Совок-3 - Вадим Агарев

подполковник и капитан сидели друг напротив друга глядя в столешницу. Значит ждали только меня.

– Разрешите, товарищ подполковник? – приостановившись на пороге, в соответствии с субординацией, поинтересовался я.

– Да заходи ты уже, Корнеев! Там у Данилина в кабинете министерские засланцы копытом бьют, тебя дожидаясь, а ты тут взялся почитание демонстрировать! – нервно и совсем не по правилам, поперед батьки влез в разговор капитан Захарченко.

Я быстро прошел в кабинет и присел на указанный молчаливым Дергачевым стул.

– Что там москвичи могли на тебя нарыть? – без каких-либо предисловий наехал на меня главный в РОВД начальник, – Чтоб ты знал, они сегодня в областной прокуратуре дважды были. А сюда прямо из СИЗО приехали и уверенно говорят, что закрывать тебя будут!

– Постановление они вам показывали? – сразу и по делу начал я, поскольку времени у меня на идиотскую игру в наивного дебила уже не было совсем. – Василий Петрович, я имею в виду, санкцию на мой арест вы у них в руках видели?

– Ничего они не показывали! Но их старший группы против тебя настроен очень серьезно! – хмуро смотрел на меня подполковник. – И, чтобы ты понимал, Корнеев, если они тебя действительно сейчас арестуют, то ты имей в виду, тебя отсюда сразу увезут в Москву! Сегодня же увезут, самолетом!

– Да это-то как раз мне понятно! – отмахнулся я от слов Дергачева, уже не заботясь о его реакции на такую свою бестактность, – Я полагаю, что нет у них на меня ничего, товарищ подполковник! – раздумчиво вслух начал я излагать свои мысли. – Если бы у них что-то было, они бы сразу ко мне в кабинет пришли и руки бы мне прямо там заломили. Затем сразу и очень быстро увезли бы на тюрьму и там, в темных казематах, по горячему меня бы и ломали! Они серьёзные ребята, других бы министр сюда не послал. Да он несерьезных на таких должностях при себе не держит! И потому время им сейчас ох, как дорого! А они, я так понимаю, взялись из блохи голенище кроить! Точно вам говорю, нет у них на меня ничего! Бутафорят, суки! – с нарастающей уверенностью в напрягаемом разуме и без оглядки на неуместность такого тона, заявил я оторопевшему Дергачеву.

– Ведь так? – повернулся я за критической оценкой своих измышлений к Захарченко. – Сейчас они наедут на меня в две глотки, что-нибудь наспех смастыренное под нос мне сунут и сразу Нижним Тагилом и черной хатой стращать начнут! – Ну ведь так же, товарищ капитан?! – настырно поинтересовался я у Захарченко, – А мне, в свою очередь, при таких раскладах, надо будет час-другой тупо продержаться и тогда они обязательно сдуются! Ну не будут же они меня по беспределу в это дело запихивать! Думаю, что обоссутся они самого министра за нос водить!

Я продолжал мониторить реакцию на свои рассуждения, глядя в глаза главного опера райотдела. Начальник РОВД Дергачев, он, понятно, тоже не мальчик и в оперских делах свою собаку давно съел. Но, в том-то оно и дело, что уже слишком давно. И сейчас он, как ни крути, но состоит на административно-руководящей должности. А потому, мнение Захарченко, как действующего координатора всех районных оперов, для меня гораздо интереснее.

В министерских интригах Центрального аппарата МВД, слава богу, я был дока по еще прошлой своей ипостаси. Но хотелось подстраховаться с учетом разницы эпох. Мало ли! Впрочем, рупь за сто, все эти министерские изощрения вряд ли изменились как-то существенно. Ибо они, эти изощрения, сродни законам физики. Они остаются неизменными, переходя из века в век. А вот своих начальственных собеседников, я, похоже, переоценил и совершенно напрасно рассматриваю их как реальных экспертов в текущих игрищах. Не того полета они птицы. И тех нюансов, о которых я им в данный момент вещаю, они просто не просекают.

– Трое! – отвлек меня высоких мыслей Дергачев, – Их там трое тебя дожидаются. Те, двое, которых ты уже видел и плюс еще полковник. Он сюда позже них от нашего генерала сегодня приехал. И, что интересно, до его приезда они тебя к себе не требовали! Даже не заикались о тебе.

Эвон, как! – мысленно присвистнул я. Генерал, это значит, начальник нашего областного УВД, других милицейских генералов по табеле в области нет. Стало быть, московский полкан ездил к нему согласовывать мой арест. Но, на хера бы ему согласовывать, если, допустим, у него на меня фактура есть?! Даже не убойная фактура, а хотя бы просто основания? Будь они у него, тогда мнение местного генерала его интересовало бы, как зайца триппер. Еще бы и поизгалялся над местечковым лампасником в своё полковничье удовольствие. И уж коли он сам сюда меня ломать приехал, а своим хлопцам этот процесс не доверил, то, скорее всего, генерал ему меня за его красивые столичные глаза не отдал! Ровно потому, что мой арест самому нашему генералу, как острый нож в его упитанное седалище.

– Отлично! – вырвалось у меня, – А скажите мне, Василий Петрович, что там у них в их план-задании написано? Старший группы обязан был его генералу предъявить. И, товарищ подполковник, вы только не говорите, что начальник УВД с вами этой формулировкой не поделился! – торопливо упредил я неизбежное и обязательное вранье Дергачева о том, что он не в курсе таких тайн. Потому, как сначала соврав, потом он уже в этом вранье сопливому летёхе не признается никогда. А мне сейчас очень важно знать правду.

Охеревший от такого общения с подчиненным ему лейтенантом начальник РОВД оглянулся на своего заместителя. Но Захарченко в ответ лишь растерянно пожал плечами.

– Василий Петрович, вы мне только скажите, там, в этом план-задании, говорится об оказании практической помощи в раскрытии серии разбоев с убийствами? Или о проведении проверки? – продолжал нахально упорствовать я, помятуя о нетерпеливо ожидающих меня министерских фискалах.

– Оказание практической помощи, – нехотя выдавил из себя подполковник Дергачев.

– А командировка у них до какого числа выписана? – с прежней беспардонностью наседал я на свое грозное руководство. – И кем она подписана? Начальником Главка или заместителем министра? Это важно, Василий Петрович!

– На десять суток у них командировка. И в план-задании тот же срок указан! Кто командировку им подписал, мы не в курсе, да и не все ли равно? – глядя на меня с пристальным прищуром, опередил начальника капитан