Имя палача - Алексей Бессонов

– Но каким товаром может стать это имя? Об этом вы думали? Зачем, чего ради Повелитель торчит тут третье десятилетие, развлекаясь ярмарочными фокусами и рассылая людей по разным странам искать следы давно забытых битв? Или ему тут просто климат нравится?

– Вот это и беспокоит меня… – Влира пошевелилась, меняя позу. – Как бы у него не появились новые, более сложные цели. Имя – это код, ключ к какой-то двери. Но – дети?..

– Вам холодно, госпожа моя? – внезапно спросил Маттер, вставая. – Хотите, я дам вам одеяло из шкуры степного лиса?

– Нет, – тихонько рассмеялась Влира. – Лучше налейте мне чего-нибудь. Я не пьянею, как, скажем, достопочтенный мой папаша, но мне сразу становится теплее…

– О да, – Маттер распахнул створку стенного шкафа, достал бутылку сладкой тростниковой и два крохотных глиняных стаканчика, – с господином Кэноэ мы выпили не то что бочку, а, – князь торжественно воздел к потолку палец, – несущий баллон, если брать по объему. Помнится, он всегда просил меня привезти «летнее вино» с острова Наэр, его выдерживают пять лет с добавлением ростков пряной травы…

– Батюшка всегда отзывался о вас самым теплым образом. Ему жаль, что он перестал посещать вашу планету. Отправляя меня сюда, он как раз вспоминал дни, проведенные в вашем старом поместье в Альдовааре. Ему там было очень уютно.

– Да, я тоже прекрасно помню те времена. Тогда я был совсем молод, и господин Кэноэ был для меня чем-то вроде наставника, хотя строгого учителя он не напоминал нисколько! К самому серьезному делу он всегда подходил с улыбкой, и эта улыбка была мне поддержкой при всех моих ошибках.

– При всем своем жизнелюбии господин Кэноэ часто бывает грустен. – На губах мэнор появилась и исчезла странная для человеческого глаза усмешка, извиняющаяся и лукавая одновременно. – Ему кажется, что он так и не смог разгадать те загадки, которые часто вставали перед ним. Служение Лиге принесло ему состояние, но вы, возможно, слышали от него, что с самой юности он интересовался старинной философией нашей расы?

– Он даже клялся удалиться в обитель Познающих…

– Нет, стены – это не для него. Он не писал вам, что купил большую морскую ферму в тропиках и теперь все свободное время торчит там, разводя очень дорогих моллюсков? Сотрудники этой фермы – такие же старые философы, отошедшие от прежних дел… И при этом он платит им невообразимо огромное жалованье! Когда я спросила его главного специалиста-технолога, не скучно ли ему возиться с этими слизистыми структурами, тот с восторгом ответил мне: «Что вы, Влира, ведь дети уже выросли!»

– Прекрасный подход к жизненной философии! – хохотнул Маттер. – Наверное, если б я озаботился потомством, у меня был бы точно такой же стиль мышления. Когда дети вырастают, мы им более не нужны, разве что – как шкатулка для воспоминаний детства. И хорошо, если впереди еще годы, ведь их можно посвятить тому, на что не хватило времени в молодости.

– Шкатулка для воспоминаний? – с неожиданной задумчивостью переспросила Влира. – Я верно поняла вас? Хм-м…

Юная мэнор потянулась к бутылке, взяла ее обеими руками и сама наполнила стаканчики. Выражение ее глаз было непонятным Маттеру, она казалась встревоженной и радостной одновременно.

– Имя Карающей, имя палача, прибывшего сюда для казни Ловчих, – это ключ к такой шкатулке. Смерть ее осталась безвестной, так? Да-да, статус богини и все такое, это, конечно, уникально, но сейчас мы говорим не об этом… Смерть палача прошла мимо остальных ривилин, никто не вспомнил ее и никто не искал. Почему? Вероятно, потому, что она была изгоем.

– Весь род твой пал в бою подлейшем, и ты, собрав все силы для мести, явилась в наш мир… – перебил Маттер. – О боги! Она не была изгоем, Влира. Она зачем-то встала против своих. И не только она, но, очевидно, весь ее клан – просто она была последней. Да расчленят меня святители! Это невероятная история! Будь я романистом, заработал бы еще на один «Даамир»…

– О чем вы сейчас, господин князь? Вы что-то скрывали от меня?

– Не скрывал и никогда бы не стал, просто не было времени. Впрочем, начинать надо с Хаддена. Это – дело странное. Я познакомился с ним совершенно случайно, никто, а-абсолютно никто не мог знать, что мы с Яном окажемся в «деловом» кабаке в Майли, а после он подвернулся под руку, искренне пытаясь спасти мне жизнь, потому что меня спутали с другим человеком. Он был без денег, едва не голодал, так что я не мог не взять его к себе – и не разочаровался. Дело в том, что наш славный вояка барон Хадден – потомок знаменитого инженера Арвела Хаддена, сыгравшего большую роль в финале Династических войн. После всех этих ужасов Арвел оказался на острове Тар, где руководил перестройкой саркофага, в котором погребены монки нашей Секех. Кстати, благодаря его инженерному хитроумию мы смогли удрать из склепа, когда вдруг включилась защитная система, убивающая всех в зале со статуей… Да, зрелище было не для слабонервных, но все это уже в прошлом. Итак, я отправил Джеша Хаддена в фамильное поместье, где хранились бумаги его досточтимого предка. Отправил так – на всякий случай, но однако! В одном из альбомов я обнаружил не только рисунки зала с саркофагами монков, но и копию древней надписи на храмовом языке тау, кстати, прочитать ее смогла наша госпожа Элида, знающая забытые языки! И вот там-то и попалась мне эта фраза!

– Весь род твой пал в бою подлейшем… – Влира вдруг грациозно спрыгнула с кресла, заходила по полу, покрытому теплым ковром.

– …и ты, собрав все силы…

– Да, я помню… Но Карающие Матери не хранят информацию о каком-то клане, вставшем в оппозицию к остальным.

– Разумеется! Потому и не хранят! Когда-то мне приходилось слышать, что ривилин весьма щепетильны в вопросах своей, пусть и подлой, чести.

– И тогда… – Влира остановилась возле стола, оперлась руками о подушку кресла: – Тогда имя последней в клане может быть ключом к истории старого, тщательно забытого сопротивления. И кому-то эту историю очень нужно вытащить на поверхность. Вы, конечно, спросите меня, зачем? Но я не отвечу вам. Кажется, я взволнована, господин князь. Ответ рядом… и все же он пока чудовищно далеко.

Маттер протянул руку и наполнил малюсенькие, будто кукольные, стаканчики.

– Вас морозит, госпожа моя, – очень мягко произнес он. – Этот костюм не оснащен термосистемой? Ведь мы с вами окружены металлом, а здешние ночи ох как холодны.

– Я взволнована, – повторила Влира. – Такое бывает со мной, когда я ощущаю горизонт цели, но не могу его при том нащупать. Зачем ему дети, господин Маттер?

– Затем, что он хочет остаться здесь надолго, – чуточку менторским тоном произнес князь. – Кто из разумных, известных в нашем секторе Галактики, намного крупнее человека и живет при том намного же дольше?

– Таких я не знаю, – ответила Влира после короткого размышления. – Да более того, заметно крупнее вас – три… нет, все же четыре расы. Долгоживущих среди них нет, инты при всем желании не могут долго находиться на вашей планете, значит, остаются три. Все они столь стары, что мне трудно вообразить авантюриста, решившегося на такой опасный шаг. Общества их жестко регулируются не столько законами, сколько сводами правил общественного поведения, так что…