Тени ниндзя - Алексей Витковский

– Воспитали, отец! И раз она полукровка…

Эохайд прервал сына жестом.

– Это не все! Вспомни, что сказал вагар! Не вздумай полюбить ее, или погибнешь! Риг погиб на охоте, едва вернувшись из урочища. Погиб непонятно, будто в какой-то миг ему отказали руки. Кугурр убил его. Так бывает со всеми, кто соединяется с Йиган. Они чужды нам и крадут душу. Без души человек умирает.

– Отец! – Марн не мог больше молчать. – Но ведь это все древние легенды! Они…

– И это не все! Знаешь ли ты, что Риг Снежный Вепрь погиб сто восемьдесят солнц назад?

Марн онемел. Это… Найи… Как ей может быть столько лет? Она вела себя как девчонка! Только иногда…

Отец словно прочитал его мысли.

– Йиган никогда не становятся взрослыми. По крайней мере, внешне. А может, их срок взросления столь велик, что люди просто не в состоянии охватить его разумом. Они быстро растут, а потом будто замирают в своем развитии. Ты знаешь историю нашего рода. Эохайд Черный Клинок, чье имя я ношу, первым из гилгереев столкнулся с Йиган полтысячи солнц назад. До этого они были просто страшной легендой! Тьмой за порогом! Тенью в глубине тени!.. Марн! Я хочу, чтобы ты прожил долго. От тебя зависит благополучие Кланов Гор. Ты Наследник. Ты совершил Странствие. Я не хочу думать, что уже поздно. Надеюсь, что Найи не успела понести от тебя. Иначе…

Он замолчал. Марн почувствовал, что его сердце сейчас выскочит из груди. «Зачем? Зачем ты поступила так?» – он мысленно обращался к Найи, как будто она могла слышать… И получил ответ! Три холодных слова: «Ты не поймешь!»

Вот вроде и стало все на свои места. Значит, я – перевоплощение какого-то там воителя. Оч-чень здорово. Пресно, глупо и пошло. Дурной роман. Дурацкий фильм. Осталось только спасти какой-нибудь мир и в последнем кадре слиться в экстазе с прекрасной марсианкой.

Здрачуйтя! Это я, Щамен, великай гярой! «Одним махом семерых побивахом!»

Такие мысли бродили в моей голове все время, паслись стадами, размягчая копытцами кору и подкорку. Пока Сенсэй не прогнал их, поселив, правда, на их место другие.

– Брось, – сказал он. – Брось и забудь. Это говорит лишь твой страх выглядеть глупо. Перед кем? Ты не о том думаешь! Это не пикник, не компьютерный мир! Там война, понимаешь? Там, как и здесь, люди погибают каждый день. Только живет людей значительно меньше. Все население гор – около десяти миллионов, – он извлек откуда-то карту, нарисованную на листе ватмана. – Вот, смотри! Империя – самое большое государство на планете – пятьдесят миллионов человек, в степях – если считать Аргайев, Ховрар, и Отран до кучи – миллиона три самое большее! Лоскутные владения Юго-Востока все вместе дадут еще десяток миллионов. И это почти все! Большая часть планеты – океан, большая часть суши – пустыни и горы. Может, там и живут Люди, но о них ничего не известно. Зато кроме Людей есть Вагары, Йиган, Трорги! Последних больше всех. Они почти не уступают в размерах популяции людям. Мир огромен, но заселена лишь малая его часть. Гибель большого числа Людей может вообще подорвать основы их существования как вида. А они повадились воевать! Причем не просто за территорию, власть или богатство, престиж, наконец! Нет, они воевали на истребление. Поэтому мы вмешались. Неважно, что я имею в виду под этим «мы». Скажу только, что это не обычная муть про сверхцивилизацию. Мы люди. Если протянешь там достаточно долго – узнаешь. Но учти, твоя задача непомерна, боюсь, я не успел тебя как следует подготовить.

– Почему? – встрял я с вопросом.

– Потому что ты у меня не один такой, – отрезал Сенсэй. Задать напрашивающееся: «А кто еще?» – я не решился.

Сенсэй строго посмотрел на меня, будто ждал, смогу ли я удержаться от этой глупости. Хмыкнул и продолжил:

– Твоя задача – удержать горы. Поднялся весь Ховрар. Отранцы ломятся в границы Империи, Кариквэди захотят под шумок вышибить из вас дух. Твои единственные союзники – Аргайи. Ну, может, еще Атаят. Трорги пока не вмешиваются, но будь уверен, если вы достаточно ослабите друг друга, они вмешаются обязательно. И это будет похуже фашизма. Фашисты, по крайней мере внешне, были людьми. Трорги – не люди.

– А кто?

– Нелюди! Большие чешуйчатые синекожие твари. Не рептилии, но и не млекопитающие. Что-то среднее… Вот такая обстановка. Держи горы, постарайся предотвратить междоусобицу. Крепостей там настроено множество. Если не передеретесь – устоите. Почва для твоего появления там готова. Молва уже идет.

– Валентин Юрьевич, вы так говорите, будто в командировку меня отправляете.

– Можно сказать и так.

– А если я не хочу?

Сенсэй молча посмотрел на меня. Чуть наклонил голову в одну сторону, потом в другую. Будто примеривался – с какого боку мне лучше врезать.

– Ты еще не понял, – сказал он наконец. – Это, – он чуть прихлопнул ладонью по столу, – не твой мир. Твой – там! – он показал на карту. – Да, ты здесь вырос. Здесь хорошо и с крыши не течет, но настанет день, и Тот мир потребует тебя к себе. Ты не сможешь остаться, как ни упирайся. Пока не сможешь. Для этого нужны другие Знания. Их у тебя нет. Опять же пока. И будут не скоро. Так вот, если тебя позовет оттуда, а ты станешь здесь цепляться за все, что ни попадя, – вырвет с мясом! Судьбы окружающих полетят кувырком. Многие могут погибнуть. Ты этого хочешь?

– Нет… Но все это значит, что у меня нет выбора.

Сенсэй покачал головой.

– Ты прекрасно знаешь – выбор есть всегда. В данном случае ты можешь выбрать положение жертвы. Позицию человека, которого несет река Судьбы, а он ноет и жалуется, цепляясь за камни на перекатах. И он считает, что во всем виновата эта проклятая река, которая колотит его о те самые камни. А можешь выбрать позицию Воина, который, зная, что в данный момент от него ничего не зависит, выбирает Безупречность. Он отдается течению, и река выносит его. А куда, кто знает? Перефразируя твоего любимого Кастанеду, можно сказать: «Не имеет значения, в каком из Миров умереть! Важно – как и в каком жить!» А напоследок запомни: ты пока никакой не Страж Заката. Им ты еще только должен будешь стать…

* * *

Я задавал Сенсэю дурацкие вопросы не потому, что действительно не хотел уходить. Наоборот! Не мог же этот мир являться мне в снах с бухты-барахты! Я чувствовал… Нет! Знал точно, что все – правда. Тот мир – мой! Зеленое небо, Изумрудные горы и люди, которых я видел в снах, – родные мне. Раньше я это смутно чувствовал. Теперь – уверен. Но как найти то решение, о котором говорил Колька?

Придя домой, я долго рассматривал карту, которую Сенсэй отдал мне. Так вот ты какой, Мир Зеленого Неба! Кровавый ты, оказывается, недобрый… Как и этот, впрочем.

Материк на карте присутствовал один. Здоровенный, он занимал всю северную полярную область, а в центре карты широким, изъязвленным заливами языком спускался на юг. Несколько крупных горных цепей, на одной из которых по-русски написано «Заманг», а еще на одной – «Изумрудный Туман». Рядом какие-то полупонятные закорючки. Тамошнее письмо? Умел ли я читать в той жизни? Если да, то пока не могу вспомнить.