Мое чужое имя - Ирина Уланова

«Это уж слишком!» — взбесился Дима — на субботу у него были совершенно другие планы.

— Не знаю, что на меня нашло… — блеял он в трубку. — Я пойму, если вы откажитесь. И не обижусь. Честно…

— Почему же, откажусь? — перебила его Катя. — Хотя бы за вашу настойчивость, Дмитрий Николаевич, вас можно уважать. Тем более что я очень положительно отношусь к Жене Миронову.

— Я не пойду с ней в театр! Я вообще никуда с ней не пойду! Даже по телефону разговаривать больше не стану! — с порога заявил Дима Левченко — старшему — он кричал и бесновался, хлопал дверьми и ставил ультиматумы.

Вячеслав Петрович сидел в своем кабинете за столом. Он внимательно следил за негодующим племянником и молчал — ждал, когда тот прокричится. Правда, оказалось, что дядю все же тронул этот разговор: Левченко-старший неожиданно побагровел, напрягся и дрожащими руками начал шарить по карманам. Дима на полуслове замолчал. У дядюшки снова случился приступ — нужно было мчаться за водой, или вовсе вызвать врача, но Дима стоял, не в силах пошевелиться.

«А что, если таблеток не найдется?..» — с любопытством подумал он. Впрочем, тут же устыдился собственной мысли и выбежал в секретарскую поднимать тревогу.

Спустя пятнадцать минут, когда жизни Вячеслава Петровича ничего не угрожало, он лежал на диване здесь же, в кабинете, с расстегнутым воротом и ослабленным галстуком. Дядя поймал Димину руку и прошептал сухими губами:

— Ты пойдешь с ней в театр. Будешь с ней любезничать, сколько понадобится. А потом ты отвезешь ее домой, и каждый день будешь присылать цветы!

В таком духе «роман» тянулся дальше.

Они никогда не ссорились, потому что почти ничего не обсуждали. То есть, они не молчали, конечно, друг с другом: Дима отлично знал, о чем говорить с девушками. Он часами рассказывал ей о своем личном знакомстве с московскими артистами, писателями, деятелями шоу-бизнеса. Обычно девушки млели от одного намека, что Дима когда-нибудь их с этими деятелями познакомит. Млела и Катя:

— Серьезно? Ты и его знаешь!? Был на твоем дне рожденья?! — с восторгом переспрашивала она.

Сама Катя пыталась несколько раз расспросить про то, чем занимается Димина фирма, иногда затевала разговоры о своей нуднейшей работе адвоката, но так как Диму это все совершенно не интересовало, темы быстро себя исчерпывали. А вот про Катю Дима все чаще начал думать, что она не такая уж выскочка, как показалась ему при первой встрече — внимательная к нему, обаятельная и улыбчивая. Нет, Дима был однолюбом и никакой другой женщины кроме Лены рядом с собой не представлял. Но Катя тоже очень мила.

На пике подобных отношений Катя и пригласила однажды его к себе домой. До этого Дима все надеялся, что постельных отношений можно будет как — нибудь избежать — он не любил ее, не хотел ее, ему вообще нравились совершенно другие женщины! Естественно, что ни во что большее это не переросло. Астафьева все чаще начала не принимать его предложения поужинать. Все чаще раздражалась. Все равнодушнее слушала его рассказы об артистах — у Димы даже начала мелькать мысль, что ей неинтересно. Что за такими ужинами не только он «отбывает повинность», но и она. Все подтвердилось после случайного признания Катьки — она, оказывается, решила, что он в нее влюблен едва ли не с первого взгляда.

Ну да… а как еще объяснить эти его ежедневные посылки с цветами, по — книжному красивые ухаживания и непонятную робость, едва они остаются наедине.

«Пожалела, значит!» — бесился Дима.

Он надеялся, что хоть теперь отношения сойдут на нет, но дядюшка, как будто почувствовав что — то, вдруг начал требовать, чтобы Дима бывал на светских раутах (раньше такого не наблюдалось — Дима развлекался с собственными друзьями в совершенно других заведениях), естественно, с таким расчетом, чтобы с ним бывала Астафьева.

Хочешь-не хочешь, но они снова вынуждены были постоянно бывать вместе и строить из себя пару — Дима, потому что так велел дядя, а Катя, видимо, потому что жалела Диму. Вскоре стало понятно, что планы у Вячеслава Петровича далекоидущие. От Кати он был без ума и открыто восхищался, как она непринужденно беседует и очаровывает его гостей, какой обаятельной и милой выглядит, и какая замечательная из нее получится супруга. Последнюю характеристику он упоминал все чаще и чаще, пока однажды не представил Катьку кому — то из коллег как невесту его племянника. У Димы отвисла челюсть, у Кати только чуть дрогнула улыбка. Только когда гость отошел, Катя, по — прежнему мило улыбаясь, заметила дядюшке:

— Я не хотела говорить при вашем госте, Вячеслав Петрович, но мы с Димой не помолвлены. Вы все неправильно поняли…

— До сих пор не помолвлены?! — делано удивился дядюшка. — Так за чем дело стало? Сколько ты еще собираешься компрометировать Катеньку, оболтус?

— Да я… — снова проблеял Дима.

— Благодарю за оказанную честь, Вячеслав Петрович, — перебила Катька, не переставая улыбаться, — только, боюсь, мы с Дмитрием к этому пока не готовы — слишком уж серьезный шаг.

Больше Катя на такие рауты не ходила. Не под каким предлогом. Дом Левченко она навещала, с Димой все еще встречалась, хоть встречи были все реже и реже, но вопрос о браке больше не поднимался. Хотя слухи все равно уже расползались — дошли и до прессы.

А Катьку Дима ненавидел все больше. За то, что она могла без ругани и скандалов влиять на дядю. За то, что дядя уважал ее — адвокатшу из занюханной конторы — больше чем его, единственного племянника. За то, что Астафьева непреодолимой преградой вставала между ним и Леной. А главное за то, что ее просьбы все больше стали походить на приказы, а его собственные решения и желания в расчет не принимались, за несостоятельностью. Не сговариваясь, Астафьева и дядя использовали один способ управления Димой.

Другое дело Леночка.

* * *

Операция была в самом разгаре — в Старогорске ребята уже вовсю действовали, а в Москве пока что все было на стадии согласования и подготовки. Сергей только и успевал ездить из конторы в контору и писать бумаги. Старогорцам главное лишь удачно провести задержания, без эксцессов — москвичам же помимо задержаний нужно собрать доказательную базу против Левченко, хоть это практически невозможно. Зорин задержан, но пока молчит, и у Сергея были большие сомнения, что он вообще начнет говорить.

Самая же главная встреча на сегодня у Сергея была с Валерием — охранником из «Брэнда. По иронии судьбы разговаривали они в том самом кафе на Римской, где так и не случилась беседа между Катей и Татьяной Шороховой.

За эти дни Сергей собрал о парне кое-какую информацию и решился просить его помощи, тем более, что вариантов было не так много:

— Нам нужно опечатать документацию «Оникса». Если нагрянуть с проверкой внезапно и одновременно с налоговой, то, без сомнения, наберется море самых интересных документов. Но, даже не это главное. Важно подгадать наш визит так, чтобы в это время в офисе оказались оба Левченко — и младший, и старший. Особенно старший. Депутата Думы ведь просто так не задержишь — у него неприкосновенность, а вот если он окажется в офисе своего родственника, при чем в очень сомнительном офисе — это уже кое-что.