Мое чужое имя - Ирина Уланова

— А Патрова и Перегудов?

— Ты им не нужна, Кать, и документы никакие уже не нужны. Это были всего лишь бумаги, цифры, которые были интересны, только пока Левченко был жив. Доказательства, пусть и ничтожные, что Левченко на пару с Патровым фактически обкрадывали «Алюминий», очень заинтересовали бы остальных акционеров «Алюминия».

— Так значит, это все — обыск, убийство Шороховой — устроила Патрова? — невольно вырвалось у Кати.

— Точнее Перегудов по распоряжению Патровой: оба непосредственных исполнителя — сотрудники «Брэнда» — мертвы, но у нас есть Зорин. Я уверен, мы с ним договоримся — он мне много про своего приятеля расскажет.

У Сережи в голосе мелькнула усмешка, хоть и мрачная.

Катиного не в меру исполнительного телохранителя звонок неизвестного ему Салтыкова не убедил оставить ее в покое — он ждал распоряжения Ваганова. К счастью, вскоре его сменил Ваня Соколок, а еще через тридцать минут в СК вернулись Юрий Николаевич и Максим. Молча Ваганов прошелся по своему кабинету, сел за рабочий стол и, не смотря на не сводящую с него глаз Катерину, и все еще не спешил говорить.

Федин, видимо соскучившись стоять молча, сказал сам:

— Все, сворачиваемся, Кать, — он беспечно развел руками и улыбнулся, — если хочешь, отвезу тебя в Москву…

— Катерина Андреевна, так вы уже слышали о Левченко? — на полуслове перебил его Ваганов, взглянув при этом на Максима так, что тот мгновенно замолчал.

— Да, я все знаю, — призналась Катя. И так как снова повисло молчание, сочла нужным спросить: — Но ведь киллер еще не взял заказ? Вы же собирались взять его, как только у него в руках окажется оружие — так в чем проблема?

Ваганов только мученически поморщился, как будто Катя сказала глупость, так что снова ответил Максим:

— Наш киллер — это Илья Агеев.

— Тот Агеев, который проходил свидетелем по делу Каравчука? — невольно ужаснулась Катя. Свидетель ей казался слабовольным и даже трусоватым человеком — она и представить не могла… — И по фотографии, которую передал Левченко, он сразу опознает меня, решит, что я подсадная и оружие не возьмет. Но ведь можно подменить фотографию, можно просто написать адрес на чистом листе.

— Да мы так и сделали… — Катя подняла на него взгляд удивленный и испуганный — она и подумать не могла, что киллер уже получил заказ. — Не волнуйся так: в записке указан только адрес. Но Агеев разобрал пистолет, его не с чем теперь задерживать. Так что сворачиваемся — до лучших времен, — он еще раз развел руками.

Ваганов на этот раз его не перебил, но продолжал сидеть, постукивая в кромешной тишине пальцами по столешнице. Может, конечно, он ждал, что Астафьева тихо и без лишних расспросов уберется из кабинета, но Кате почему — то показалось, что он ждет от нее другого.

Максим ясно дал понять, что иного способа привязать Агеева к другим убийствам, кроме как взять на месте преступления, нет. Кроме того, Катя подумала, что Агеев, скорее всего, выполняет для Левченко такого рода заказы уже долгое время, и вполне вероятно, что в феврале прошлого года именно Агеев убил ее отца.

— Юрий Николаевич, в записке указано, что объект — женщина?

Тот кивнул:

— Это моя вина, я был уверен, что мы задержим его в той квартире.

— А среди ваших подручных нет ни оной женщины, кого можно было бы отправить в ту квартиру. Кроме меня.

Ваганов снова кивнул:

— Если бы времени было чуть больше, я бы обязательно кого — нибудь нашел, но у нас всего пара часов, чтобы его взять. Позже Агеев узнает, что Левченко мертв и исчезнет из города.

Он оторвал взгляд от папки, которую с повышенным вниманием изучал все это время, и посмотрел Катерине в глаза. Астафьева только почувствовала, как под этим взглядом — прямым и бесхитростным — сердце ее чуть екнуло. Она видела, что Ваганова сам мечется, задействовать ли ее в операции или отправить домой — и это только добавило ей уверенности, что она должна ехать в ту квартиру.

— Это опасно, Катя, — негромко заметил Юрий Николаевич.

Астафьева смогла только улыбнуться — он в первый раз назвал ее просто по имени.

— Работаем! — скомандовал Ваганов и резко сорвался с места.

* * *

Ночь у меня выдалась неспокойной. Когда Таня вернулась после «визита к тетушке», и вернулась невредимой, все мое беспокойство о ней и ненависть к Ваганову улетучились мгновенно. По милости Тани я, похоже, был единственным во всем Старогорске, кто не знал, в какую передрягу она попала. И рассказывать ничего она по-прежнему не собиралась. Наверное, мне стоило разозлиться на нее, но как можно злиться на человека из-за того, что он тебе не доверяет?

Мне очень кстати позвонили, и я быстро покинул квартиру.

А звонили мне не по очень приятному поводу: кто — то взломал дверь в квартиру Севухина. Если бы свидетель в тот момент был в квартире, то вероятно, сейчас был бы уже мертв, но Севухин находился в изоляторе временного содержания, потому ничего с ним не случилось. Зато слова его о виновности Рыкова в убийстве компаньона подтвердились сразу — сомнений у меня уже не было и оставалось только подивиться, как оперативно работают люди Рыкова: только вчера отчет с точным адресом Севухина я отправил в Питер, а той же ночью взломали его дверь.

Мне хотелось бежать из этого города в ту же минуту, тем более что от моего бывшего клиента Рыкова я теперь независим — после того, какую свинью он мне подложил, от дела я откажусь сразу по возвращении. Но уехать вчера не получилось: оперативники определили Севухина в изолятор хоть и благодаря мне, но все — таки по закону, так что ушло время, чтобы его оттуда вытащить.

Едва я проснулся, снова начала меня грызть навязчивая идея — увидеть Таню. Понятия не имею зачем, но к ее улице меня влекло как магнитом. Я тянул время сколько мог — не спеша завтракал, потом поехал к журналисту, который все еще ждал, когда будет реакция на фотографию Севухина в газете; зашел в библиотеку и душевно распрощался с Линой — Тани там, как я и догадывался, не оказалось. Часам к двенадцати поехал в СК, привез бутылку дорогущего коньяка для Ваганова — мою благодарность в денежном эквиваленте он бы наверняка не принял, а вот бутылкой — вполне.

Только вот Юрия Николаевича я на рабочем месте не застал:

— Так он с этой… со свидетельницей опять возится, — пояснила Наташа из приемной.

Мне даже не требовалось пояснения, с какой свидетельницей конкретно.

На ближайшем от СК перекрестке меня самым хамским образом «подрезал» невзрачный микроавтобус — такой, в каких во всех городах России выезжают ОМОН или СОБР на задания. А когда микроавтобус, нарушая все возможные правила, свернул в сторону Таниной улицы я, похолодев, все понял. В голос матерясь и посылая проклятья в адрес Ваганова, я, следом за автобусом, нарушил те же самые правила и через три минуты уже въезжал в Танин двор.