Ночь напролет - Джейн Энн Кренц

В поле зрения появился Уэбб. Он был обнажен. Его уже немолодое тело, лишенное камуфляжа мастерски сшитой одежды, оказалось рыхлым, дряблым, обрюзгшим и неприличным. Уэбб, протянув руку, приподнял вуаль, скрывавшую лицо девочки.

– Я больше не могу на это смотреть, – сказала Айрин и отвернулась от экрана, пока ей не стало совсем худо.

– Я тоже. – Тесс опустила экран компьютера.

У Айрин зазвонил телефон.

– Люк?

– Фил едет, – сказал Люк. – Что там в этом клипе?

Айрин посмотрела в окно, устремив взгляд на темную гладь озера.

– Думаю, мы только что узнали, из-за чего была убита Памела.

Памела смотрела в камеру. Она по-прежнему сидела на диване с бокалом вина в руке. Ее губы изгибались в усмешке, но глаза оставались холодными, как северное море.

«Это снято во время последней заграничной поездки моего папочки. Гнусное дельце, не правда ли? Съемки – заслуга Хойта Игана. Сопровождая папу в различных зарубежных вояжах, он смекнул, что к чему, и, подкупив служащего публичного дома, сделал эту запись. А я, пока не узнала, что Хойт Иган шантажирует отца этим видео, убеждала себя в том, что папа завязал со старым и больше не имеет дела с девочками. Выходит, он просто стал делать свои грязные делишки за границей. Вот тебе и завязал».

Айрин стиснула в руке сотовый телефон.

– Люк, тебе слышно?

– Я все слышу, – тихо подтвердил он. – Уэбб педофил, и он намерен участвовать в президентских выборах. Ты права: то, что ты видишь, – настоящий мотив для убийства, да еще какой! На самом деле даже для двух.

– Для убийств Памелы и Хойта Игана.

– Я должен позвонить Танаке, – сказал Люк. – Я хочу, чтобы он выяснил, где в данный момент находится Уэбб. Только узнав, что сукин сын далеко от Дансли, я почувствую себя спокойнее. А пока что убедись, что двери дома Тесс надежно заперты.

Сидевшая рядом Тесс слышала, что говорил Люк в телефонную трубку, и немедленно вскочила на ноги.

– Пойду проверю.

– Приеду, как только освобожусь, – пообещал Люк. – Не впускайте никого, кроме Фила.

– Я поняла, – ответила Айрин.

Люк дал отбой.

Тесс вернулась в гостиную и снова села на диван.

– Все спокойно, как сказал бы Фил.

Памела на экране отставила в сторону бокал.

«По выписке с банковского счета и распечатке авиарейсов, которые я даю отдельным файлом, ты можешь проследить, как часто за последние несколько лет папа ездил за границу. В особенности его привлекала Юго-Восточная Азия: там много детских публичных домов.

Хотя потребности такого рода в полной мере можно удовлетворить где угодно. В прошлом году отец отыскал один такой публичный дом в Европе. Это его ты только что видела на экране. В настоящее время этот бордель – излюбленное заведение отца. Адрес я для тебя записала. Я знаю: репортеры любят всевозможные подробности».

Тесс повернулась к Айрин:

– Это для него смертный приговор. Как только информация попадет в СМИ, кампания Райленда Уэбба сгорит синим пламенем.

Взгляд Айрин был прикован к экрану.

– Точно.

«Айрин, если ты уже ввязалась в это дело, то, вероятно, успела понять: в качестве журналиста, который должен предать гласности информацию о милом маленьком хобби моего папаши, я выбрала именно тебя. По крайней мере это я обязана для тебя сделать».

– Она знала, что ты стала журналистом, – задумчиво проговорила Тесс. – Все эти годы она следила за твоей судьбой.

– Видимо, так.

Памела на экране откинулась назад и, забившись в угол дивана, выпрямила ногу.

«Но прежде чем ты решишь взорвать эту информационную бомбу, я должна рассказать тебе, что на самом деле случилось с твоими родителями. Я уже говорила, что в их гибели виновата я, и это чистая правда. Видишь ли, в то лето в определенный момент твоя мама начала догадываться о том, что я жертва надругательства».

– Уэбб насиловал свою собственную дочь, – проговорила Тесс с перекошенным от гнева лицом.

«Ты, наверное, тогда недоумевала, почему это твоя мама не разрешала тебе оставаться у меня ночевать, когда мой папа находился в городе. Хотя она зря беспокоилась: он тогда уже перестал заходить по ночам в мою спальню. Мне к тому времени уже стукнуло шестнадцать – я стала для него слишком старой. Ему больше нравятся девочки помоложе. Так мне исполнилось десять, когда все это началось. А закончилось, когда мне было около тринадцати».

– Бедная Памела, – прошептала Айрин. На сердце тяжким камнем навалилась печаль. – А я ничего не знала. Она всегда мне казалась такой искушенной, холодной и опытной.

«Я, конечно, делала вид, будто все в порядке. В подобных ситуациях все дети поступают так – никому в этом не признаются, иногда даже самим себе. Ни одному из врачей, что наблюдали меня все эти годы, я никогда не рассказывала об этом. Не могу объяснить, почему это так. Кажется, это называется «обособление». Я где-то читала, что это такой механизм выживания или что-то в этом роде. Как бы то ни было, а мне это здорово удавалось».

– Интересно, как мама об этом догадалась? – произнесла Айрин вопрос вслух.

«Айрин, у твоей мамы была нечеловеческая интуиция. И, почуяв неладное, она начала меня расспрашивать. Сначала я увиливала от ответов. Но в один прекрасный день вдруг почувствовала острую необходимость открыться ей. Сделать это в личной беседе мне, конечно, не хватило духу. Но я знала, где папа хранил свои любимые видеозаписи, ну, те, на которых он был со мной».

Айрин замерла.

– Она подсунула видеозаписи моей маме, которая непременно должна была сообщить о них моему отцу.

– А он, в свою очередь, не оставил бы так это дело, – тихо закончила Тесс.

Айрин тяжело вздохнула:

– Да.

Памела на экране сосредоточенно смотрела в камеру.

«Я подбросила видеокассету твоей маме и устроила так, чтобы ты в тот вечер была со мной. Сидеть в неизвестности и ждать, что будет дальше, очень тяжело, и поэтому мне не хотелось оставаться одной».

– В тот вечер она никак не соглашалась везти меня домой. – Айрин изо всех сил сцепила руки на коленях. – Я из-за нее опоздала, нарушила «комендантский час». Она повезла меня с собой в Кирбивилл. Я тогда на нее страшно разозлилась. Боялась, что мне от родителей за это здорово влетит.

«Я думала, что все хорошо спланировала. Но на самом деле допустила ужасную, ужасную оплошность. Сама не знаю, почему я это сделала, не могу объяснить. Скажу только, что, решив довериться твоей маме, я уже больше не могла делать вид, будто ничего не происходит, если ты понимаешь, о чем я. Меня так и распирало, и за день до того, как позвать тебя в кино, я рассказала о видеозаписи и о том, что я с ней сделала, одному человеку, которому, как я думала, можно доверять.