С демоном по договору. Книга первая - Катерина Вус

ничего известно. Сами демоны, помимо прочего, владели магией. Лояльность спутников по отношению к человеческому роду вообще ставилась под сомнение.

Пессимисты говорили о том, что демонов не сдержат никакие договорённости и они могут превратить мир людей в арену для самых жестоких боёв. Оптимисты доказывали, что эрзары не станут портить отношения с соседями и сеять панику, поскольку жить вместе нам предстояло и после завершения дашар'гоэна.

Себя я могла отнести к отдельной категории — мазохистам, потому что полночи пялилась в экран, захлёбываясь в потоке малоприятной информации, пока не была выдернута оттуда властной рукой Петергрэма.

Он вернулся домой, сгрёб меня в охапку и утащил в спальню. Для начала — отдыхать.

Сексом мы занялись следующим утром и не могли оторваться друг от друга весь день, благо у Грэма случился внезапный выходной от работы и войны.

Меня наполнили магия и счастье, а всё плохое, что лежало за пределами нашего уютного мирка, на время перестало существовать.

С начала дашар'гоэна минуло восемнадцать суток.

Новости о столкновениях между эрзарскими кланами по-прежнему затмевали все прочие, но панические настроения поутихли. "Свободные люди" попытались организовать несколько митингов, однако всколыхнуть серьёзные волнения у них не вышло. Крупномасштабных нападений эрзары не устраивали. В стычках принимали участие только сами демоны, спутники и наёмники.

Соотношение сил у враждующих сторон было приблизительно равным. Торнов поддержали двенадцать кланов, Йар — тринадцать, но по общей численности союзники Торнов немного превосходили Йар. При этом десятка крупнейших кланов разделилась поровну: с одной стороны — Торн, Фэо, Хель, Стан, Гэр, с другой — Йар, Тир, Орд, Эол и Ман.

Никаких прогнозов об исходе войны Петергрэм не делал, причину конфликта между семьями Торн и Йар по-прежнему не раскрывал и лишь однажды обмолвился:

— Последняя битва будет жаркой, но отстоять свою правоту мы должны раньше. Одной демонстрации силы в этот раз не хватит.

К моему облегчению, надолго он больше не исчезал, всегда успевал вернуться к ужину и ночи проводил в нашей постели. Правда, иногда засиживался за компьютером допоздна или поднимался в резиденцию владыки для личного разговора с Аланстаром.

Новый повод для беспокойства появился, только когда в один из дней, выходя из Ледяного пика, я не обнаружила рядом Брана. Его место заняли два старших эрзара из службы безопасности "Наднебесья", не давшие внятных объяснений по поводу исчезновения моего телохранителя.

— Бран на задании, — тем же вечером объяснил Грэм. — За него тебе точно не стоит переживать.

— Позволь мне самой решать, — возмутилась я. — Идёт война. Одну подругу я уже потеряла и имею право волноваться за друга.

— Друга, значит? Интересный поворот, — хмыкнул Грэм. — Если это тебя успокоит, Бран не сражается. Он вернётся, когда сделает дело. Не забивай голову лишними страхами. Причин для них совершенно нет.

— Потому что Бран слуга?

— Потому что сейчас он вне опасностей, о которых ты думаешь.

— А как насчёт других, о которых не думаю? Ещё одна тайна?

— Будем считать, что так.

— Скоро я им счёт потеряю!

— Обещаю, что однажды отвечу на все твои вопросы.

— Верится с трудом, — фыркнула я скорее для порядка. Когда-то Беатрисиа сказала, что Петергрэм всегда держит слово. До сих пор у меня не появлялось повода в этом усомниться.

Рабочий ритм в "Наднебесье" постепенно вошёл в привычное русло. После взрыва на спутнике Аланстар обратился к своим сотрудникам со словами поддержки и утешения, призвал нас оставаться верными идеям компании и пообещал защиту. Люди приняли его речь с воодушевлением, даже Мирта перестала ходить с кислым лицом, отчего-то уверившись, что лично ей сражаться не придётся.

Сказать о себе то же самое я не могла. Петергрэм настаивал на самом интенсивном режиме тренировок и заставлял меня проводить в зале почти столько же времени, сколько в лаборатории.

Щит и кинжал, наконец, покорились мне. Настал черёд осваивать более грозное оружие — ледяную плеть. Научиться её призывать оказалось на удивление легко, а вот управлять опасной магией было куда труднее. Теперь Раджинайт всегда держал свою защиту наготове, но поблажек мне не давал, заставляя повторять упражнения снова и снова.

Усложнились и сами бои. Место статичных манекенов заняли летающие шары-дроны, которые я возненавидела через полчаса после первого знакомства. Быстрые и юркие, дроны казались неуловимыми, а за излишнюю медлительность карали короткими энергетическими уколами, почти безболезненными, но ужасно раздражающими.

Одними дронами дело не ограничилось. Несколько раз на занятия являлись младшие эрзары, и мне приходилось участвовать в схватках с живыми противниками. На победу я всерьёз не рассчитывала, пока однажды не пробила щит и не оглушила младшего. Это событие всерьёз впечатлило меня. Моя сила переросла возможности тех, кто был наделён ею с рождения, пускай речь и шла о демонах самого низшего ранга.

Петергрэм в моих магических тренировках никогда не участвовал, только оценивал результаты. Зато щедро делился силой к нашему взаимному удовольствию.

После признания в любви, прозвучавшего памятным утром, я не стеснялась говорить о своих чувствах, получая в ответ жаркие поцелуи и объятия. В поведении Грэма тоже проскальзывали перемены. Порой он смотрел на меня так завороженно, будто пытался запечатлеть в памяти каждое движение. Несколько раз брался помогать с готовкой. Во время прогулки в парке предложил сделать совместную фотографию, а по возвращении домой показал старый семейный альбом, на страницах которого парочка шкодливых детей превратилась в красивых юношу и девушку.

Мелькал на снимках и сам Петергрэм. Иногда с Анной, чаще — со своими отпрысками. От фотографий веяло теплом и семейным уютом, но переворачивая последнюю страницу, я испытывала грусть. Грэм поделился со мной тем, что ушло безвозвратно. Некстати подумалось, что мне не заполнить эту дыру. Как бы ни сложились наши отношения, детей у нас появиться не могло.

Я вспомнила Трис, которая мечтала стать матерью, и к горлу подкатил колючий комок.

О том, собирается ли Петергрэм нанимать новую секретаршу, я даже не спрашивала. Опасалась получить утвердительный ответ и каждый раз испытывала облегчение, когда видела пустующее место возле кабинета начальника службы безопасности.

В конце концов я взрастила в себе ничем не обоснованную уверенность, что в память о Беатрисии Грэм дождётся конца дашар'гоэна, прежде чем взять новую помощницу.

Эта идея казалась самой правильной и естественной и тешила меня до того дня, когда в моей жизни появилась она.

Наши дороги пересеклись на девятнадцатый день дашар'гоэна.

После обеденного перерыва по внутренней почте "Наднебесья" мне пришло сообщение от Грэма. Он приглашал заглянуть