Браки между зонами три, четыре и пять - Дорис Лессинг

Хорошенькое дело — жениться на королеве Зоны Пять, этой варварской и отсталой страны! Что от него требуется? Где ее полагается поселить? Она сама прибудет сюда? Или ему снова придется посылать солдат, чтобы они доставили сюда недовольную и злобную женщину, вынужденную разделить его жизнь? Разделить с ним постель, по крайней мере. А ведь сколько ему пришлось приложить усилий, чтобы приспособиться к великой королеве Зоны Три! В той борьбе он практически обессилел! И как раз сейчас, когда у них с Эл-Ит как будто наступило в отношениях какое-то равновесие, возникло взаимопонимание, которое исключало его жестокость к жене (теперь Бен Ата осознал, что и через это они с ней прошли) и ее звериную жадную потребность в нем, — потому что он был просто не в состоянии совместить такое потребительское, как ему казалось, отношение с нежными чувствами, — так вот, именно сейчас, едва лишь наступило равновесие в их отношениях, а главное — в акте совокупления, которое теперь опять стало чудом деликатности и страсти одновременно, она уехала. И все, конец.

Теперь Бен Ата казалось, что он хотел лишь одного — и сейчас, и тогда, и всегда — просто сидеть возле Эл-Ит, держать ее лицо в своих ладонях, смотреть в глаза жены, в которых было все, что он считал необходимым постичь, наконец… в глаза, которые научили его всему, а не в эти бессмысленные детские глазенки.

Дабиб держалась поблизости, чтобы вовремя уловить, что от нее потребуется. Почувствовав настроение короля, она подошла и забрала у него ребенка. Она смотрела на него по-дружески, молча обещая, что на нее он может положиться во всем и всегда.

Потому что Дабиб его любила, да, по-настоящему. И Бен Ата это знал. В каком-то смысле она была ему женой.

А как же ее законный супруг Джарнти? Неужели он отнял у своего лучшего генерала жену? До появления Эл-Ит такие мысли были бы невозможны для Бен Ата. Он не сидел бы часами в бездействии на краю неубранной постели, от которой исходил одурманивающий запах кожи и волос Эл-Ит, размышляя, что такое жена, что такое муж… что значат эти слова? Надо же, как он изменился, превратившись из жестокого солдата, похотливого варвара — именно так он себя теперь оценивал, — не задумываясь, хватавшим какую-нибудь несчастную бабенку, чтобы ее поиметь и никогда больше о ней не вспоминать, и в человека женатого. И все это благодаря Эл-Ит. А сейчас он проводит ночь с Дабиб, женой Джарнти, которая его любила и полюбила его маленького сынишку не меньше, чем своих родных детей, — детей Джарнти. До чего же все сложно. И зачем ему надо жениться на королеве Зоны Пять? Здесь была какая-то тайна, слишком много тайн. Бен Ата не в силах был это все уразуметь. Будь рядом Эл-Ит, он бы ее об этом спросил, и она бы засмеялась и облила бы его презрением, а потом бы объяснила, если не словами, то глазами и телом.

Ох, Бен Ата измучился до глубины души, был растерян и опустошен. Пока он предавался горестным раздумьям, Дабиб уложила ребенка спать, принесла Бен Ата ужин с солдатской кухни, поставила тарелку перед ним и встала рядышком, сложив на груди руки. Ему было стыдно проявлять слабость в ее присутствии.

— Что же мне делать, Дабиб? — спросил он ее, и она ответила:

— Надзирающие подсказали тебе, в прошлый раз, с Эл-Ит, они и сейчас обязательно подскажут. Жди и наблюдай.

Она осталась с ребенком на всю ночь в покоях Эл-Ит, пока Бен Ата в тоске бродил по комнатам, и так продолжалось несколько дней. Мысленно он был с женой, размышляя о том, как ее встретили в родной стране, и, конечно, думал о ее «мужчинах» и «мужьях», которые, несомненно, предъявят на нее свои права. И все же к Дабиб он так и не подошел. Они втроем, вместе с Аруси, жили в павильоне и ждали указаний. Которые все не приходили.

А военные действия между тем вовсю разворачивались: пришла депеша от Джарнти, что обстановка на границе с Зоной Пять требует его присутствия.

Бормоча, что, видимо, он только на это и пригоден, Бен Ата облачился в свое солдатское обмундирование и поскакал к границе.

Но все он делал без души, по обязанности. По дороге король смотрел на бедные деревеньки и унылые города и все думал, как бы изменить страну к лучшему.

Прибыв в лагерь, разбитый вдоль границы, Бен Ата для порядка устроил смотр войскам и удалился в свою палатку. Отличная была у него палатка: ослепительно белая, расшитая золотом; с двумя отсеками — в одном он спал, а в другом — в импровизированной гостиной — стояли письменный стол, хорошее крепкое кресло, которое сопровождало его уже во множестве кампаний, и сундук. У входа не было охраны: Бен Ата гордился тем, что может обойтись без оной.

Поздней ночью он облачился в черный плащ, известный всем как одеяние короля, — он даже пошутил как-то в разговоре с Джарнти, что честь отдают не ему, а плащу, — и отправился в одиночестве бродить по лагерю. Ряды солдатских палаток казались бесконечными: они покрывали длинный высокий гребень, нависший над границей враждебных соседей. Часовые один за другим замирали и бдительно присматривались, а затем, узнав короля, вытягивались во фрунт и замирали, пока он не пройдет. Конца не было этому лагерю… сколько же человек спит тут, сейчас, готовых к бою, который, по всей видимости, должен был состояться завтра, хотя Бен Ата убей не мог вспомнить почему.

Из-за чего вообще, собственно, разгорелась эта конкретная война? Ах да, конечно, спорная территория: она тянется от этого гребня до вон того, на котором что-то темнеет — как будто скопление мух. Солдаты Зоны Пять не ночевали в уютных палатках, они завернулись в плащи — сделанные, кстати, из звериных шкур. Им не готовили нормальную солдатскую на походной кухне, а вместо этого вручали мешочки с сухофруктами и сушеным мясом. Бен Ата поймал себя на том, что завидует их командующему: он не заморачивается заботами о подвозе провианта, о полевой кухне; и у них нет там всей этой кутерьмы — устанавливать и разбирать палатку, регулярно кормить солдат и мыть алюминиевые миски трижды в день… Но все это чушь, жители Зоны Пять — настоящие варвары, какая у них может быть армия, если в ней даже женщины воюют наравне с мужчинами; хотя, встречаются иногда бабы похлеще мужиков…

И так Бен Ата бродил между бесчисленными палатками в мягком свете луны, унылая фигура… и унылое настроение… Он вспоминал все то, что знал о Зоне Пять, чтобы создать себе хоть какое-то представление об этой женщине, на которой он, как предполагалось, вскоре должен жениться.

До чего же не вовремя эта война… Сколько все-таки у него солдат… Зачем ему такая многочисленная армия?.. Он вспоминал разговоры на эту тему, которые вел с Эл-Ит. И с Дабиб, кстати, тоже.

«Нет нужды отправлять посольство в нашу страну. Разве у вас тут, в Зоне Четыре, нет всех тех же ремесел и искусств, что у нас? Просто вы их не практикуете. Вы их не развиваете. Да это и невозможно, ведь все ваши мужчины в возрасте от восемнадцати до шестидесяти только и делают, что играют в войну?» — Это, разумеется, говорила Эл-Ит.

«Но, Бен Ата, разве ты сам не понимаешь? В деревнях и городах совсем не осталось мужчин. Одни старики, женщины, инвалиды и дети. Мальчиков воспитывают женщины. А когда им исполняется десять-одиннадцать лет, их забирают в военные школы — где они попадают в общество таких же мальчишек. Их там настраивают против родных матерей и сестер. Ты же ведь наверняка и сам это видишь, Бен Ата? Неизбежно мальчики настроены против женщин, иначе и быть не может: женщины их воспитали на свой лад, а им надо стать мужчинами, — в них так много женского… Ты создал в нашей стране нацию солдат. Мужчины относятся к женщинам не ласково, а презрительно и жестко!» — Это уже речи Дабиб.