Последний отбор. Угол для дерзкого принца - Вера Чиркова

Разумеется, Стай никуда ее не пустил. Мгновенно нажал тревожный камень, и через миг уютная комната превратилась в проходной двор. Выпрыгивали из порталов и снова исчезали магистры, целительницы и наряженные в костюмы придворных завсегдатаев маги, промелькнули Ансельз и Калиана. Только мы четверо, как стражи, стояли возле худенькой бледной девчонки с наливающимся багрянцем синяком на всю щеку.

Я уже заперла ее в надежный купол, кастовала исцеление и сон. И могла бы спрятать под невидимостью где-нибудь на шкафу или привесить под потолком, ждала только решения хмурящегося мужа.

– Нужно с ней поговорить… – в третий раз безнадежно пробормотал Эст. – Бабушка же сказала…

– Сначала пусть найдут ее маменьку, – хмуро предупредил Ренд. – Все остальное не убежит.

И он был прав. Но и Эста я понимала. Ничуть не похожа спящая рядом девчонка на холеную, избалованную герцогскую дочку. Да и на свой возраст она не выглядела, я бы больше пятнадцати не дала. Щеки впалые, ногти неухоженные, с заусенцами и черной каемкой… Я чего-то не понимаю или у Ансельза все-таки неверные сведения? Ну как может Альгерт влюбиться в такого запущенного ребенка?

– А личина у нее была очень качественная, – задумчиво добавил мой муж, и я осознала, что думаем мы об одном и том же.

И он уже нашел ответ на мой вопрос. В таком случае я почти уверена в том, как развернулись бы события дальше. Никакую Савиллу моему мужу целовать не пришлось бы. Вместо нее, да и меня заодно, рядом с ним должна была оказаться вот эта замученная девчонка. И лишь до тех пор, пока не добралась бы и до медальона Райвенда.

– Вряд ли она сама умеет делать такие личины, все же не ее уровень, – вполголоса продолжал рассуждать он, и Эст с Ленси притихли, нахмурились, все отчетливее понимая, что наши судьбы сегодня как никогда зависели лишь от предусмотрительности магистров, когда-то изготовивших охранные артефакты для королевской семьи.

Тревожный вызов наставника повис перед нами неожиданно, но отточенная реакция не позволила ни засомневаться, ни промедлить.

– Эст, остаешься караулить, – приказал Ренд совершенно другим тоном, словно это не он секунду назад задумчиво бормотал себе под нос возникавшие догадки. – Элни, закрой их невидимостью.

– Уже, – коротко доложила я, ощутив на талии крепкую руку любимого.

Но уже в следующий миг она исчезла вместе с будуаром и встревоженным мечником.

Зато появился просторный зал, где так любила разгуливать перед обедами или приемами знатная публика, демонстрируя окружающим новые наряды, прически и бриллианты.

– Чисто павлины, – вздохнула как-то Манефа. – У тех тоже иных талантов нету, кроме ярких хвостов. Ни голоса, как у соловья либо у дрозда, ни хитрости, как у ворон. Вот ходят важно, словно цапли, а умишка-то, понять, как смешно смотрятся со стороны, и не хватает.

Но сейчас здесь никто не гулял. Все либо лежали в обмороке, либо прижимались к стенам, колоннам, диванам и огромным мраморным вазонам с яркими южными растениями. А над ними шел настоящий бой, носились огненные шары и молнии, звенел, осыпаясь, столкнувшийся с колоннами лед, летали почерневшие от огня и мороза цветочные лепестки.

Привычно поставив купол на себя и напарника, я принялась закрывать щитами перепуганных гостей и обнаружила, что несколько защитных пологов, хотя и разрозненных, над ними уже растянуто. Значит, закрывали все, кто первым заметил нападающих, и можно не волноваться, что кто-то из лежащих истекает кровью. Если такие и были, то они уже в лазарете.

И все же я первым делом усилила эти щиты и связала в единый купол. Мне хватило на это менее половины минуты, и заодно я как раз успела оглядеться и осознать, что вестник вызвал нас вовсе не в центр битвы, а на закрытый куполом пятачок возле лестницы. Самый жаркий бой кипел дальше, почти посередине зала. Наши собратья постепенно оттесняли в дальний угол, откуда можно уйти только на ведущую в сад галерею, кучку отчаянно сопротивляющихся чужих магов.

Довольно сильных, судя по сноровке, с которой они орудовали боевыми амулетами, и по тому, как отчаянно пытались оттеснить от лестницы магистров цитадели. Но весьма неопытных, если до сих пор еще не поняли, что на галерее для них уже приготовлена ловушка.

Но вся их неискушенность с лихвой окупалась злым азартом и завидным арсеналом боевых амулетов. Весьма мощных и отчасти совершенно незнакомых мне. Не стал бы никто из магистров цитадели заполнять жезлы колючими стальными шариками и звездочками, летящими беспорядочно и отскакивающими от мраморных и лазуритовых колонн в непредсказуемом направлении.

– Микон, – зло процедил Ренд незнакомое слово, и кто-то эхом откликнулся.

– Что такое «микон»? – рассеянно пробормотала я, пытаясь поймать чужаков в воздушные мешки, как винтов.

– Кто… – пояснил Стай, явно неслучайно оказавшийся рядом. – Это известный полубезумный маг-артефактор с Харгедора. Погиб от своих же опытов почти пятнадцать лет назад, а его «игрушки» до сих пор выплывают в разных стычках. Не знаю, кто их хранит в тайниках, запасливые князья или купцы, но когда-то он клепал их как пирожки. И продавал очень дешево, а иногда просто дарил. А чем это ты занимаешься?

– Засовываю врагов в ловчие щиты, такие воздушные мешки. Пока по пояс, но сейчас попытаюсь закрыть полностью. У меня задачка, как не спеленать их с руками, иначе эти сумасшедшие изуродуют сами себя.

– А они нас не жалеют, – поддел меня смутно знакомый магистр.

– Не жалеют, – спокойно согласилась я и, радуясь в душе своему новому состоянию, невинно добавила: – Но ты же понимаешь, что негде им было научиться нас жалеть, нет у них цитадели.

Стай тихонько фыркнул, потом не сдержался и открыто захохотал, и в тот же миг к нему устремилось сразу несколько шаров и молний.

– Элни! – предупредил Ренд, но я давно была готова к чему-то подобному.

Самый верхний щит мгновенно встал вогнутым внутрь зеркалом на пути снарядов и отразил их назад владельцам. Они вернулись лишь на локоть выше, чем были выпущены, и мятежники невольно присели, прикрывая руками головы. Это был самый подходящий момент, и мои щиты, управляемые чутким артефактом, вмиг вытянулись и закрылись у чужаков на макушках, оставляя снаружи только руки с зажатыми в кулаках амулетами и жезлами.

Не знаю, минуту или больше продолжалось безумство, взорвавшееся в зале после моей выходки, – считать мгновения мне как-то в голову не пришло. К тому же она была накрепко прижата Райвендом к его груди. Но я все равно отчетливо слышала грохот и звон лопавшихся окон, визг и испуганные вскрики придворных и гостей. И все это сопровождалось тихой руганью соратников.

Она надоела мне очень скоро, да и пойманные в мешки мятежные маги наконец сообразили, что будут первыми, кто пострадает от беспорядочно выпускаемых ими же снарядов.

Поэтому, улучив момент, когда в зале стало чуть потише, я затянула мешки туже и засунула пойманную дичь под надежный купол, отобрав воздушными лианами все замеченное оружие.