Опасность в бриллиантах - Мэдлин Хантер

— Эта комната и мне нравится, — отозвалась Дафна. — Но я говорила о помощи им. Впрочем, да, за это я тебе тоже благодарна. Это самое лучшее утешение загрустившему сердцу.

Это понравилось Каслфорду больше, чем она думала. Он повернулся, уютно навис над ней, и, глядя ему в лицо, она вдруг поняла, что после того, дня в садовой палатке на свет появился третий Каслфорд и в такие моменты, как сейчас, она может его увидеть. Этот третий сочетал в себе многие черты первых двух — Каслфорда неисправимого и Каслфорда по вторникам, но самым главным в нем было умение внушить уверенность в его… искренности, Вот самое подходящее для этого слово.

Он поигрывал с выбившимися из прически локонами Дафны.

— Не волнуйся за нее. Мистер Эдвардс знает все гостиницы, где я держу сменные пары лошадей, чтобы иметь возможность менять их во время поездок. Именно он отвечал за своевременную оплату их содержания. Они быстро доберутся до Ливерпуля и окажутся на корабле. Даже если за ними погонятся, в чем я очень сомневаюсь, никакой муж их догнать не успеет.

— Ливерпуль? Я думала, они бегут на восточное побережье.

— Это слишком предсказуемо, кроме того, так они остались бы на континенте. Мистеру Эдвардсу, нужно где-то работать. Полагаю, в Америке требуются хорошо образованные люди.

Америка! Как далеко…

— Я должна пойти рассказать Одрианне. Она прислала слугу с просьбой приехать к ним сегодня вечером. Когда карета к ним вернулась, кучер обязан был объяснить свое отсутствие и рассказать, где оставил пассажиров.

— Мы поедем вместе.

Искренность засветилась в его глазах, и Дафна поняла, на что он намекает.

— Я буду только рада твоему обществу, Каслфорд. Если ты приедешь со мной, она не станет расспрашивать меня слишком настойчиво. Но сюда мы вместе не вернемся.

— Если ты останешься жить на Парк-лейн вместе с Саммерхейзом и его женой, это будет чертовски неудобно. Проще иметь интрижку с замужней женщиной. — Каслфорд поиграл ее губами, провел кончиками пальцев по скуле, чтобы смягчить ее упорство. — Ты проживешь здесь со мной во грехе всего несколько дней. К тому времени, как разразится скандал, мы уже обвенчаемся, и это замечательно отвлечет всех болванов.

Ну вот, опять этот разговор про свадьбу. Это его чувство вины и неизбежная расплата. Причем, конечно, предложения он так и не сделал. Все три Каслфорда просто решили, что будет так, как они хотят.

— Я не собираюсь оставаться на Парк-лейн, — ответила Дафна. — Завтра я вернусь в «Редкие цветы». Нельзя же рассчитывать, что Верити будет вечно ухаживать за садом и оранжереей вместо меня.

Каслфорд театрально вздохнул, словно весь идиотизм мира и ее упрямство сговорились допекать его, уткнулся лбом в лоб Дафны и негромко застонал.

Потом снова посмотрел вниз, на этот раз очень серьезно.

— Ты же знаешь, что мы можем нанять садовников и отправить их туда. Значит, ты уезжаешь по другой причине.

Опять любопытство! Он слишком много думает над этим незначительным вопросом.

— Мое место там.

Сердце мучительно сжалось. Он наверняка услышит все то, что она имела в виду, хотя и не облекла это в слова. «Мое место не здесь, не рядом с тобой, и мы оба это знаем».

— Ты хоронишь себя там раньше срока. Это все равно что могила, укрытая цветами. — Его взгляд сделался пронзительным. — Даже жить тут со скандалом и то лучше, а я тебя об этом не прошу. Ты живешь там уж очень долго и слишком привыкла к изоляции от мира.

На этот раз несказанные слова услышала Дафна. «Нет никакого смысла отказываться от титула герцогини, а вместо него выбрать забвение. Нет никакого смысла, даже если это означает выйти замуж за такого, как я».

— Не тебе решать, что для меня лучше. И не пытайся уговорить себя отказаться от твоего слова насчет владения, в котором я могу жить, а тем более — удовлетворять твои, а не мои предпочтения во имя спасения меня от печальной судьбы.

Каслфорд перекатился на бок с очень раздраженным видом и посмотрел на нее.

— Ты уже устала от меня? Это был прощальный подарок? Как по-женски — уступить своему желанию и выйти за дверь.

— Вы забываетесь, ваша светлость.

— Ответь мне. Ты уже устала от меня?

Ей следовало сказать, что да. Но она не могла врать, глядя в его искренние глаза.

— Я должна быть там, когда приедет Маргарет и остальные. Нужно подготовиться к их приезду и заняться растениями. Дело не в тебе, а в моих обязательствах.

Трусиха. Нужно было сделать вид, что эта близость — прощальная, как он и подумал. Нужно смириться с тем, что их отношения закончены. Но Дафна не могла, как ни пыталась. Он просто отодвинулся, а ей стало невыносимо больно, и теперь они смотрят друг на друга через кучу подушек, и в душе он отодвигается от нее все дальше.

— Это не так далеко, — сказал Каслфорд, уставившись в потолок. — Впрочем, тебе все равно придется приезжать сюда, если, конечно, ты не хочешь, чтобы я заявил о моих правах, пока эти женщины живут в твоем доме.

И сердитый герцог ушел в свою спальню, чтобы умыться и переодеться для визита к Одрианне и Себастьяну. Вскоре появилась горничная с водой, которую он прислал. Дафна тоже собиралась, но ее самообладание грозило рухнуть под тяжестью печали.

Может быть, раза два она и приедет, но не больше. Даже если он не охладеет к ней, очень скоро она будет видеть только первых двух Каслфордов, сколько бы ни заглядывала ему в глаза. А в конце концов она станет для него утомительной, занудливой и будет доставлять ему больше неприятностей, чем радости.

Одрианна выглядела так, словно собиралась разрешиться от бремени еще до конца ночи. Огромная, неуклюжая, она с возможным удобством расположилась в большом шезлонге. Впрочем, Дафна сразу обратила внимание на искорки в ее зеленых глазах, говорившие, что их визит отвлек подругу от собственной неуклюжести.

Каслфорд и Саммерхейз с искренней озабоченностью обсуждали события в Манчестере, не жалея проклятий. В газетах продолжали писать страшные истории о разразившейся на поле Питерсфилд катастрофе, а голоса, критически настроенные к роли правительства, уже окрестили ее «Питерлоо». Во время мятежа арестовали газетчика из «Таймс», и никто не ждал, что его рассказ поможет обелить официальных лиц.

— Как минимум сто погибших, — говорил Саммерхейз. — Скоро их может стать больше, прибавятся те, кто умрет от ран. Скверная история.

— Сомневаюсь, что с тобой согласятся многие пэры. Единственные честные слушания пройдут только в палате общин, — отозвался Каслфорд. — Давай встретимся завтра, позовем еще Хоксуэлла и тех нескольких, кто пока не выжил из ума, и поговорим. А сейчас хватит утомлять дам.

Саммерхейз с интересом взглянул на него.

— В самом деле хорошо, что ты оказался тут и напомнил мне. Я-то знаю, что ты всегда предпочтешь болтовню в гостиной обсуждению значительных событий.