Признаки жизни - Сергей Недоруб

— Что это? — спросил сталкер.

— Ваш караван.

— Откуда?!

— Снимал кто-то из засады. Тут многие с камерами ходят, ничего особенного.

Изображение зуммировалось до пределов, когда Шептун сумел рассмотреть знакомые лица. Вот идет Дровосек со своим карабином. Дальше кто-то с рюкзаками, не разобрать, кто именно. Мивина стоит на месте, шевеля мощной челюстью, ждет, пока все пройдут. Плетется Самопал — куда более свежий и задумчивый, нежели сейчас. А вот и Опер со своей камерой.

— За ними наблюдали, — пояснил Клинч. — Решили из куража заснять атаку. Вот, начали!

Прозвучали хлопки, вперед полетели дымовые шашки.

— Не так давно в Темной долине потерпел аварию вертолет, — пояснил Клинч. — Он вез оборудование и оружие. Часть этого добра попала в чужие руки. Именно этим и стреляли в ваших ребят.

Шептун почти не слышал его, прикипев взглядом к экрану. Раздалась пальба, Опер упал одним из первых. Купцы метались из стороны в сторону, динамики захлебывались от грохота.

То, что случилось дальше, сталкер воспринял с большим трудом.

Мивина свалился с пробитой грудью. Самопал спрятался за его телом, стащил с него винтовку и начал стрелять прямо в камеру. Шептун механически отшатнулся, изображение превратилось в феерию красок.

— Застрелил оператора, — сказал Клинч. — Камера упала.

Следом послышались крики. Еще несколько выстрелов, и все стихло.

Раздался вопль Самопала. Камера смотрела в небеса, заволакивающиеся дымом.

— На записи этого не видно, но нападавших было всего трое, — продолжал командир. — Самопал убил всех. Смерть оператора ты видел, остальные услышал. Тут не сложно сложить два и два.

— Антоха! — звучал отчаянный голос Самопала из динамиков. — Вставай! Дровосек, ты чего?

Клинч пододвинулся поближе.

— Между нами, — тихо сказал он. — Когда ты остаешься единственным выжившим в передряге — это бьет по психике куда сильнее, чем любой другой исход. Ты сам испытал это полчаса назад, когда вернулся домой и обнаружил трупы. Так что, полагаю, эмоции Самопала тебе будут понятны.

— Что он делает? — прошептал сталкер.

— В данный момент? — Клинч прислушался. — Записывает послание Грачу, которое ты уже видел. На камеру Опера.

— Я не понимаю, — прохрипел Шептун. — Какого черта там творилось?

— Да все ты понял. — Майор выключил компьютер, но сталкер продолжил таращиться в него, будто тот хранил новые секреты. — Все ты понял, дружище.

— Самопал не предавал нас?

— Нет. Не предавал. Просто очень захотел, чтобы вы так думали.

— Но зачем? — Шептун обнаружил, что у него трясутся руки, и сжал ими голову. — Зачем Самопал оговорил себя?

Клинч молчал долго. Он моргал, собирался с мыслями и наконец ответил:

— Потому что он не верил в клановую систему.

— Что?!

— Самопал считал порочной саму идею коллективного образа жизни в Зоне. Он считал, что выжить тут могут только одиночки, что именно одиночки должны собирать артефакты, продавать их и тратить вознаграждение на себя. То есть он выступал за свободу. Разумеется, он не отрицал преимуществ отрядов и групп, но он не мог принять структуру клана, не принял того, во что выросли попытки Грача собрать всех под одной крышей.

— Я все равно не понимаю!

— Он захотел разрушить клан. Шептун, раскрой уши. Самопал никогда не желал физической смерти своим собратьям по клану — ведь вы приняли его как своего, терпели его, не прогоняли. Ты так и не понял, что за человек Самопал и до чего ему тяжело сходиться с людьми. Не знаешь, как сильно он ценил ваше общество. Вы все обращались с ним как с собакой, а он любил вас, как братьев, и отдал бы жизнь за каждого из вас. Но вы все были слишком поглощены своим величием, искали какую-то дурную великую миссию в Зоне. И при этом забыли о простых ценностях человеческой жизни. Самопал этого не принял и стал искать способ положить конец существованию «Набата». Он искал способ сломать вашу идеологию, веру в клан, заставить вас всех разбежаться. Доказать, что вместе вам не выжить.

— Откуда ты знаешь?!

— Самопал — мой агент.

Шептун даже протер глаза, думая, что спит.

— Твой агент? — пробормотал он.

— Не из военных. Он такой же бродяга, как и все вы, но однажды, придя ко мне с караваном, разговорился. Я, видишь ли, придаю большое значение психологии сталкерства, держу нос по ветру, стараюсь понять, как вам живется и чего не хватает. И Самопал согласился информировать меня. Я не знаю, когда он загорелся идеей, что это все чушь собачья и что клановая система несостоятельна. Наверное, в тот момент, когда Грач дал ему ключ. Как бы то ни было, Самопал углубился в духовные поиски. И решил, что ему нужно разогнать вас. Но как? У него не было авторитета, искусства оратора, ему даже поделиться своими мыслями было не с кем.

Майор внезапно хлопнул ладонью по плечу Шептуна, и тот вздрогнул.

— Но тут, — сосредоточенно сказал Клинч, — подворачивается случай. Атака на караван, при которой присутствовал Самопал, умудрившись при этом выжить. И он принимает неординарное решение. Объявить себя предателем, посеять панику в клане, побудить всех начать друг друга подозревать. Придумал мифические «Лезвия», членом которых якобы является. Исход тут был ясен — «набатовцы» бы разбежались по Зоне, а идея клана была бы дискредитирована.

Он снова отодвинулся от Шептуна, который впадал все в большее отчаяние.

— Все бы прошло как по маслу, не реши внезапно Грач спустить дело на тормозах, — сказал командир. — Он находит хмурого «набатовца» и поручает ему миссию. Найти Самопала, вернуть и не задавать вопросов. Дает ему ключик. И с этого момента ситуация поворачивается в совсем удивительную сторону. Хмурый «набатовец» Шептун внезапно начинает агитировать за вступление в клан каждого встречного. И создает противоположный эффект. Создает клан «Лезвий».

Шептун весь затрясся. Он с трудом дышал, ему стало невыносимо душно.

— Мы нашли тех, что напали на «Набат» на его территории. — Клинч снова пододвинул к сталкеру компьютер и нажал на кнопку. — Видимо, на них напали дикие звери или аномалия разнесла. Это случилось не более двух часов назад. Я полагаю, эти люди тебе знакомы.

Сталкер посмотрел. На экране один за другим мелькали фотографии трупов.

Рыжебородый «ирландец» с перебинтованным бицепсом. Посиневший наркоман. Бухгалтер Семен с честным водителем Донецком.

— Некоторые были живы, когда мы их нашли, — проговорил майор. — Им оставалось недолго, и мы пообещали прекратить их мучения, если они прояснят некоторые моменты. Всех этих людей сплотило одно и то же чувство — месть. Суть в том, что каждому из них встречался странный сталкер, который по неприемлемым для них предлогам начинал бой первым.