Стерх: Убийство неизбежно: Роман - Николай Басов

«Мерседес» заюлил всеми колесами, проехал еще метров тридцать, съехал в сторону холма и остановился. Вместо того, чтобы сдать назад и атаковать снова, он постоял, потом дверца водителя открылась и из нее вылез, широко расставляя ноги, какой-то тип в серо-зеленых военных штанах и смешном, темно-синем берете. Такие береты были положены в советские годы школьникам, согласно той форме, которую коммунисты считали обязательной для всяких торжественных случаев. Стерх не видел подобных беретов уже лет тридцать, он даже и забыл, что они существуют.

Человек нашел взглядом Стерха, который прикрывал собой Нюру и решительно затопал вперед. Стерх выдернул свой револьвер, но поднимать его почему-то не стал. Вместо этого скосил глаза на номер машины, стараясь прочитать его, прекрасно зная, что теперь запомнит надолго.

– Что это было? – спросила Нюра. Она попробовала подняться. Ее лицо было залито слезами и на коже стала видна темная полоса от дорожной грязи. Она была почти спокойна, вернее, относилась ко всему равнодушно, словно это происходило не с ней, а с кем-то, кого она никогда в жизни не знала.

– Вы чуть не попали под машину, – пояснил Стерх. – И еще я подумал, что… Что настала ваша очередь.

Они стали подниматься, причем Нюра даже не пробовала опереться на руку Стерха.

– Очередь чего?

– Того, что они устраивают всем, кто…

Да, в самом деле, кто и зачем устраивает все это? Стерх не знал ответа на этот вопрос, как и на многие другие вопросы. Но он был рад, что на этот раз, кажется, ошибся, что тип из «мерседеса» оказался обычным московским лихачом, вообразившим, если уж он катается на иномарке, то ему можно выжимать на этих дорогах ту же скорость, что и на немецких автобанах.

– Вы что, молодые люди, с ума сошли? – заорал тип в берете. Он был красен от злости, сжимал кулаки и, кажется, действительно, собирался доказывать свою правоту. По крайней мере, силой своей луженой глотки. Стерх машинально отметил, что по возрасту он не старше его самого.

Стерх, наконец, выпрямился, но прятать оружие не стал. Все еще могло обернуться совсем не мирно, а все эти крики и красная рожа могли оказаться маскировкой. Лучше быть готовым ко всему. Револьвер произвел на береточника некоторое впечатление, но не слишком значительное.

– Вы бы лучше не давили на газ, как чокнутый, – ответил Стерх почти спокойно, – а следили за знаками, которые не всегда ставятся для красоты пейзажа.

– Как я понимаю, эти знаки тут расставлены для того, чтобы ваша куколка могла гулять где ей вздумается, даже по встречной полосе. – Он сорвал свой беретик и стиснул его изо всех сил, но подходить ближе десяти метров, впрочем, не решился. – Она же могла угодить под колеса!

Стерх посмотрел на этого типа. Обычный нервный и слишком уверенный в себе горожанин. Он определенно был виноват в том, что произошло, но признавать за собой вину не собирался.

– Хорошо, будет считать, что инцидент исчерпан. Желаю всего хорошего.

– Ну, уж нет! – Он посмотрел на Стерха внимательно, перевел взгляд на его «Ниву». – К тому же у вас есть оружие… Думаю, я сумею найти на вас управу.

Стерх посмотрел на Вику. Она, а не этот тип, была его главной проблемой. Поэтому он улыбнулся, достал свободной рукой свою визитку, которые привык носить в нагрудном кармашке пиджака, и протянул ему.

– Если у вас имеются претензии, предлагаю обсудить их позже. – Он еще раз проверил, как револьвер лежит в ладони. – Позже, если вы позволите.

Осторожно, сжав губы так, что они побелели, сильно наклонившись вперед мужичок, уже без берета, вытянул руку, взял визитку и, отступив на пару шагов, посмотрел в нее. Потряс головой, еще раз внимательно и сурово осмотрел Стерха. Потом так же зло бросил взгляд в сторону Нюры.

Скорее всего, это действительно был один из скандалистов, от которого не приходилось ожидать большего, чем ругани. Поэтом Стерх обнял Нюру и повел ее к машине. Он понимал, что, возможно, допускает ошибку, возможно уже сейчас их спины выцеливает человечек, которого Стерх по ошибке принял за обычного лихача, но решил не оглядываться. Должно быть, потому, что Нюра, безжизненным, едва ли не потусторонним голосом, слабо потирая ушибленную руку, вдруг заговорила:

– Кажется, я ошиблась в вас. Вы действительно порядочный человек, который…

Она всхлипнула, Стерх обнял ее сильнее.

Усадив девушку, Стерх вернулся на свое место. «Мерседес» подергался, выехал из кустов и укатил в сторону города. Револьвер, который теперь показался глупой и ненужной игрушкой, вернулся в подмышечную кобуру.

Усевшись за баранку, Стерх откинулся назад. Посмотрел еще раз на Нюру, которая прислонилась к окошку и смотрела на холмы, расписанные осенью, не видя ничего, кроме своей грусти. Тогда Стерх решился, одним резким жестом дотянулся до сумочки Нюры, подхватил ее, расстегнул и запустил туда руку. Как он и думал, на самом дне сумочки, под ворохом обычных дамских мелочей лежал… Стерх извлек его наружу, посмотрел внимательно.

Это был пистолетик, небольшой, с клеймом «Браунинга». Хотя, скорее всего, это была, как говорили оружейники, одна из браунингоподобных перепечаток. Недорогая, но от этого не менее смертоносная. Он выдернул магазин, пять патрончиков тридцатого калибра. Заглянул в ствол, патрона в нем не было. Зато сам ствол и вся система подачи были со знанием дела смазаны и блистали оружейной чистотой.

– Зачем это? – спросил он, на всякий случай убирая магазин пистолета в карман.

Нюра молчала. Она даже не повернула голову, когда Стерх нашел этот пистолет. Тогда Стерх решился. Он подумал, что теперь знает достаточно, чтобы произнести:

– Нюра, послушайте, не прячьтесь от меня. Я не враг, я друг и хочу помочь. Но не знаю как это сделать, потому что вы не отвечаете на вопросы.

Она молчала и даже, как показалось Стерху, не дышала. Она просто обмякла в кресле его машины, и ее спина выглядела так, словно из нее разом выпустили воздух, лишили энергии, необходимой для жизни, словно разом обрезали все ниточки, которые заставляли ее двигаться.

– Нюра… – снова позвал Стерх, но вдруг разозлился, хотя и понимал, что этого не следует делать. – Вы не Нюра, вы другая. Так кто вы? – Она не отреагировала. Чтобы молчание не стало и на этот раз непреодолимым, Стерх почти закричал: – Зачем вам оружие? Почему вы не знаете, где лежал альбом с фотографиями в вашем родном доме? Почему вы не умеете даже закрыть за собой дверь в этом доме? Почему вы молчите? – И тогда Стерх сделал самый отчаянный ход, он спросил, от неуверенности понизив голос до предела, почти шепотом: – Вас зовут Марина?

Она повернулась к нему. Медленно, словно во сне, бледная, испачканная, с еще не просохшими слезами. Ее глаза были так широко и неподвижно раскрыты, как бывает, наверное, только у мертвецов. Но она еще была жива. Потому что губы ее слабо дрогнули.

– Я… – Она вздохнула. – Я не Нюра. – Она помолчала, увидела свой пистолетик в руках Стерха. – Я Марина. – Она закрыла, наконец, глаза. – Вы все угадали верно.