Ты постучишься в дверь мою - Мария Акулова

— Как в первый раз, — хорошо, что шутить может, даже улыбку вымучила, мельком взглянув на мужа.

— Макс…

— Я жду вас… — Максим улыбнулся явно взволнованной Ксении Игоревне, кивнул Тихомирову, проследил за тем, как Иван выходит, подает жене руку, и они вдвоем направляются в сторону дома Веремеевых. Обманчиво дружелюбно светящемуся приветливыми огнями…

* * *

Прошлое…

— Готова? — Ваня крепко держал Ксюшу за руку, переплетя их пальцы. Он вообще редко нервничал, но сегодня… Стыдно признаться — ночь не спал. Все думал, готовился, прокручивал возможные родительские вопросы и свои ответы…

И это не предел — даже о том, чтобы выглядеть презентабельней, чем есть на самом деле, знатно заморочился. Хотел понравиться. Понимал, что шансы минимальны, но хотел.

Посмотрел мельком на Ксюшу, которая тоже явно нервничала, но так же, как он, пыталась держать лицо. Улыбнулась ласково, еще сильней его руку сжала.

— Готова, Бродяга… Просто будь собой. Они тебя поймут… Они тебя полюбят…

Он не верил в это, но кивнул. Если его Принцесса хочет надеяться на чудо — он готов подыграть…

Молодые люди вдвоем поднялись по ступенькам, Ксюша дверь открыла, пропуская Ивана зайти первым…

Он не сдержался — присвистнул, окидывая взглядом холл.

Дом и снаружи казался ему более чем богатым, а внутри… Высоченный потолок, люстра с миллионом стекляшек, светлая мраморная плитка, вазы с живыми цветами…

— Я не думал, что настолько…

Обернулся к Ксюше, та же только улыбнулась неловко…

В том, что «он не думал, что настолько», была ее вина. Веремеева лишь в общих чертах всегда рассказывала о родителях, отцовском деле и их состоянии. Почему-то было неловко, стыдно, страшно… Что Бродяга увидит в ней то, чего нет и быть не может (по отношению к нему так точно) — превосходство, ханжество, гордыню…

Сколько себя помнила, Ксюша относилась к своей жизни и к ее условиям, как к данности. Не гордилась, не стыдилась. Была благодарна, что не испытывает одних сложностей, спокойно воспринимала другие… Пока не встретила Бродягу — человека из другого мира. Человека, в которого влюбилась до невозможности. Влюбилась… И теперь все это ей стало в тягость.

А их с Киром квартира со скрипучим шкафом и дырявыми окнами — в радость. Самую большую радость…

— Это неважно, Вань… Ты же знаешь…

Через минуту должно было начаться испытание, но напоследок Ксюша позволила себе вольность — обняла Бродягу, коснулась губ, шепнула: «все хорошо будет», отступила…

— Добрый день, Иван…

Очень вовремя, ведь из гостиной вышли родители — Нина с Игорем. Окинули парня внимательными взглядами, переглянулись… И понеслась…

* * *

Настоящее…

Ксюша с Иваном поднялись по все той же лестнице, на сей раз дверь придержал уже он, зашел в холл следом за женой, усмехнулся…

— Люстру сменили? — как-то сразу в глаза бросилось, что появилась новая — с еще большим количеством стекляшек… Страшно было представить, что будет, если грохнется.

— Да… Мама долго за ней охотилась и… вот…

Ксюша дождалась, пока муж поможет пальто снять, подошла к зеркалу, окинула себя взглядом… Разозлилась отчего-то… Выглядела, как перепуганный зайка… В черном платье свободного кроя, с жемчужными нитями на шее и запястье, с собранными на затылке волосами и испуганным взглядом…

— Все будет хорошо, маленькая. Мы справимся… — Иван сбоку подошел вплотную, к себе прижал, поцеловал в висок, глядя в сторону дверей, которым совсем скоро суждено было открыться, чуть смял ткань платья, накрывая плоский живот рукой… — Стая как-никак…

Ксюша позволила себе последнюю слабость — на секунду голову на его плечо положить, глаза закрыть, настроиться… И сразу выпрямиться, услышав:

— Добрый день, Иван…

И если при знакомстве поначалу Игорь с Ниной пытались делать вид, что их тон и взгляды дружелюбны, то теперь… Никто больше не притворялся…

* * *

Прошлое…

— Расскажите о себе, Иван…

Обед получался напряженным. Бродяга с Ксюшей чувствовали себя очень некомфортно — будто на экзамене. Причем на заведомо провальном…

Хватило всего пары взглядов на родителей, чтобы Ксюшина интуиция начала орать — не приняли. Чуда не случилось. И убедить их в том, что виной тому не Иван, а их собственные предрассудки, отчего-то казалось нереальным…

— Я учусь с Ксенией…

— Похвально. Хороший ВУЗ… Работаете?

— Да… Подрабатываю.

— Удается совмещать?

— С переменным успехом. Учеба страдает, конечно…

— Плохо… Учеба дает перспективы…

— А подработки — хлеб.

— А родня? — допрос вел Веремеев, Нина же только бросала на дочкиного избранника скептические взгляды.

— Я сирота.

— Жаль… — сказанное тоном, который с жалостью не имеет ничего общего.

— То есть вы в детском доме жили, Иван? — следующий Нинин взгляд заставил Ксюшу разозлиться еще сильней, когда казалось — сильнее некуда. Мать смотрела на Бродягу, будто на экзотическую животинку…

— Жил.

— И образование соответствующее, значит… И манеры… — Нина произнесла себе под нос, но услышали-то все…

У Ксюши сердцебиение участилось, щеки загорелись от стыда, Игорь хмыкнул практически незаметно, Иван вилку отложил, которой из вежливости ковырялся в чем-то наверняка небывало дорогом и деликатесном, но по его скромному детдомовскому мнению — несъедобном.

— Это стереотип. Детдомовские дети могут получить нормальное образование. И манеры тоже…

Нина бросила на парня неодобрительный взгляд. Будто он не имел права реагировать на ее реплику. Она ведь для другого была сказана — чтобы унизить… Он должен был молча «съесть».

— А какие у вас планы на будущее, Иван? — теперь вопрос опять задал Игорь…

Прекрасно видел, как дочь реагирует на допрос с пристрастием. И не собирался давать заднюю. Он был достаточно опытным человеком, чтобы понимать — ее нужно саму подвести к желаемым выводам. Она сама должна увидеть, что залетный Бродяга — просто временная блажь, которая почему-то взбрела ей в голову. А вообще с ним стыдно… И за него тоже. В приличном обществе не покажешься. В свой круг не введешь…

— У нас с другом есть несколько идей. Хотелось бы попытаться реализовать, но все сводится к отсутствию стартового капитала…

Иван же будто подыграл — тут же отдал отличный пасс…

— Друг тоже сирота? — Нина спросила, улыбнулась, отправила в рот кусочек все того же деликатесного и несъедобного…