Стратегия Византийской империи - Эдвард Николае Люттвак

Далее мы обнаруживаем обращение к несуществующему правителю: принцепсу (принкипс) Рима. Когда составлялась «Книга церемоний», в Риме не было никакого принцепса, причём не было его уже более чем полтысячелетия; непонятно, что это такое: просто любовь к древностям или колкий намёк в адрес папы.

Эмиру Африки [Ифрикия по-арабски, римская провинция Африка и современная республика Тунис; до 909 г. ею правила династия Аглабидов, а затем Зиридов – берберов, служивших египетскому Фатимидскому халифату]. В обращении к этим мусульманам вновь утверждалось христианство:

«Эмиру Египта». Это был ихшид (акшид), правитель, подчинённый багдадскому халифу вплоть до Фатимидского завоевания 972 г. Будучи шиитами, а точнее исмаилитами-«семеричниками», Фатимиды сами притязали на титул халифов и отвергли бы нижестоящий по отношению к нему титул эмира.

Далее признаются две итальянские державы, одна из них особенно загадочна: «князь (архонт) Сардании», то есть Сардинии, но в то время на острове было четыре независимых правителя; и другое государство, которому было уготовано блистательное благосостояние и громкая слава: «дукс [дож] Венеции».

Венеция вступила на путь своего восхождения от деревни-города до города-империи как территория, зависимая от Византии. Её византийский дукс, или местный правитель, почти неприметно превратился в дожа независимой морской империи как раз к тому времени, когда составлялась «Книга церемоний». В 723–727 гг. Венецией всё ещё правили из резиденции византийского экзарха («внешнего правителя», вице-монарха) из Равенны. Затем был первый венецианский правитель Урс, с 738 г. носивший старый римский титул дукс (изначально военный предводитель, затем местный военачальник, наконец, «герцог»); за ним последовали Доминик, Феликс Корникула и Деусдедит (Теодат, сын Урса) и ещё трое других, опять включая Деусдедита (Теодата) вплоть до 756 г.; все они носили византийское военное звание magister militum (военачальник). Между тем Равеннский экзархат был завоёван и прекратил своё существование в 751 г. Никакие византийские титулы больше не упоминались ни на монетах, ни в надписях после 756 г., хотя византийская власть всё ещё оставалась в силе по меньшей мере до 814 г. Только после этого венецианские дожи начинают выступать главами полностью независимой олигархической республики с заморскими колониями, обретавшими всё большее значение. В 1204 г. венецианцы, возглавляемые дожем Энрико Дандоло (1192–1205 гг.), захватили львиную долю добычи при разграблении Константинополя объединёнными силами Четвёртого крестового похода.

Когда составлялась «Книга церемоний» и ещё в течение девяти веков после этого Италия оставалась географическим названием без единого правительства. Зато там были местные владыки: начиная от захолустных князьков, неотличимых от главарей разбойников, и до более цивилизованных правителей главных прибрежных городов. Одним из них был Амальфи, уже представлявший собою значительную морскую республику и остававшийся независимым вплоть до норманнского завоевания в 1073 г. Поэтому князья Капуи, Салерно, Амальфи и Гаэты признавались наряду с дуксом Неаполя.

Далее следует более экзотическая и обширная держава, Хазарский каганат[264]:

Хазарский (по-еврейски кузарим) каганат, столица которого находилась на нижней Волге, на северо-восточном побережье Каспийского моря, во времена своего расцвета, то есть с восьмого по десятый век, проявлял достаточно сильную волю к экспансии, приводившую к столкновению с византийскими интересами в Крыму и на Кавказе[265].

С другой стороны, одно немаловажное обстоятельство превращало хазар в весьма ценных союзников Византии: они не были непосредственными соседями империи; скорее они соседствовали с её злейшим на то время врагом, с арабами-мусульманами, то и дело совершавшими набеги на Кавказ и в Левант. Хазарский каганат был расположен достаточно удобно для того, чтобы подрывать их мощь, когда арабы-мусульмане сами нападали на восточные границы империи в Анатолии, выступая из нынешнего Курдистана в Иране. Хазары могли помогать империи и косвенно, нападая на тылы арабов, когда те угрожали Константинополю с моря со своих баз, расположенных в Сирии или ещё ближе к столице Византии.

Хазары вышли на историческую арену после распада великого Тюркского каганата, то есть около 640–650 г. (его окончательно разгромили китайцы в 659 г.), хотя разрозненные свидетельства наводят на мысль о том, что они не были подчинёнными племенами, возвратившимися к собственной независимости, а сами составляли ядро элиты Тюркского каганата, а именно правящий клан Ашина («синий» по-восточно-ирански), упоминаемый в китайских источниках. Возможно, этим объясняется причина, по которой союзники-тюрки, оказавшие жизненно важную помощь императору Ираклию (610–641 гг.) в его борьбе против Сасанидской Персии во время страшного кризиса 626–628 гг., когда империя была близка к уничтожению, именуются «восточными турками, которых называют хазарами» в хронике Феофана[266], то есть в лучшем из сохранившихся источников. Однако более вероятно, что это был простой анахронизм: Хазарский каганат стал в его время значительной державой, тогда как Тюркский канагат уже прекратил своё существование. Как бы то ни было, их правитель Зиевил у Феофана – это, несомненно, Тон-ябгу, глава Западного тюркского каганата как такового или же, может быть, возникающего Хазарского – поскольку нет никакого сомнения в том, что последний возник из предыдущего.

Недавно было высказано предположение о том, что исключительно быстрое падение Тюркского каганата, который занимал огромную территорию и стремился к экспансии ещё около 625 г., но стал распадаться уже в 640 г., объясняется переменой климата, а именно резким похолоданием, вызванным извержением вулкана, вследствие которого в 627–629 гг. Восточная Тюркская империя пережила катастрофические снегопады и морозы. Много овец и лошадей пало. Люди жестоко голодали и массово умирали. Империя оказалась в страшном демографическом кризисе и погибла[267].