Сердце нага - Ёндо Ли

насколько Киборэн является моим домом, я всё равно не могу знать обо всём, что творится в его пределах.

Тинахан пробурчал что-то себе под нос. Ситуация его раздражала. Без света было невозможно найти путь в этом огромном лабиринте, а с ним их сразу же обнаружат туокшини.

– А если я умру, мы сможем отсюда выбраться? – Пихён решил, что остался лишь один выход из сложившейся ситуации.

– Что?! – одновременно воскликнули Рюн и Тинахан.

– Если я умру, я смогу пройти сквозь стены, а эти туокшини не смогут даже дотронуться до меня. Разве так не будет проще найти выход?

Ошарашенный, Тинахан едва вспомнил о том, что дух и плоть токкэби погибают отдельно друг от друга.

– Чёрт возьми, Пихён, опять ты со своими бессмысленными затеями, ну что ты будешь делать, – начал ворчать Тинахан.

– Но ведь другого пути нет? – наивно проговорил Пихён.

– Этого ещё никто не знает! Может, мы вообще случайно найдём выход! Да и потом, даже если мы последуем твоему плану и выберемся из этой пирамиды, то сразу после этого тебе придётся отправиться в Замок Тысячи Миров. А я уверен, что монахи Великого Храма предпочитают видеть в нашем отряде представителей всех трёх рас.

– У нас есть три расы. Не забывай про Рюна.

– Рюн – не член отряда, а тот, кого мы должны спасти. Если он вообще не подохнет от холода по дороге в храм… Поэтому даже не думай умирать! – неожиданно сорвался на крик Тинахан. – Ты так говоришь о смерти, будто это ничего не значит, а я вот так не думаю! Не надо делать из меня дурака!

– Дурака? – удивлённо переспросил Пихён.

– Я делаю все это дерьмо, чтобы выжить, а кто-то рядом со мной вот так просто в один миг готов добровольно склеить ласты! Я что, должен прыгать от радости, по-твоему?

Пихён от удивления потерял дар речи, в то время как Рюн осторожно проговорил тихим голосом:

– Кто-то зовёт нас.

Пока Тинахан и Пихён переговаривались между собой, Рюн позволил себе расслабиться и не сосредотачивался на своём слухе. Постоянное внимание к окружающим звукам требовало с его стороны особой концентрации и усилий. Поэтому, чтобы немного отдохнуть, Рюн окружил себя полной тишиной, всячески игнорируя разговор своих спутников.

Пока до него неожиданно не донёсся чей-то нирым.

Рюн был очень удивлён тем, что Само позволила себе зайти так далеко в своём преследовании. Вот только этот нирым отличался от тех, которые наги использовали для общения. По сравнению с утончённым нирымом нагов этот был невыразительным и походил скорее на крик или усмешку.

– Кажется, кто-то зовёт меня. Я слышу нирым.

– Туокшини, что ли? А они разве умеют передавать нирымы? – засомневался Тинахан.

– Я не знаю. Эти твари настолько разнообразны. Неизвестно, что от них можно ожидать.

Тинахан понял, что Рюн имел в виду. Единственное, что они могли с уверенностью сказать о туокшини, так это то, что о них ничего нельзя было с уверенностью сказать. Пихён же, в присущем токкэби жизнерадостном расположении духа, тоже высказал своё предложение:

– Возможно, нам стоит пойти туда, раз они нас зовут? Вы ведь сможете определить сторону, откуда был послан этот нирым, как мы можем сделать со звуком голоса?

– Да, смогу, но это немного отличается от вашей ситуации. Например, если вам скажут слово «налево», то не важно, услышите вы его справа, спереди или сзади, вы всё равно поймёте, в какую сторону нужно идти. Что-то вроде этого. Если кто-то попросит меня «пойти в эту сторону», я сразу пойму, о какой стороне идёт речь.

– Это забавно. Тогда давайте попробуем пойти на голос?

– Чего? Давайте попробуем? А если там дальше есть продолжение? «Идите сюда, вы, ребята, кажется, очень вкусные», – что мы будем делать в таком случае? – в негодовании щёлкнул клювом Тинахан.

– А если там будет что-то более важное? – спросил Пихён.

– Да что там может быть настолько важным?

– Нам не известно: тот, кто сейчас говорит, точнее посылает нирымы, туокшини или нет, но он явно первый, кто пытается заговорить с нами в этом месте. Разве это недостаточно важно?

Рюн и Тинахан были впечатлены столь метким замечанием токкэби. Это был действительно важный момент.

– Вы можете пообщаться с ним как старые знакомые, можете хоть поругаться с ним или даже пуститься в философские рассуждения. А можете просто попросить о помощи. Тем более что этот кто-то тоже может нуждаться в ней.

– Ладно, давайте попробуем. – Тинахан схватил свое копьё. – Подождите-ка… Получилось! Туокшини больше нет. Зажги огонь, – обратился он к Пихёну.

Тела спутников снова охватил огонь токкэби. Они не отбрасывали тени, потому как сами были источниками света. Это выглядело очень странно и неестественно – в столь кромешной тьме не было видно ни одной тени.

Как Рюн и обещал, он смог точно определить направление нирыма. Наг нисколько не сомневался, ловко выбирая нужные лестницы, повороты и развилки. Тинахана устраивал их быстрый темп, но в то же время он ощущал тревогу.

– Всё-таки это странно. Почему они затихли? Только недавно ведь бросались на нас со всех сторон, – задумчиво проговорил он.

За всё это время на их пути не встретился ни один туокшини. Воспоминания о последних пяти часах были ещё слишком яркими, поэтому никому из команды не нравилось наступившее затишье.

Потолок внезапно исчез. А вслед за ним и пол.

Место, где остановились спутники, было похоже на выступ в середине огромной вертикальной шахты, смахивающей на колодец. Вершина этого колодца была настолько высока, что лучи света не дотягивались до дна и пол невозможно было разглядеть из-за непроглядной темноты. Диаметр этого сооружения был тоже невероятно огромным.

– Нирым раздаётся оттуда, – Рюн указал рукой на противоположную стену туннеля, которую совсем не было видно. – Там что-то горячее, но я не могу понять, что это. Кажется, оно течёт по стене.

– Я слышу что-то странное, – подтвердил Тинахан.

– Что? – Рюн перевёл на него испуганные глаза.

– Это едва заметный звук, тебе не услышать. Что-то движется там по другой стороне шахты. Я думаю, это тот поток, о котором ты сказал. Эй, Пихён, посвети-ка нам!

Пихён не заставил себя долго ждать. Огонь токкэби, выпущенный Пихёном, поднялся к центру вертикального прохода и замер в воздухе, заливая всё тёплым светом. Как только круглые стены гигантского колодца стали видны, трое путников в ужасе замерли.

В тусклом свете вниз по каменным стенам, перемешиваясь друг с другом, медленно стекали руки, ноги, тела и головы.

Если быть точнее, то это были мозг со свисающим позвоночником, рваный кишечник, сломанные кости и