Досье на невесту - Арина Ларина

Через пять минут она уже неслась из бухгалтерии, распугивая сотрудников и оставив у сейфа остолбеневшую и обруганную на чем свет стоит кассиршу. Бедная девушка так и не поняла, что случилось и как ей оприходовать выдранные буквально из рук деньги.

– Вот, – Елена Николаевна вспотела и тряслась от слабости. Больше всего ей сейчас хотелось, чтобы за эти деньги пронырливый детектив сообщил ей, что все в порядке и она может дальше жить спокойно. Тогда она бы выдала ему премиальные. Но он, тщательно пересчитав купюры, аккуратно сложил их в портмоне и пододвинул к ней свой конверт.

– Думаю, мне лучше уйти. Вам будет проще просмотреть все это в одиночестве.

– Нет, – решительно стукнула ладонью Елена Николаевна. – У меня могут возникнуть к вам вопросы.

– Хорошо, – все тем же бесстрастным голосом отозвался детектив и затих.

– Что здесь?

– Адрес квартиры, где он встречается с любовницей, аудиозапись разговора с хозяйкой квартиры, с расшифровкой. Если кратко, квартиру он снял недавно для встреч с женщиной. Хозяйка в этом уверена на сто процентов, поскольку она там убирает. Ваш муж шифруется, как Рихард Зорге, поэтому сфотографировать его девушку удалось лишь однажды. Есть две аудиозаписи разговоров в квартире, с расшифровкой. Видео, к сожалению, нет, но если вы дадите мне время, то записи будут. Кстати, он ездит на двух машинах, одна из них та, которую вы указали, а вторая – красный спортивный «Мерседес», данные на него там же.

Распухший конверт с компроматом был похож на бомбу. Казалось, что еще немного, и он взорвется, забрызгав все вокруг грязью. Елена Николаевна осторожно надорвала его. На стол вывалились глянцевые фотографии соперницы.

– Она же совсем ребенок, сколько ей? – простонала она, чувствуя, как волна отвращения и брезгливости затапливает кабинет, накрывая ее с головой и мешая дышать.

– Студентка, 1984 года рождения, местная, прописана здесь, проживает…

– Все, не надо, я сама потом почитаю, – прошептала Елена Николаевна. – Спасибо. Вы свободны.

– Вы нормально себя чувствуете, кого-нибудь позвать? – на всякий случай спросил детектив. Клиенты нужны были ему живые и дееспособные. С таким супругом она еще не один раз может обратиться к нему.

– Не надо, – злость придала ей силы. Соперница была не достойна ее внимания, об нее даже не стоило марать руки. Сколько их там было таких, сочных и свежих, до которых ей никогда не дотянуться при всем желании. Купить можно многое, но не безвозвратно ушедшие годы. А супруг, если и не был импотентом, то теперь она ему устроит такое потрясение, что его потенция прикажет долго жить.

Вика робела и смущалась. Знакомство с родителями представлялось ей наиважнейшим этапом их отношений, но ответственность была слишком велика. Она была настолько не уверена в себе, что в последний момент чуть не отказалась ехать.

– Не ерунди, – поцеловал ее Митя. – Мама сама захотела. Если что, я тебя спасу. Кстати, имей в виду, что мама у меня с характером, так что, если вдруг начнет орать – не пугайся, это нормально.

Это было совершенно некстати. Лучше бы он не сообщал ей все эти тонкости предстоящего общения. У Вики подогнулись колени, и она вцепилась в перила, выпучив глаза.

– Я не пойду!

– Тогда я тебя занесу на руках, – Дима начал разжимать побелевшие пальцы подруги, прилипшей к перилам, как к спасительной соломинке, словно ее не к маме на чай вели, а пытались затолкнуть в вольер к голодному крокодилу.

– Подожди здесь, – шепнул ей Дима, когда они вошли в квартиру. – Вот тапочки, куртку давай. Я пошел на разведку.

Елена Николаевна, под гнетом открывшихся обстоятельств начисто забывшая про смотрины, с видом сфинкса сидела за рабочим столом в кабинете, нависнув над пачкой разнокалиберных фотографий. Выдержав драматическую паузу и дождавшись, пока Дима войдет, она скорбно подняла на него глаза и тихо проговорила:

– Вот, сын, смотри.

Тон и выражение лица были настолько непривычными и несоответствующими моменту, что Дима на мгновение оторопел.

– Что случилось-то?

Он даже заподозрил, что трагический концерт был подготовлен специально к приходу Вики, и предположил, что мама сменила тактику выживания невест с подведомственной территории.

– Случилось, – прошептала мама, брезгливо подтолкнув к нему фотографии. С первой же глянцевой карточки на него уставилась круглоглазая Вика, смешно приоткрывшая рот. На следующей была она же, только мельче. Дима тут же опознал сцену недавнего выбора машины у института. Вика, нелепо оттопырив попу, заползала в красный спортивный «Мерседес».

То, что мать установила за его девушкой слежку, было чересчур. Но высказаться на эту тему он не успел.

– Как ты думаешь, сколько лет этой пигалице? – грохнув по столу кулаком, возопила мать.

– Только не говори, что шестьдесят и что она так выглядит после пластической операции. Я все равно не поверю, – криво усмехнулся Дима, пытаясь понять, к чему она клонит.

– Да уж, ей от силы двадцать, а мне почти пятьдесят. Сравнение не в мою пользу, правда? И что же, я теперь израсходованный материал? Меня теперь на помойку?

– Мам, если я даже женюсь, то как это связано с…

– Правильно. В этой жизни каждый сам за себя! – взвизгнула Елена Николаевна. – Ты сразу про себя! А про меня ты подумал? При чем здесь твоя женитьба, а? Ты хоть раз в жизни можешь подумать о матери? Твой отец – подонок!

Вывод был неожиданным.

– А при чем здесь отец?

– При том. Это его девка!

– Кто?!

– Да, у твоего папочки есть любовница! Вот такой расклад! Какая-то сопля малолетняя! Я работаю круглые сутки, пашу всю жизнь, а он, понимаешь, вершки стрижет! Не устраиваю я его, похоже!

Дима побелел, все еще не веря в то, что услышал.

– Это ошибка, этого не может быть!

– Может, тут все, – мать шлепнула ладонью по конверту. – Их разговоры, адрес гнездышка, фотографии и всякая прочая гадость.

Из коридора послышался грохот. Вика, расслышавшая только часть разговора, моментально догадалась, что время для знакомства выбрано крайне неподходящее, поэтому она попыталась тихо покинуть это пепелище семейного счастья, но попытка снять куртку с вешалки закончилась плачевно: она поскользнулась на гладком линолеуме и шлепнулась на пол, уронив на себя часть одежды.

– Я все подниму, – испуганно пролепетала она Диме, вылетевшему из комнаты. Но он молча схватил ее и поволок куда-то на расправу. Знакомство с мамой Вика представляла себе несколько иначе. Во всяком случае, выражение лица Елены Николаевны могло бы быть и помягче: при виде девушки ее перекосило так, словно Дима привел на смотрины козу.

– Это как понимать? – прошипела мама, хватая ртом воздух и жутко выпучив глаза.