Дельта. Том IV: Без будущего - Борис Романовский

Я же невольно дёрнулся, как от удара током. Это же совершенно иной уровень цивилизации! Сложно представить, как ускорится развитие человечества, если Ванары согласятся обменять свои технологии. Но я задал вопрос на другую тему:

— Мировая энергия. Какие у неё плюсы?

— Главный плюс мировой энергии — долгожительство, — внезапно заявил старик. — Остальное — мелочи. Мы, Ванары Изначального Мира, живём гораздо дольше тех, кто остался снаружи. И мы физически более сильные, у нас способности более мощные.

— Неожиданно, — признал я. — Тогда получается, что жить в Изначальном Мире — это благо?

— Всё зависит от цивилизации, — старик погрустнел. — У нас, Ванаров, при рождении становится ясно — останешься ли ты на родной планете, заводить семью и наслаждаться спокойным бытиём, или отправишься в Изначальный Мир — рисковать жизнью и сражаться за свой вид. Есть такие цивилизации, у которых лишь достойнейшие могут попасть в Изначальный Мир. Везде по-разному.

— А количество мест разве ограничено? — осторожно уточнил я.

— Конечно. Каждая цивилизация рано или поздно упирается в ограничение. Это часто приводит к войнам — разные племена делят между собой квоту на места, — обезьян с кряхтением встал. — Я оставлю тут Ванара Аура-Гинга, он ответит на остальные вопросы. Я уже стар, мне нельзя находиться так долго в Срединной Зоне. Мы так горы называем.

— Так быстро?! — всполошился я. — А как же обсудить сотрудничество между нашими видами?

— Ты не был достаточно откровенен со мной, — хекнул Ванар. — И девочка твоя меня макакой называла. Сама она макака.

Я замешкался. Но быстро принял решение:

— Я дважды откатывал время назад. Ванар Пла-Анти увидел в моей памяти лишь первую перемотку. У меня есть, что сказать вам. Вы садитесь, садитесь. Как говорит мой мудрый дед, — в ногах правды нет.

Я не стал добавлять, что к любой поговорке дед обязательно приплетает бомжа или даже несколько. Я вообще не хочу тему бомжей затрагивать, как бы это ни звучало.

— Дважды? — старик сел обратно и закурил. — Больше двадцати лет назад по вашему времени мы, старейшие Ауры, почувствовали сильный зов. Но он быстро прервался, и мы не смогли найти область в Срединной Зоне, из которой он исходил. Недавно этот зов повторился — когда маленький Аур начал расти. После твоего рассказа я понимаю, что и двадцать лет назад зов шёл от маленького Аура, но он погиб. Но когда ты вернул время во второй раз?

Я вздохнул и честно рассказал ему всю историю. Закончил словами:

— И вот я жду, пока Атлантида не откроется. Хочу поговорить с Атлантом и узнать, как остановить вторжение Амфибий. У меня много вопросов накопилось к нашим “предтечам”.

Старый Ванар думал долго, и я ему не мешал, уже успокоившись и стоически ожидая его решения.

— Это интересно, — кивнул он. — Если ты найдёшь способ вытащить меня в своё поле, я бы тоже взглянул на Атланта. Ты говоришь, что перемотал время через восемь дней? Если смотреть относительно сегодняшней даты?

— Да.

— Это странно, — обезьян выдохнул дым. — Это означает, что, забрав маленького Аура, мы остались в Срединной Зоне. Причём в Зоне, которая слилась с вашим полем Вселенной.

— Что? — вырвалось у меня.

Обезьян пустился в объяснения. Как оказалось, Изначальный Мир находится во всех полях одновременно, но разными частями. Наше поле Вселенной, к примеру, имеет доступ к Срединной Зоне. А точнее — к этой тысяче гор. Поэтому, когда я откатил время, оно изменилось и на этих горах. Отсюда выходит, что Ванары, забрав Бомжика Младшего и Люду, не вернулись в Нижний Мир. И возникает вопрос — почему?

— Что-то случилось, — хмуро резюмировал обезьян. — Что-то задержало нас в Срединной Зоне. Это очень странно.

— На вас могли напасть, — я напрягся. — Среди вас нет никого, кто потерялся? Может, Ванар какой-то исчез?

— Нет, — обезьян сжал трубку. — Позже договорим. Прикажи детёнышу выйти из Изначального Мира, тут может быть опасно.

Старый Ванар вскочил и исчез. Я едва уловил движение тумана — обезьян с огромной скоростью улетел в сторону Рух. Его тревога передалась и мне — я поспешил к Горе Обезьян. Увидел, как с вершины к лагерю спускается отряд. Скорее всего — мама с её командой.

Люду я нашёл… За тренировкой.

— Нам надо стать сильнее, Бомжик Младший! — кричала она, крутя на запястье чётки. — Чтобы в следующий раз больные макаки не смогли нас победить!

— Ба-а-а! — огромный Бомжик Младший стучал себя по груди, блестел стразами на голове и что-то вопил на обезьяньем языке.

— В бой! — Люда кинула чётки в небо. Камешки рассыпались и превратились в пули, каждая размером с баскетбольный мяч. Причём все — однотипные, с красненькими разводами на боках и небольшими сколами.

Раздался свист — пули упали и врезались в землю, чуть не угробив с пяток обезьян. Поднялась пыль.

— Так, хватит! — крикнул я, спускаясь. — Люда, Бомжики, валите обратно на Землю. Вы наказаны — будете три дня учиться хорошим манерам. И если на этот раз ослушаешься…

Я мрачно посмотрел на Люду.

— Я буду очень разочарован. Я не шучу, Люда.

Девочка струхнула. Она опустила глаза и что-то пробормотала. Видимо — извинилась. Я переключился на Бомжика Младшего, который уже превратился в маленькую обезьянку и залез на плечи к Люде. Сейчас он прятался за ней от моего взгляда.

Я взлетел и устремился к отряду мамы, краем глаза заметив, как Люда и Бомжики исчезли. Очень надеюсь, что на этот раз девочка послушается, ведь здесь и правда может быть очень опасно…

Мама мой рассказ о Ванарах восприняла со скепсисом.

— Ты говоришь, что за Людой и макакой прилетели разумные обезьяны, которые тоже могут выходить во внешний мир? И у них цивилизация гораздо могущественнее человеческой?

— Да, так и есть.

Мы сидели на камне и смотрели на суетящихся обезьян. Монстры знали, что маму и её отряд нельзя трогать, — Люда приказала. Мама же, в свою очередь, не трогала обезьян и даже подкармливала их земными бананами — в Изначальном Мире этот фрукт был зеленовато-голубого цвета и не особо вкусным.

— И где эти Ванары? — мама оглядела монстров и остановила взгляд на маленькой макаке, которая засунула по камешку в каждую ноздрю и сейчас задыхалась. Ей пыталась помочь другая обезьяна — волосатый гиббон, пальцами ног заталкивающий камни всё глубже.

— Это не Ванары, — на всякий случай уточнил я.

Мама хмыкнула.

— И когда ты познакомишь меня с ними?

— Когда они захотят, — пожал я плечами. — Это же не невеста, чтобы с мамой её знакомить.

Упс. По прищуренным глазам матери я понял, что зря произнёс слово “невеста”.