Досье на невесту - Арина Ларина

– Ничего веселого я в этом не вижу. Он строит мне глазки, щиплется, а сегодня он терся около меня в туалете. Этот идиот просто караулит меня! Весь офис уже ржет, народ заключает пари, сколько я продержусь.

– Ладно. Что ты хочешь? Поднять тебе зарплату за вредность?

– Лена! Любому унижению есть предел! Он ведет себя как кобель в период течки!

– И у кого из вас течка? – хмыкнула Елена Николаевна. – Ладно, ладно, не надо тут синеть. Я все поняла, проблему улажу. Других просьб не будет?

– Не будет, – мрачно буркнул Кирилл. – Я сегодня нужен?

Повращав глазами, она оглядела переминавшегося перед столом парня и махнула рукой:

– Нет. На сегодня свободен.

Дима помотался по городу и вернулся домой. Без Вики было скучно. Ему хотелось ощущать в квартире ее присутствие, слышать голос и просто знать, что она где-то рядом. Без нее дома было как-то безжизненно, словно он пришел в безликий гостиничный номер. В кармане задрожал мобильный.

– Сынок, ты где? – голос у мамы был слегка виноватый.

– Дома, – он не удивился вопросу, понимая, что это всего лишь вступление к заготовленной речи.

Елене Николаевне не было стыдно за свое поведение, за вмешательство в его личную жизнь, за постоянные публичные скандалы с участием членов семьи, но она готовилась к короткой и кровопролитной схватке, поэтому следовало обзавестись союзниками. Дав двум своим самым близким мужчинам все, и даже больше, она имела право рассчитывать на постоянную поддержку. Один из них ее предал. Предательство оказалось не просто чувствительным, но и весьма болезненным ударом. Она могла его растоптать морально и физически, но такие кардинальные меры были не в ее интересах, поэтому в плане было не только спихнуть Павла Антоновича в пропасть, но и успеть схватить его в последний момент за шкирку, поскольку на дне пропасти могла оказаться какая-нибудь аппетитная молодая бабенка, готовая подобрать и утащить на свою территорию все, что плохо лежит.

– Скучаешь?

– Мам, предлагаю сэкономить время, сократив дипломатическую часть, – рассмеялся Дима. – Говори, что случилось?

– Почему обязательно что-то должно было случиться? Разве я не могу позвонить тебе просто так? – Елена Николаевна по инерции проехалась немного вперед по дипломатической колее.

– Теоретически возможно, но маловероятно. Мам, ты меня пугаешь такими предисловиями.

– Как у тебя с девушками?

– Ну, твоими стараниями личная жизнь проходит бурно. Масса впечатлений: и у меня, и у девушек. Ты хочешь заехать в гости и проверить?

– Все еще злишься?

– Уже привык. Адаптировался, так сказать.

– А кто твоя новая подружка?

– Мам, ты что, следишь за мной? – изумился Дима. Этот вариант он не предусмотрел, а подставлять под удар Вику ему не хотелось.

На самом деле Елене Николаевне и в голову не пришло следить за ним, наличие девушки она предположила, исходя из жизненного опыта: свято место пусто не бывает.

– Может, познакомишь нас? – предложила мама, получив в ответ затяжную паузу, наполненную острым изумлением. – Эй, ты там жив?

– Пациент скорее мертв, – выговорил наконец Дима. – Это мазохизм или садизм?

– Не поняла…

– Ты мою девушку хочешь втоптать в бетон на лестнице или сама желаешь помучиться и поорать от горя, какую жуткую пару нашел опять твой сын?

– Не смей так со мной разговаривать! – сорвалась Елена Николаевна. – Я не давала повода…

– Мама, как же не давала? На память о моей последней подруге у меня остались только трусы! Ты ее выперла голой! Из моей квартиры, между прочим! Хотя, да, я же забыл: эту квартиру купила ты, поэтому имеешь право! – он начал заводиться, вспомнив сцену расставания с Мариной и заранее страшась возможного повторения корриды с Викой. В отличие от Маринки, она вряд ли сможет пережить такой стресс безболезненно.

– Ну прости, прости! Я о тебе забочусь. Давай познакомимся с твоей девушкой, поговорим…

– Что-то мне подсказывает, что цивилизованная беседа у вас может не получиться.

– А я постараюсь. Даю слово, – Елене Николаевне уже надоел этот торг. – Приглашаю вас завтра на чашку чаю. Отказа не приму.

– Интересно, на кого будет вылита эта чашка чаю? – пробормотал Дима, соображая, не стоит ли вместо Вики пригласить какую-нибудь невпечатлительную особу.

– Мама, я завтра опять задержусь, в гости пойду! – раскрасневшаяся Вика влетела в гостиную с трубкой в руке.

– К кому? – Екатерина Андреевна даже приглушила звук телевизора, поэтому чудовищные человечки с головами гидроцефалов продолжили рекламу какой-то техники беззвучно.

– К мужчине, – похлопала ресницами дочь и радостно подпрыгнула.

– Вика, ты уже достаточно взрослая, поэтому, надеюсь, обойдется без последствий.

– Ха, мы сами с усами…

– Хорошо бы, чтобы с усами, а не с животами, – намекнула мама, многозначительно округлив глаза.

– Он меня с мамой завтра познакомит, – доверительно прошептала Вика и мечтательно уставилась в потолок.

– А ты его с мамой знакомить собираешься?

– С чьей?

– Ну, например, со своей, чтобы я хоть знала, с кем ты ночуешь и к кому идти за алиментами.

– Фу, мам, ну чего ты?

– На всякий случай. Если созреешь, предупреди меня, чтобы я морально подготовилась.

– Предупредю! Предупреждю… Предупрежу!

Детектив был точен, как часы. Он серой тенью проскользнул в кабинет и положил перед собой аккуратный конверт.

– В приемной не было секретаря, – вежливо сообщил он.

Елена Николаевна окончательно разнервничалась. У нее с утра болела голова и подергивалось левое веко. При появлении пинкертона у нее резко подскочило давление, и ее начало основательно потряхивать. Стараясь не выдать своего состояния, она откашлялась и сцепила руки.

– Я отослала ее с поручением, чтобы вас видели как можно меньше людей. Вы же понимаете.

– Понимаю, – тихо кивнул детектив и внимательно посмотрел на клиентку, по лицу которой бродили бордовые пятна с неровными краями.

– Ну так что у нас? – Она через силу улыбнулась и тут же сжала дрогнувшие губы.

– Хотелось бы получить гонорар, – ровным голосом сообщил мужчина, глядя на нее в упор.

– Ах, ну да, ну да, – засуетилась Елена Николаевна, бестолково дергая ящики и шлепая рукой по столу. Она еще утром приготовила для него деньги, запечатав в конверт, но куда она его положила, вспомнить не удавалось. Детектив терпеливо ждал, с отсутствующим видом рассматривая обстановку кабинета.

– Я сейчас, – пробормотала она, неловко вскочив и едва не опрокинув кресло. – Сейчас.