Дорога шамана - Робин Хобб

Услышав колокол, голодные, точно охотничьи псы, мы вместе помчались вниз по ступеням, но вскоре нам пришлось остановиться, поскольку на лестницу начали выскакивать кадеты с других этажей. Очевидно, пока мы болтали, в школу приехали новые воспитанники, и мы были вынуждены спускаться, как старые черепахи, медленно преодолевая один пролет за другим.

— Я слышал, тут плохо кормят. Одно и то же каждый день, — весело объявил Горд, так громко пыхтевший носом, что можно было подумать, будто даже спуск по лестнице был для него тяжелым испытанием.

Мне никак не приходило в голову, что тут можно ответить, а Рори сказал:

— Если еда будет вести себя скромно и не станет скакать по тарелке, я ее съем. Думаю, и ты тоже. Не похоже, что ты очень уж разборчив.

Кое-кто громко рассмеялся, я тихонько фыркнул, и даже Горд робко улыбнулся. Спустившись еще на одну ступеньку, я с трудом поборол желание растолкать тех, кто шел впереди меня. А когда мы наконец добрались до первого этажа, выяснилось, что нам не суждено сразу же отправиться в столовую. Перед крыльцом нашей казармы мы увидели старших кадетов — красные пояса и полосатые нашивки свидетельствовали об их более высоком статусе в Академии. Кадеты с самым суровым видом приказали нам держаться дорожек, не толкаться и вообще двигаться, как подобает военному подразделению.

Пока нас делили на группы, Рори успел сообщить, что воспитанники, задержавшие нас, учатся всего второй год, но ему тут же велели прекратить разговоры в строю. Нас построили по дозорам, что всех новичков вполне устраивало, и у каждого подразделения появился свой командир, наше возглавил капрал Дент. Меня он поставил с Гордом, который сопел и подпрыгивал, пытаясь от нас не отстать.

Мы вошли в столовую одними из последних. Все чувствовали запах еды, и я услышал, как громко заурчало в животе Горда. Дент провел нас к накрытому столу и приказал встать около стульев и ждать, пока нам не позволят сесть и начать трапезу. Я смотрел на стоящие на каждом столе накрытые крышками супницы, тарелки с нарезанным мясом, толстые ломти темного хлеба и миски с вареными бобами. Даже после того, как каждый встал у отведенного ему места, Дент не позволил нам сесть, а прочитал лекцию о том, что офицер должен сначала позаботиться о благополучии своих солдат, лошадей и лишь в последнюю очередь о себе. Это затянувшееся ожидание стало для нас первым напоминанием о том, что кавалла процветает только в том случае, если учтены нужды каждого рядового и каждого четвероногого. Глаза Дента, пока он произносил эту речь, все время задерживались на Горде.

Мне его лекция представлялась совершенно бесполезной, поскольку меня с детства приучили к тому, что за стол можно садиться, лишь когда все в сборе, но я помалкивал, стоя за своим стулом и дожидаясь разрешения начать обед. Еще больше меня удивило продолжение инструктажа, во время которого нам объяснили, что блюдо должно пускаться по кругу, чтобы каждый мог положить себе порцию, но приступать к еде можно только тогда, когда все наполнят тарелки. Кроме того, Дент предупредил нас, что еды вполне достаточно для всех, но, заботясь о себе, мы должны думать о том, чтобы хватило всем. Я переглянулся с Кортом и Нейтредом. Корт закатил глаза и едва заметно кивнул на Горда, намекая, что Дент вещает для него. Горд стоял, опустив глаза, но я так и не смог решить, смотрит он на еду или старается избежать взгляда капрала.

Позже, уже сидя за столами в относительной тишине учебной комнаты, Нейтред ухмыльнулся и заявил:

— Я думал, он будет потрясен, что мы пользуемся столовыми приборами, а не едим руками!

— Он, наверное, думает, что те из нас, кто вырос на границе, неотесанные мужланы, — пожал плечами Спинк. — Наверное, в какой-то степени ко мне это относится. Я множество раз ужинал с наемными работниками, когда мы жили в лагере, охраняя ягнят от диких собак. Это вовсе не значит, что я не умею вести себя за столом, накрытым белой скатертью, но он, видимо, хотел предупредить нас обо всем заранее, чтобы кто-нибудь не опозорился, вынудив его делать замечания.

Наш разговор прервался, ибо Калеб и Рори захватили наш стол, чтобы выяснить, кто из них сильнее. И очень скоро состязание увлекло всех. Поединок между Калебом и Рори перерос в соревнование целого этажа. Мы сообразили, какой подняли шум, только когда с грохотом перевернулся один из столов. Это привело нас в чувство, мы за считанные секунды навели порядок и расселись по своим местам. А еще через пару мгновений в комнату влетел наш новый командир, при появлении которого мы дружно вскочили на ноги.

— Что здесь происходит? — сурово потребовал ответа капрал Дент.

Он так разозлился, что с его лица куда-то подевались все веснушки.

— Мы немного порезвились, сэр, — ответил Нейтред, подождав немного. — По-хорошему. Мы не дрались.

— Мог бы и сам догадаться, — нахмурившись, пробормотал капрал Дент, словно с его стороны было глупо ожидать от нас приличного поведения. — Успокойтесь и перестаньте вести себя, как дети малые. Ребята на нижних этажах пытаются немного отдохнуть. Да и вообще пора готовиться к отбою. Когда на рассвете прозвучит горн, вы должны собраться — предварительно умывшись, побрившись и аккуратно надев форму — на центральном плацу. Не вынуждайте меня будить вас, вам это не понравится.

Затем он четко развернулся и вышел из комнаты. И сквозь сердитый топот его сапог мы услышали возмущенное бормотание:

— Вот повезло, так повезло! Больно надо возиться с кучей уродов из новой аристократии.

Мы переглянулись, кое-кого слова капрала потрясли, других удивили. Нейтред явно веселился, а Корт выглядел оскорбленным.

— Вот как они к нам относятся, — лениво сообщил Рори, встал, почесал грудь и потянулся. — Мой кузен — сын старого аристократа. Но это не очень-то ему помогло. Он говорил, что капралы будут постоянно цепляться к нам — из-за любой мелочи, причем ко всем одновременно. Якобы затем, чтобы научить нас верности своему дозору, чтобы мы держались друг друга. Следующие несколько недель, что бы мы ни делали, нам придется несладко. Они будут искать провинности во всем, а потом навешивать на нас самые разные наказания — наряды вне очереди, дополнительную строевую подготовку, а еще они любят поднимать первокурсников посреди ночи, просто так, без всякой причины. И не только Дент. К вам будет цепляться каждый кадет с нашивками второкурсника на рукаве. Думаю, стоит использовать последнюю нормальную ночь на всю катушку, а посему я намерен отправиться спать. — Он демонстративно зевнул и скромно улыбнулся. — Я парень из деревни и ложусь в постель, когда умолкают птички.

Глядя на него, я тоже начал зевать.

— Я тоже устал. День выдался длинный.

— Никто не хочет поиграть со мной в кости? — вдруг предложил Трист.

Мне показалось, что на него единственного выговор капрала Дента не произвел никакого впечатления. Он вальяжно раскачивался на стуле, сложив руки на груди и широко, добродушно улыбаясь. Трист был самым красивым парнем из нас, с карими глазами и короткими вьющимися волосами цвета песка. Он излучал обаяние, как цветок испускает сладкий аромат. Я сразу понял, что он станет нашим вожаком, а потом офицером с сильной харизмой. Его приглашение звучало соблазнительно.