Лекс и Талк. Опасная миссия - Катерина Кингорд

«Кстати, Аткалагон спокойно мог бы уместиться в нем вместе с ногами, правда, его пришлось бы сложить вдвое…» – мелькнуло у Белова в голове.

– Лекс, я правда ни при чем и ужасно жалею, – зачастил малец, быстро хлопая глазами, как будто ему в них песку сыпанули. – Просто я вдруг почувствовал, что этот свиток ужасно плохой! И лучше его порвать от Гаурта подальше, а то случится несчастье, – заканючил он. – Тем более с харсупятами я же прав оказался – ты ведь сам убедился!

Саня тупо кивнул, чувствуя волнение в груди, а Аткалагон, обрадовавшись, подхватил:

– Вот! А со свитком – это как с харсупятами. Ты же знаешь, что разворачивать его было нельзя?

И парень даже растерялся:

– Разворачивать нельзя? А читать то, что внутри?

– Агнеус упаси, ни в коем случае! – замахал руками Аткалагон. – Но я его порвал, и он уже нестрашен. Это же и так понятно.

– Да, Лекс, – шепнул Абио. – Аткалагон такое нюхом чует, уж поверь. Ежели говорит: нельзя – значит, нельзя. Он мне как-то сказал, чтобы я десерт не ел. А я не послушал – и потом два дня животом маялся!

Белов было отмахнулся, как в эту самую секунду снова хлопнула дверь. И послушники взревели, разразившись приветственными возгласами:

– Мариц! Дружище!..

– Заждались уже…

Лекс вздрогнул, обернувшись, и у него чуть сердце не остановилось при виде новичка: этот лаумитский «гений» Мариц был как две капли воды похож на… того послушника из страшного сна! Только там его звали Линард.

На секунду Саня почувствовал себя нереально, точно бы очутившись в том самом кошмаре. Пол качнулся у него под ногами…

– Осторожно! – заверещал Абио, но было поздно: кружка с амброзией выпала из рук Лекса и грохнулась об пол. Но тот почти не слышал ни вопля Абио, ни восторженного рева хулиганов: «Мариц! Ма-риц!..»

Он был не в силах оторвать взгляд от новичка, который с улыбкой хлопал по плечу Джертона: те же острые скулы, умные черные глаза, темные волосы… Разве что робы различаются.

И улыбка у этого Марица была такая же мерзкая – настоящий волчий оскал, разве что зубы не черные!

– Что, Джер, значит, не раздобыл ты себе корабельное колесо! – донесся до Белова его гортанный голос. – Подвел тебя Талк, ох, подвел… – И слова его потонули в хохоте толстяков.

А Лекс снова почувствовал себя точно в дурном сне: вот-вот этот тип поймает его взгляд, и следом появится Жрец Гаурта… Саня даже дофантазировать не успел, потому что Мариц неожиданно выпрямился и… столкнулся с ним взглядом!

У Лекса чуть сердце не оборвалось: «Черт возьми, он! Точно он…» – заколотилось у него в голове: получается, он увидел Марица до того, как встретил его наяву – как такое возможно?! То же самое, что и с тенью Жреца Гаурта…

Зато у Марица аж глаза загорелись, как у охотника при виде добычи.

– О, кого я вижу – сам Лекс, – почти пропел он и даже руки в стороны развел, как будто жаждал обнять Белова.

Однако Саню едкая реплика новичка немного привела в себя: хорошо хоть про Комнату Привидений он не заливает…

А компашка Марица буквально в экстаз пришла от слов знаменитости «всея обители».

– Точно, Лексюк! – проорал Нефлинг, заглушая Журиса и Кигана. – Но ты послушай, Мариц, ты сейчас упадешь! Прикинь, Лексич-то наш обнаглел – совсем от рук отбился после Лаумита!

– Ай-яй-яй, как нехорошо, – с улыбкой людоеда покачал тот головой.

– Да-да, представляешь, он в навозе Кига извалял, – радостно заржал Гунтас.

– Что за бред! – тут же взвился Киган, покраснев под насмешливым взглядом Марица, словно вареная свекла. – Так, запачкался немного… Зато Лексюк Нефа и Гунта в силки поймал – вон, видишь фингалы и шрамы? – затыкал пижон пальцем в набычившихся толстяков. – Да еще на Гунта плюнул!

– Не на меня, а на Нефа, – возмутился Гунтас.

– А какая разница! – отмахнулся Киган. Он был явно рад тому, что разговор свернул в сторону от навоза.

– Ну-ну, – покачал головой Мариц и снова испытующе посмотрел на Лекса.

Саня буквально оцепенел под этим опасным холодным взглядом, но все же глаз не отвел.

– А что Талк? Его Лекс тоже в навоз окунул? Или заплевал?

– Да Талче тоже сам не свой после Лаумита! – возмутился Неф. – Вон, стоит в сторонке как бедный родственник. На него Лексюк плохо повлиял!

– Что за глупости, – покраснел Женька. Он явно не знал, что делать и что говорить.

– Но Лексюк – это просто нечто, – турбиной гудел Неф на всю тренировочную. – Совсем от рук отбился – будто в него вселился кто! – На этих словах Саню буквально передернуло. Знал бы толстяк, как же он прав…

– Надо его проучить! – подхватил толстощекий Гунтас, и хулиганы разразились дружным хохотом, поглядывая на Белова.

– Ну, пойдем пообщаемся, что ли, – высокомерно кивнул Мариц. – Спросим у Лекса, что бы все это значило.

Компашка тут же с готовностью вскочила на ноги и двинулась к жаровням, где топтались Лекс со товарищи. За ними поплелся и Талкин – вид у него был страдальческий.

– Вот забузз! – Саня моментально выпал из прострации – битым ему быть не хотелось. Сейчас ему даже на странного Марица было плевать.

«Неужели, несмотря на предупреждение Куддара, начнут? Чертов Мариц – похоже, он у них и впрямь главный», – во мгновение ока пронеслось у Белова в мозгу, и он, не спуская глаз с компашки Марица, поднял длинную кочергу.

А Нефлинг с Гунтасом, заметив движение Сани, затряслись от смеха:

– Смотри, смотри, Мариц, Лексюк, кажись, обороняться собрался!

– Во, охамел Лексич! – заорал Киган и выхватил кинжал, который взблеснул холодным лезвием в отсветах свечей, и Саня невольно задержался взглядом на клинке.

– Это не тот ножик, что из навоза? – усмехнулся он, и Киган буквально побагровел.

– Лучше заткнись, сулёга! – заверещал он. – Я убью тебя, лично убью!

А хулиганы заволновались: Неф с Гунтом с ревом дернулись к Белову, и Саня перехватил покрепче кочергу. Сердце его буквально выскакивало из груди – нет уж, пусть лучше сейчас накидываются, чем потом не дадут ему на улицу выйти!

И Абио, заметив порыв Белова, отчаянно вцепился ему в плечо.

– Ничего, Лекс, мы теперь их тоже не боимся! – заверещал он, хотя его колотило от страха. – Будем вместе сражаться, правда, Гудиан? – И он схватил первое, что под руку попалось: большой чайник с жаровни. Из носика его курился ароматный дымок.

А толстяки, заметив воинственный жест Абио, чуть со смеху не попадали:

– Смотрите, ребя, Абик решил нас чайником убить!

Бедный паренек едва не выронил посудину со страху.

– А мы его самого сейчас чайником! – заорал Киган и, подскочив к Абио, вырвал у него из рук посудину, пихнув бедолагу так, что тот полетел на пол, лишь чудом не сбив чугунные жаровни.