу начал набирать текст и отправлять короткими сообщениями. Короткие сообщения практически не поддаются дешифровке.

У Лесничего сразу возникли встречные вопросы по расположению постов и по палаткам вне метеорологической станции. Шилохвостов ответил без сомнений. Предупредил о камерах наружного наблюдения, но Иващенко об этом даже сообщать не стал. И только договорился с командиром, где встретит группу. Встреча была назначена на углу кирпичного здания, где начинается дорожка к палаточному городку. Полковник не поинтересовался, почему Иващенко не заинтересовался камерами внешнего наблюдения. Он, судя по удовлетворенной улыбке, и так все понял. Ответ Лесничего был коротким и исчерпывающим:

– Выступаем немедленно…

Иващенко выключил «PlayStation Vita», убрал в карман, вернул полковнику стилус, встал и нервно прошелся по кабинету.

– Не переживай. Если «волкодавы» обучены, а они, как я понимаю, обучены, они справятся.

– Я по другому поводу. Я обещание дал…

– Кому?

– Анатольеву.

– Помню. При мне было. Анатольев человек грамотный и организованный. А что хуже всего, обладает недюжинными организационными способностями. Он – опасный враг. И потому, я соглашусь, подлежит уничтожению. Согласен с тобой. Я сейчас вызову его к себе. Ты встанешь за дверью… Там, на двери, вешалка. В кармане солдатского бушлата «струна Джигли»[61]. Боевая, не хирургическая. Можешь воспользоваться.

Иващенко коротко цыкнул и отрицательно мотнул головой.

– Не люблю много крови. У меня руки есть…

– Ну-ну… Анатольев очень гордится своим желтым поясом по карате.

– Это его беда…

Шилохвостов позвонил и приказным тоном, хотя и весьма сдержанно, потребовал, чтобы подполковник срочно явился к нему в кабинет. Ждать пришлось недолго. Шаги в гулком коридоре заставили Иващенко спрятаться за дверь. Дверь открылась аккуратно, хотя Виктор Юрьевич и предусмотрел ловушку со стороны полковника и подполковника, и подготовил руки против удара дверью. Но удара не последовало.

– Заходи, Анатолий, – строго сказал Шилохвостов, поднимая голову.

Анатольев зашел, закрыл за собой дверь, и тут же громадные лапищи Иващенко захватили его одновременно за затылок и за челюсть.

– Я привык держать обещания, – только и сказал Иващенко, и руки совершили резкий рывок в разные стороны. Челюсть сдвинулась влево[62], затылок подался вправо. Хрустнул шейный позвонок. Анатольев упал, и из горла струей потекла кровь.

– Скоро твои «волкодавы» прибудут?

– Должны скоро. Пойду встречать.

– Последнее дело осталось.

– Какое?

– Мне голову проломить. Голову желательно совсем не отрывать. Хватит рассечения кожи. Можешь для убедительности челюсть сломать. Она у меня уже была сломана. Умеешь?

– Обучен. С какой лучше стороны?

– По старому перелому. Вот здесь… – показал Шилохвостов пальцем. – Я готов. Бей.

Иващенко ударил. И услышал, как хрустнула челюсть. Полковник свалился на пол мешком. Виктор Юрьевич хотел уже выйти, когда вспомнил о второй просьбе. Приподнял полковника и ударил головой об острый край стола. Кровь побежала сразу и обильно. Рана получилась длинная, и кожа широко разошлась. Шрам долго будет заметен…