Последний отбор. Угол для дерзкого принца - Вера Чиркова

– Ну? – приподнял бровь Райвенд, едва я остановилась.

– Возьми меня и сирот, всеми богами прошу! Я еще могу работать, хоть копать, хоть сажать…

– Какие сироты? – нахмурился командир. – Всех сирот собирают в приюты и уводят в первую очередь!

– Мы своих не выдали, – виновато опустил он взор. – Поделили по домам. Подумали, чего им мыкаться на чужбине? Но теперь все голоднее становится, торговли нет…

– Поехали, – сделав мне знак, решил муж, и я, подхватив старика плетью, усадила рядом с кузнецом.

Малью вместе с ее семейством и багажом, среди которого обнаружилось несколько шевелящихся мешков, я загрузила в конец удлинившейся сферы за пару минут. А потом, велев старику показывать дорогу, направила сферу дальше. Пока мы добирались, словоохотливый рыбак сообщил, что зовут его Свен, он давно бобыль, живет с невесткой и двумя внуками, один из которых – тоже сирота.

– Вот и сынок у меня сгинул, – скорбно вздохнул Свен, когда мы остановились у неказистого домишки. – Но Нетти, невестка моя, не ушла к родне. Ходит рыбу разбирать и сети чинить. Она работящая…

– Послушает тебя, если прикажешь бросить все и уйти? – напрямик спросил Фаринт.

– А куда ей деваться? Внук-то со мной пойдет, к наукам он тянется, к книгам. Я грамотен и его учу… и второго тоже. Мы их не делим.

Свен оказался прав. Женщина среднего возраста, выслушав его распоряжение, побежала собирать одежду. Мальчишки примерно лет десяти начали было стаскивать в кучу всякие топоры, вилы и бадейки, но Фаринт уверенно объявил, что ничего этого им не понадобится.

– Заберите живность, если имеется, жаль, если ваших котят сожрут шептуны, – посоветовал он.

– А людей тебе не жаль? – буркнул кто-то из догнавшей нас толпы.

– Что я, зверь? – с вызовом глянул на рыбака кузнец и повел мощным плечом. – Но силком вас спасать не стану. Вы же за мое добро мне потом шею и перепилите, если чего не понравится. Вам, как тому трактирщику, ничего не докажешь, пока рожу не расцарапаете о чьи-нибудь когти.

– Но и бросаться как с лодки под волну… – тоскливо вздохнул кто-то.

Ренд смотрел вперед равнодушно, будто ничего не слышал, но когда мы забрали последних сирот, достал из кармана и протянул старшине свой вестник.

– Я сам недавно оставил дворец предков и родовые имения, чтобы жить здесь, – голос командира был строг, но губы кривила горьковатая усмешка, – и потому понимаю ваши сомнения. Это очень тяжело – бросить свои дома. Однако потерять родных, жен, детей, родителей – неизмеримо хуже и страшнее. И все же не буду вас уговаривать, вы мужчины и должны сами выбрать свой путь. Но если надумаете вступить под нашу с братом защиту, мы владеем княжеством Илаэрз наравне, посылайте вестника. Мы придем.

Я закрыла сферу невидимостью и стремительно погнала назад, к портальной башне. Смотреть на лица людей, раздираемых страхом, сомнениями и отчаянием, не было никакого желания.

– Ну если они и теперь не решатся, – рыкнул вдруг Фаринт, – то будут полными дураками.

– Надеюсь, – вздохнула я в ответ, вспоминая робко выглядывающих из окошек женщин и детей, провожающих завистливыми взглядами сидевших в сфере ошеломленных сирот.

– А кто их будет размещать? – немного позже, когда мы уже ожидали у портала своей очереди, осторожно заикнулся кузнец. – Я или лорд Себерн?

– Он пока ничего не решил, – ответил Райвенд. – Но если согласится, это будет для нас большой удачей. Однако одному на новом месте ему будет трудновато, поэтому ты станешь главным помощником и казначеем. И это место твое навсегда.

Кузнец задумался и не заметил, как сфера, преодолев портал, опустилась на крыльцо нашего замка.

Через четверть часа, оставив на Фаринта размещение новичков, умытые и в легкой домашней одежде, мы входили в столовую, предварительно послав всем гостям приглашение на ужин.

Насыщенный событиями и заботами день медленно угасал, облекая сады и аллеи в длинные вечерние тени, и нам хотелось поскорее узнать о Бенардине все, что было известно моим родителям, бабушке и Стаю с Альми, которые, как выяснилось, гостили у нас уже почти час.

Столовая, куда привела нас Занка, изменилась неузнаваемо. Мрачноватое помещение сияло чистотой и уютом, везде стояли изящные кресла и поставцы. На окнах появились тяжелые парчовые шторы, на длинном овальном столе – снежно-белая шелковая скатерть и расписной, нежно-сиреневый с золотом, фаянсовый сервиз.

– Никогда не поверю, – пробормотала я, рассматривая тончайшие тарелки и салатницы, – что Модест забыл эту посуду где-то в уголке. И занавеси – тоже.

– И не верь, – лукаво засмеялась Альми, влетевшая в столовую впереди всех. – Это из цитадели прислали, узнав про проделки бывшего князя.

– Ну и зачем? Мы бы обошлись.

– Не нужно отказываться. – Ансельз, оказывается, тоже был здесь. – Многие сейчас уходят и бросают все, а после урагана некоторые замки и лавки остались без хозяев.

Он не стал больше ничего говорить, мы и сами могли представить. Действительно, смешно отказываться от вещей, которые могут послужить нам, вместо того чтобы на долгие годы осесть в подвалах и на складах.

– Цветочек мой лазоревый, – бабушка сияла знакомой улыбкой, и на душе сразу стало светлее, – навоевались? Да еще и детишек где-то кучу отыскали. Я уж не удержалась, поглядела. Славные детки, не балованные, теперь еще бы учителей им хороших найти.

– Бабушка, – ринулся к ней Эстен, не выпускавший из объятий жену, – ты что-нибудь знаешь про дочек Бенардины?

– Немного, – одобрительно улыбнувшись Ленси, мимоходом погладила его руку Манефа. – И все, что знаю, доложу. Только вы садитесь сначала к столу, проголодались небось на своей войне-то?

– Нас там пирогами кормят, – тихо бурчал Эст, устраиваясь между Манефой и Аленсией, наполняя их тарелки всем, до чего дотянулся. – А вот вы хоть что-нибудь ели?

– Не переживай, – смеялась моя мать, с удовольствием за ним наблюдая, – мы хорошо пообедали. И по замку прошлись, и по парку… а в сад без вас не пустили. Но откуда вы взяли столько детей?

– Рыбаки прячут сирот, – с легким вздохом пояснил Ренд, наполнив мою тарелку. – По домам разобрали, а у самих уже с хлебом туговато. Ансельз? Я дал им свой вестник. Если позовут – переправляйте всех сюда, я им обещал.

– Понятно, – кивнул магистр, задумчиво ковыряя мясо. – Вы молодцы. Первыми догадались выбирать себе подопечных из спасенных. Там ведь сразу понятно, кто человек, а кто – шкура. Только смотрите, когда берете толпой, можно и не того привести.

– А мы им сразу объявим, – на миг отвлекся от кормления Аленсии второй князь Илаэрз, – что все в ответе друг за друга. Им самим же виднее, кто чего стоит.

– Умница, внучок, – гордо глянула на него бабушка и перевела внимательный взгляд на Ансельза, задумчиво посматривающего на нас с Рендом: – А подскажите мне, господин магистр, почему вы так мало знаете про Бенардину и ничего не можете с ней сделать? Или только я догадалась, кто мутит воду в нашем королевстве?