Что осталось после нее - Элен Мари Вайсман

— Не ушиблась, — заверила она, потирая локоть.

Она сильно ударила бедро, а плечо болело так, словно она его вывихнула, но она побоялась жаловаться, чтобы ее не отправили в больницу.

Взволнованная, раскрасневшаяся начальница велела всем приниматься за работу. Женщины разошлись по своим местам и снова начали шить; кто-то плакал, кто-то бормотал что-то себе под нос, кто-то перешептывался. У многих дрожали руки. Начальница, опираясь на тросточку и тяжело дыша, словно это она упала со стремянки, отыскала метлу и подала ее Кларе.

— Простите, — сказала Клара, взяв метлу. — Я просто хотела помочь.

— Не переживай, милочка, — успокоила ее начальница. — Только подмети тут, а потом возьми стул и возвращайся к работе.

Она схватилась за трость обеими руками и, цокая языком, оглядела мастерскую:

— Наверное, надо пригласить кого-нибудь, чтобы они тут все починили.

— Когда? — встрепенулась Клара.

Начальница нахмурилась.

— Как можно быстрее, — сухо ответила она. — Но тебе-то какая разница, милочка?

На следующее утро после завтрака Клара, трепеща от волнения, побежала в швейную мастерскую. Она устремила взгляд на разбитое окно и сломанный шкаф, рассчитывая увидеть рядом с ними работающих мужчин. Но окно заделали досками, а шкаф куда-то унесли. Она горестно ссутулилась. Если плотники сюда и приходили, она опоздала. Клара прошла через комнату и села на свободный стул рядом с другими женщинами. На полу стояли корзины с простынями и ночными сорочками. Заливаясь слезами, она с трудом смогла вставить нитку в игольное ушко.

«Какая же я глупая, какая же я дура! — ругала она себя, от злости кусая губы. — Даже если бы плотники пришли, когда я была здесь, как я могла надеяться, что Бруно тоже будет с ними? Эстер права: доктор Роуч вполне мог его уволить, к тому же в больнице наверняка работает не одна бригада». Засохший тост и чернослив, которые она ела на завтрак, заворочались у нее в желудке, и Клару чуть не вырвало. Пациентка с пронзительным голосом фальшиво запела джазовую песенку «До свиданья, черный дрозд». Другая стала ей подпевать, помахивая в воздухе длинными бледными пальцами, словно дирижируя невидимым оркестром. Клара с трудом сдерживалась, ей хотелось крикнуть, чтобы они заткнулись. Но тут в комнату вошла начальница, и женщины сразу замолчали, что очень обрадовало Клару.

Она достала из корзины рваную сорочку, опустила голову и принялась за шитье, но нечаянно уколола иголкой палец. Девушка не обратила на это внимания и продолжила заделывать прореху на рукаве. Начальница проковыляла рядом с ней, стуча палкой по полу. На сорочке с желтыми пятнами, которую держала Клара расплылась красная клякса. Облизав с ранки кровь, Клара слезла со стула и, еле слышно выругавшись, запихнула сорочку в самый низ корзины, под одежду. Соседка неодобрительно взглянула на нее.

Вдруг Клара услышала в коридоре мужской голос и резко обернулась на него. Ее сердце учащенно забилось. В швейную мастерскую задом наперед вошел мужчина. Он сгорбился, так как нес что-то тяжелое. Свет лампы отражался от его лысой головы. Торс мужчины был крепким и коротким, как у гнома, но его руки и ноги были длинными и худыми. Комбинезон был покрыт мельчайшими деревянными опилками, словно желтой пылью. Шаркая ногами и поддерживая конец оконной рамы, он осторожно прошел в мастерскую, стараясь не поцарапать широкий дверной проем. Клара, затаив дыхание, наблюдала за тем, как из-за двери медленно выплывает другой конец рамы. Она так волновалась, что чуть не потеряла сознание.

Но ее ожидало разочарование. Второй рабочий оказался бледным долговязым парнем с короткими светлыми волосами. Клара замерла на стуле и заморгала, чтобы прогнать слезы. Мужчины пронесли раму мимо нее и прислонили к стене, рядом с заделанным окном.

— Когда вы почините шкаф? — спросила начальница лысого плотника.

— Уже починили, — ответил он и повернулся к двери.

Клара сглотнула и посмотрела туда же, куда и он. В двери показался третий работник: он, пятясь, поддерживал угол шкафа. У него были широкие плечи и коренастая фигура, а черные волосы аккуратно зачесаны назад. Клара ахнула, уронила сорочку и вскочила со стула. Казалось, прошла вечность, прежде чем плотники занесли шкаф в комнату и поставили его на пол. Она взглянула на мужчину, который поддерживал другой конец шкафа — у него были седые волосы и очки. Клара быстро перевела взгляд на первого плотника, мужчину с темными волосами. Ей показалось, что он невыносимо медленно повернулся, снял перчатки и огляделся по сторонам, словно кого-то искал. Его волосы отросли с тех пор, как она видела его в последний раз, а над глазом появился свежий шрам, но она, конечно, сразу поняла, кто перед ней.

Это был Бруно.

— Бруно! — радостно закричала она срывающимся голосом и бросилась к нему.

Он широко распахнул глаза, удивленно раскрыл рот и, уронив перчатки, побежал к ней навстречу.

— А ну-ка стоп! — крикнула начальница. — Санитары!

— Не сопротивляйся, — предупредил Бруно.

Санитары вбежали в комнату, и Клара тут же остановилась, хотя ей безумно хотелось обнять Бруно. Но он прав: неприятности им не нужны. Бруно отступил назад и поднял руки, словно сдаваясь. Начальница гневно воззрилась на Клару.

— Как это понимать? — скривившись, спросила она, затем, прихрамывая, пересекла комнату и грубо схватила Клару за подбородок. — Ты вела себя непотребно! Вот посмотришь, что будет, когда доктор Роуч об этом узнает. Для таких, как ты, милочка, есть особая палата!

— Она моя жена! — громко крикнул Бруно.

Начальница разъяренно взглянула на него. Она отпустила Клару и смерила его взглядом, брезгливо поджав губы. Наконец начальница подняла трость и ткнула ею в сторону лысого мужчины.

— Что здесь происходит? — спросила она.

Тот покачал головой.

Старуха дернула головой, показывая на дверь.

— Отведите их к доктору Роучу, — приказала она санитарам.

Клара и Бруно сидели в разных концах кабинета, а за спинами у них маячили санитары. Доктор Роуч вальяжно развалился за столом. Медсестра Тренч стояла у него за спиной и с тревогой смотрела то на Клару, то на Бруно. Она прижимала к пышной груди медицинскую карту. На руке у нее, словно салфетка у официанта, висела смирительная рубашка. Вошла медсестра Мэй и подала доктору Роучу папку, затем с кротким видом встала у стола. Врач раскрыл папку, положил на бювар и стал просматривать документы, дергая подбородком. Клара едва дышала, ожидая, что он скажет. Наконец он поднял на нее глаза.

— Боюсь, я не понимаю, что происходит, — произнес он. — Может, вы меня просветите, Клара?

— Это же Бруно! — воскликнула Клара. — А вы говорили, его не существует! Вы думали, я сумасшедшая. Он…

Вдруг слова стали комом в горле, и она, чуть не плача, посмотрела на Бруно. Как еще ему сказать?