Клиническая ложь - Ирина Градова

– Вы оба можете быть правы, – примирительно сказала Алла. – Только вот я очень сомневаюсь, что аферу проворачивают две тетки, нотариус и риелтор. Наверняка есть кто-то еще, кто-то, облеченный властью и со связями!

– Алла Гурьевна, а ведь я, между прочим, не закончил! – неожиданно снова заговорил Дамир.

– Правда? – удивилась она. – Но вчера вы мне…

– Да-да, я вам не рассказал, потому что еще не был уверен, но сейчас, особенно после всего вышесказанного… Короче, узнав, что жертвы получили квартиры в новостройках Приморского района, я спросил себя, кто там распределяет квартиры нуждающимся?

– Видимо, глава администрации Приморского района? – предположила Алла.

– И звать его Егор Геннадьевич Алехин. Интересная, доложу я вам, личность!

– Чем же он так занимателен? – поинтересовался Белкин.

– Изучая его биографию, я наткнулся на статью журналиста Игоря Зорина. Лет десять-двенадцать назад Алехин занял высокий пост в Комитете по земельным ресурсам и землеустройству Краснодарского края – он, кстати, оттуда родом. И вот этот самый Зорин, проводя журналистское расследование, вскрыл интересные факты: Алехин, хитрый жук, раздавал сельскохозяйственные участки своим приятелям, якобы под фермерские хозяйства, после чего те благополучно сдавали земельку в аренду государству за два-три миллиона. Сами понимаете, что с каждой такой сделки наш делец получал приятный процентик!

– И что, его не закрыли? – изумился Белкин.

– Нет! Журналист добыл много доказательного материала, однако он оказался невостребованным: прокуратура даже дело не возбудила. Конечно, для вида пришлось «провести прокурорскую проверку», однако сговор «доказать не удалось». Зорина, между прочим, уволили, и дальнейшие его следы теряются. Алехин тоже на некоторое время пропал со сцены – видимо, погрузился в глубокие воды политики, а потом вдруг вынырнул в нашей Северной Пальмире и сразу пошел в гору. За пару лет он сделал головокружительную карьеру – сначала в Ленобласти, а позже стал главой администрации Приморского района.

– Хочешь сказать, что ворюга однажды – ворюга всегда?

– Это еще не все. Поняв, что по меньшей мере четыре воспитанника детдома по странному стечению обстоятельств получили элитное жилье в Приморском районе, я решил проверить застройщиков. Удивительное дело – несмотря на то что дома расположены далеко друг от друга, застройщик оказался одним и тем же – строительная компания «Небоскреб».

– Что-то я о таких не слыхал! – подал голос Шеин.

– А они здесь недавно, а раньше строили – угадайте где?

– В Краснодарском крае! – выпалил Белкин, страшно довольный собственной проницательностью.

– Точняк! В совет директоров этой фирмы входит некий Георгий Прохоров. Имя показалось мне знакомым, и я снова вернулся к статье журналиста Зорина. Там, среди прочих имен, приведенных в качестве доказательства бурной деятельности Алехина, была и фамилия Прохорова.

– Ну ты молоток! – с уважением покачал головой Антон. – Надо же, куда копнул! Выходит, этот Прохоров – приятель Алехина? Значит, они снова решили заняться распилом государственных денег, выделяемых на сиротское жилье?

– А я-то все думал, с какого перепугу квартирки такие дорогущие ребятам достались! – пробормотал Белкин. – Это же отличный план: государство выделяет бабки на жилье для детдомовцев, им «отдают» классные хаты в новостройках – насколько я понимаю, ограничения на метраж нет, главное, чтоб не менее тридцати пяти метров на нос?

– Верно, – подтвердила Алла. – Однако, если бы цена оказалась слишком высокой, это могло показаться подозрительным, поэтому воспитанников поселили по двое – так легче объяснить большую площадь. Зато такую квартиру можно дорого продать! Когда жилье приобретается государством, оно оценивается по кадастровой стоимости, а не по рыночной, однако при перепродаже квадратных метров другим владельцам цена уже совсем другая!

– Таким образом, квартиры продаются дважды – просто золотая жила! – закивал Дамир. – И схема отличная: быстрое получение жилья, появление пропавших «родственников», незаконная приватизация через полгода вместо положенных пяти лет, с последующей продажей…

– Самое трудное – избавляться от обманутых воспитанников, – перебила опера Алла. – Думаю, выбираются они с таким расчетом, чтобы у них либо не было живых родных, либо они не горели желанием общаться и жили подальше, как сестра Дарьи Субботиной, – в этом случае ребятам не к кому отправиться за помощью. Надеялись на то, что, даже если кто-то и посоветует им обратиться в полицию или прокуратуру, то всерьез молодняк из детдома никто не воспримет – вот как депутат Сидихин. Да, он пожалел Арсения, даже денег дал на съемное жилье, но и он счел, что тот добровольно продал свою долю в квартире, а значит, поздно, как говорится, пить боржоми… Ладогину и Курова и вовсе никто не стал бы слушать: одна подбухивает и гуляет, второй бухает и буянит – кому захочется с ними валандаться! Так что, полагаю, убивать никого не планировалось, только вот сначала план дал сбой из-за Пегова, который решил помочь бывшему приятелю Дмитриеву, а потом из-за Субботиной, отказавшейся продавать. И снова на их пути встал Леонид, которого потребовалось срочно убирать, так как он был близок с депутатом Сидихиным и мог, в конце концов, убедить его разобраться в ситуации!

– Не понимаю, – проговорил Белкин, почесывая коротко стриженный белобрысый затылок, – детдомовцев много, а государственных денег – мало…

– Совершенно верно! – согласилась Алла. – Поэтому большинство выпускников и сидят без жилья, годами стоя в очереди, – на всех не хватает! Вместо, скажем, тысячи человек, которые могли бы получить дешевенькие квадратные метры, десяток получал дорогие.

– Да уж, «повезло»! – вздохнул Антон. – А потом они оставались на улице, причем по собственной же вине, добровольно соглашаясь на сделку!

– Мне кажется, они потому и не обращались за официальной помощью, – продолжала размышлять вслух Алла. – Наверняка их предупреждали, что приватизация государственного жилья не является законной, но можно все проделать по-тихому, так, что комар носа не подточит!

– Для этого им бы потребовался свой человек в бюро регистрации недвижимости, – сказал Дамир. – Нужно его отыскать!

– Правильно, – согласилась Алла. – Сомневаюсь, что жертв аферы всего четверо: наверняка куда больше, иначе не стоило и затеваться! Но мы забываем об одном очень важном звене в этой преступной цепочке. Кто у нас знает все о выпускниках детского дома, об их родственниках и обстоятельствах попадания в учреждение? Кто имеет доступ к их медицинским картам и мог знать, что у Ладогиной, к примеру, больное сердце? И о том, что она и Куров склонны к алкоголизму? А также о том, что они не уживутся с Субботиной и Дмитриевым?

– Сотрудники учреждения! – выпалил Белкин.

– Снова верно! А кто непосредственно состоит в контакте с теми, кто распределяет жилфонд? Кто дает рекомендации?

– Директор!