Большая зачистка - Фридрих Незнанский

— У меня такое ощущение, Слава, — сказал он, — будто я, как цирковая лошадь, несусь по кругу, выхода из которого просто нет. Вокруг меня сплошные убийства, я чувствую их общую связь и не могу нащупать концов. Что делать?

— Мудрый вопрос, — констатировал Грязнов. — И, главное, вечный. Надо полагать, над ним ты и размышлял всю ночь?

— Нет, ночью я спал дома, — стал оправдываться Турецкий.

— Спал? — удивился Грязнов. — А до того где был? Неужели тоже спал? — высказал он неожиданную догадку.

— С вами неинтересно, мой генерал, все-то вы знаете…

— Постой! — Грязнов захохотал. — Костя говорил, что ты вроде собирался в тот институт? Вон оно в чем дело! Понятно, младшие научные сотрудники не дают проходу? Ну и как?

— Знаешь, однажды на суде спросили пострадавшую от насилия даму: как именно ее изнасиловали? Она показала большой палец и заявила: «Во!» Я ничего не могу добавить.

Грязнов ну просто хамски заржал. Но его разудалый хохот оборвал звонок мобильника.

— Не дадут покою, — посетовал Александр, включаясь. Звонил Сережа Карамышев.

Турецкий слушал его, не перебивая, потом сказал:

— Я готов, — он посмотрел на ручные часы, — от часу до двух. Подъедем вместе… Слушай, Вячеслав, а чем вчера дело кончилось?

— Где, в «Стрешневе»? Да ничем. Пока то да се, пока стрешневские сыскари подъехали, там все уже и закончилось. Гости разъехались. Шуму, говорят, никакого не было. Побазарили между собой и разбежались. Меня другое волнует: откуда у тебя появились эти сведения?

— А я был там, — улыбнулся Турецкий. — Только не внутри, а уже снаружи. И оба меня знают, поэтому и не рискнул.

— Собой или дамой?

— Славка, как ты любишь, чтоб все по полочкам! Теперь уже это не играет роли. Важнее другое, вчера вечером моего славного Карамышева достал господин Плешаков и сообщил, что хочет сделать лично мне весьма важное заявление. Как ты на этот факт посмотришь?

— Любопытно. — Грязнов задумался и стал ходить по кабинету. — Ну сам факт «стрелки» говорит уже о многом. Два непримиримых олигарха решили договориться, так? Но скорее всего, это у них не получилось. Почему, мы тоже знаем. Наезд Западинского и компании на Плешакова тире Матюшкина пока закончился победой первых. Поэтому Плешаков вполне мог провести своеобразную разведку боем и, выяснив для себя, что ему ничего не светит, кинулся к нам. К тебе. Что, по сути, одно и то же. Вероятно, он имеет компру на конкурента и желает ею с выгодой для себя распорядиться. Подходит?

— Вполне. Отсюда и станем танцевать. Не хочешь составить компанию?

— А зачем? Это ж не к девкам ехать! К той смазливой кошке ты ж не пригласил меня?

— Ладно, давай лучше поговорим, что мы имеем по Матюшкину…

Грязнов распорядился принести к нему все акты экспертиз, протоколы допросов свидетелей, проведенных его операми. Пока несли материалы, позвонил Алексею Петровичу Кротову и, поинтересовавшись, есть ли новости из «Арбатских встреч», попросил тут же подъехать на Петровку.

Но все время, пока Турецкий вчитывался в материалы, слушал доклад Кротова, его ни на миг не оставлял вопрос: что случилось с Плешаковым? И казалось, что самое главное находится именно в этой точке, тот толчок, может быть, который позволит ему совершить какое-то резкое движение и вырваться наконец из круга.

А Кротов между тем рассказывал весьма любопытные вещи.

Агенты были надежными, и оба невольно участвовали в деле. Но отдавать их Грязнову Алексей Петрович не собирался. В конце концов, они ж сами никого не убивали. Просто выполняли указания… Кого? Западинского. Ибо после отъезда Абушахмина в ресторане единственным трезвым из этих троих остался Виталий Борисович. Он же лично распорядился, когда надо открыть дверь, впустить спецназ, и ушел вместе с охраной через подвал. Место это известное. Но, вероятно, кого-то из своих оставил, того, кто и произвел выстрел, а затем ушел тем же путем, что и хозяин. Как вычислить киллера — это сложнее. Но попробовать можно. Для этого надо собрать сведения обо всех охранниках Западинского, бывших в тот вечер в ресторане. А это чревато, могут сгореть агенты. Сам Кротов не стал бы рисковать. Он предложил иной вариант.

Судя по отсутствию гильзы, выстрел мог быть сделан из револьвера с глушителем. Пуля уже известна — от «макарова». Под такой патрон относительно недавно разработан револьвер РСА. В силовых структурах на вооружении не состоит. Если кто-то из охраны Западинского имеет это оружие, оно наверняка нигде не зарегистрировано. Возможно, украдено. Провести обыски? Основания для этого имеются.

Идея Турецкому понравилась. И он решил в конце дня, уже после свидания с Плешаковым, обязательно встретиться с Костей Меркуловым и представить ему мотивированное постановление для получения санкции на обыск в рабочих помещениях, принадлежащих господину Западинскому, на его даче в районе Сенежа, а также в местах проживания его охраны. Объем, конечно, большой, но с помощью Славкиных оперов задача может оказаться вполне решаемой. Главное, взять их всех сразу.

О том, что Костя может возражать, он как-то не думал. Да и потом, на Генпрокуратуре же камнем висело убийство директора ФАПСИ. Какие тут могут быть возражения!

И Турецкий снова углубился в изучение следственных материалов.

Плешаков, вопреки предположениям Турецкого, был нисколько не растерян или там озабочен чем-то, а, напротив, жизнерадостно гостеприимен. Либо умело изображал свое бодрое настроение. А Карамышев отметил про себя, о чем позже сказал Турецкому, что Анатолий Иванович изменился буквально на сто восемьдесят градусов.

— Повернул, что ли? — хотел поправить члена своей команды Александр.

— Нет, изменил отношение… Со мной был сух и недоброжелателен. А теперь даже подобострастные нотки в голосе…

Так это было на самом деле или Карамышеву просто показалось, но сведения, которые излагал президент одной из ведущих в стране телекомпаний, заслуживали самого серьезного внимания.

Турецкий почувствовал, что олигарх поставил перед собой четкую задачу — утопить конкурента. Но делал он это без видимой настойчивости, просто излагая последовательно ряд уже известных Турецкому фактов, комментируя их по-своему и аргументируя магнитофонными записями, сделанными с помощью специальных тайных средств. Откуда они у него появились, догадаться было несложно: опять-таки помощь партнера. А что директор ФАПСИ являлся его партнером в отдельных проектах, этого Плешаков отрицать не собирался.

Да, конечно, высокому государственному служащему не положено заниматься коммерческой деятельностью, все это прописано в специальных законах, но давайте будем справедливыми… И дальше следовали примеры из деятельности руководителей президентской администрации, виднейших членов правительства, обеих палат парламента. Вот где действительно нарушения! Да какие! А здесь просто помощь. Скорее даже содействие. Да ведь и человека-то уже нет, о чем же речь?