Assassin's Creed. Откровения - Оливер Боуден

Эцио шагнул к нему.

– Остановись и подумай, – сказал ему Мануил, взмахивая пухлой рукой, где на каждом пальце блестели перстни. – Подумай о тех, чьи жизни ты сегодня загубил! О порожденном тобою хаосе. Это сделал ты, больше некому! Ради своих никчемных поисков ты взбаламутил жизнь несчастных, ни в чем не повинных людей, вынужденных жить под землей! Но мы сражаемся ради чести и достоинства. Вот так-то, ассасин! Мы сражаемся, чтобы на эту многострадальную землю снова пришел мир.

– Тамплиеры всегда горазды говорить о мире, – ответил Эцио. – Но очень не любят расставаться с властью.

Мануил нетерпеливо махнул рукой:

– Это потому, что власть несет с собой мир. Неужели ты настолько глуп и не понимаешь очевидных вещей? Обратное невозможно. Эти люди утонули бы без твердой руки, способной вытащить их и не дать превратиться в стадо!

Эцио улыбнулся:

– Говорить ты умеешь. Послушаешь тебя, и даже не верится, что ты и есть чудовище, которое я собираюсь убить.

Мануил посмотрел ему в глаза. Эцио стало не по себе. Похоже, Мануил уже смирился со своей участью. В этом толстом, щеголевато одетом человеке с ухоженными усами и обилием драгоценностей сохранялось какое-то странное чувство собственного достоинства. Эцио выдвинул клинок и вонзил его в грудь Мануила. Удивляясь себе, он даже помог своей жертве опуститься на колени. Однако Мануил не упал на пол. Он прислонился к каменной скамье и спокойно поглядел на Эцио. Потом заговорил, тихо и устало:

– Я должен был стать наследником Константина. У меня было столько планов. Знаешь ли ты, как долго я ждал?

– Твои мечты умрут вместе с тобой, Мануил. Твоей империи давно нет.

Боль мешала Мануилу говорить, но он продолжал:

– Но так, как я, думают многие, ассасин. Весь наш орден живет одной мечтой. Оттоманы, византийцы… Это лишь ярлыки. Костюмы и маски. Все тамплиеры, что носят их, принадлежат к одной семье.

Эцио терял терпение и время. Ведь ему нужно было еще выбраться отсюда.

– Хватит болтать. Я пришел за ключом Масиафа.

Он сдернул сумку с плеча византийского аристократа. Мануил вдруг показался ему гораздо старше своих пятидесяти восьми лет.

– Так бери его, – превозмогая боль, сказал Палеолог, не переставая изумляться дерзости ассасина. – Бери и попытай счастья. Посмотрим, сможешь ли ты дойти до библиотеки Масиафа без греческого клинка в спине.

Тело Мануила одеревенело. Он потянулся, будто только что пробудился ото сна, и упал, провалившись в черноту, где нет ни пространства, ни звуков.

Эцио смотрел на тело своего очередного противника, затем прогнал нахлынувшие мысли и быстро полез в сумку. Оттуда он взял только каменный ключ, а сумку бросил рядом с убитым.

Пора было выбираться отсюда.

Но выбраться на поверхность было не так-то просто. Все выходы с верхних ярусов охранялись солдатами тамплиеров и византийцев, верных командирам и неуверенных в своем ближайшем будущем. Очень скоро кто-то обнаружит тело Мануила. Обдумав все это, Эцио решил, что самым лучшим и, возможно, единственным способом выбраться отсюда остается подземная река. Он начал спускаться к одиннадцатому ярусу.

Нижние ярусы Деринкую представляли собой ад на земле. Подземные улицы заволокло дымом. Во многих местах полыхали пожары. Особенно пострадали ярусы, находящиеся непосредственно над и под уничтоженными хранилищами. Из-за рухнувших потолков и стен образовались многочисленные завалы. Эцио был вынужден то и дело искать обходные пути. Несколько раз ему попадались торчащие руки и ноги тех, кто погиб под развалинами. Он гнал от себя мысли о последствиях содеянного, но они упорно возвращались. Солдаты и жители бродили, как пьяные, закрывая лица платками и шарфами. У всех слезились глаза. Временами и Эцио становилось трудно дышать. Но он заставлял себя двигаться дальше. Он спускался по пандусам, коридорам и лестницам, прорубленным в камне, пока не достиг самого нижнего яруса.

Здесь легче дышалось. Уже с девятого яруса его ноздри начали улавливать запах илистой воды.

Суматоха и всеобщая растерянность позволили Эцио беспрепятственно добраться до причала на берегу искусственного подземного озера. Он был здесь один. Далеко впереди (должно быть, к югу отсюда, поскольку под землей трудно ориентироваться по странам света) он увидел проблеск света. Там река, питавшая озеро, выходила на поверхность. Похоже, путь туда займет много времени… В следующее мгновение Эцио стало не до размышлений. Только сейчас он заметил, что возле другого причала, примерно в двадцати метрах от первого, стоит плот с полудюжиной византийских матросов на нем. Но внимание ассасина привлекли не они, а седьмой человек, стоявший в кормовой части плота. Бородатый, изящно одетый.

Это был османский принц Ахмет.

Старший сын султана тоже заметил Эцио и велел матросам подгрести поближе, чтобы ассасин хорошо расслышал его слова:

– Бедняга Мануил. Он был последним из Палеологов.

От удивления Эцио на несколько секунд потерял дар речи.

– Быстро же распространяются вести, – наконец сказал он.

– Шпионы есть не только у ассасинов, – пожал плечами Ахмет. – Но я бы все равно не поручил Мануилу возглавить наше маленькое путешествие в Масиаф. Он был человеком надменным. Не желал считаться с другими.

– Вы разочаровываете меня, Ахмет. Что привело вас к тамплиерам?

– Видите ли, Эцио… или я должен сохранять видимость маскировки и называть вас Марчелло? На самом деле все очень просто. Я устал от бессмысленных кровавых междоусобиц, когда отец воюет с сыном, а брат – с братом. Для достижения настоящего мира нужно мыслить и действовать как единое тело с единым управляющим разумом. – Он на мгновение приумолк, но потом продолжил: – Тайны Великого храма расскажут, как нам этого достичь. И Альтаир поведет нас к цели.

– Вы тешите себя иллюзиями, Ахмет. Тайны Альтаира – не для вас! И вам никогда не найти Великий храм!

– Посмотрим.

Эцио заметил, что Ахмет смотрит не на него, а в пространство за его спиной. Быстро обернувшись, он увидел византийских солдат, торопившихся к причалу.

– Вот что, ассасин. Меня не занимают споры о морали и этике. Мне нужны ключи от Масиафа.

Эцио язвительно усмехнулся и вытащил ключ, отобранный у Мануила.

– Вы хотите сказать, что этот ключ – не единственный?

– Так я слышал, – учтиво ответил Ахмет. – Возможно, мне стоит спросить об этом у более осведомленных людей. Например, у Софии Сартор. Я правильно произнес ее имя?

У Эцио все похолодело внутри, и он сделал над собой усилие, чтобы скрыть охватившую его тревогу.

– Она ничего не знает! Не трогайте эту женщину!

– Вот мы и проверим, знает или нет, – улыбнулся Ахмет.