Закон семьи - Анне Штерн

– Перед тем как пойти к Ротманам, я уже пыталась дозвониться до него, но он отлучился по служебным делам. А у меня такое чувство, что нам нельзя терять ни минуты. Так как дела у Ротманов? Вы разговаривали с Тамар?

– Похоже, там всё без изменений. По крайней мере все целы. Просто чудо, после того, что здесь вчера было. – Он протянул руку, словно хотел прикоснуться к ране на щеке Хульды, но в последний момент удержался. – Однако, судя по вашему виду, вам хорошо известно о том, что здесь вчера было.

Хульда кивнула:

– Я хотела поговорить с Тамар, но потом началось это сумасшествие, и я потеряла ее из виду.

– Я сегодня повторно предложил ей свою помощь. Но мы не смогли спокойно поговорить, свекровь почти сразу выставила меня.

– Я думаю, – сказала Хульда, ускоряя шаг, – мы ей больше поможем, если пойдем по адресу Мюнцштрассе и попробуем что-нибудь выяснить о местонахождении ее сына.

Она почувствовала нерешительность молодого раввина, но потом он, кивнув, сказал:

– Попытка не пытка.

Они поспешили дальше по улице Гренадеров и добрались до поворота на Мюнцштрассе. Немного погодя они стояли перед домом номер семь. Вход был надежно заперт, никакой вывески над ним не было. На окнах висели ставни.

– У меня идея, – сказала Хульда. Порывшись в сумке и достав новый платок, она обмотала его вокруг головы и завязала на затылке. Красную шляпку она засунула в сумочку.

Эзра оглядел ее и аккуратно спрятал прядь волос со лба под платок.

Недолго думая, Хульда взяла его под руку:

– Вы теперь мой муж. Просто подыгрывайте мне, хорошо?

Она энергично постучала в дубовую дверь. Нервы Хульды, надо признаться, были на взводе, но отступать было некуда.

Из-за двери раздался низкий женский голос:

– Кто там?

– Мы супруги Гольд, – объяснила Хульда, – пришли по поводу ребенка.

– Толстый ирландец не говорил, что сегодня придет супружеская пара, – послышался недоверчивый ответ.

– Прошу вас, – взмолилась Хульда, придав голосу отчаяния, – мы с ним общались по телефону. Мужчина – ирландец – попросил нас прийти в понедельник, то есть вчера, но потом случился погром, вы же в курсе. И поэтому мы пришли сегодня.

– Вы принесли деньги? – спросил голос уже с меньшим недоверием.

– Конечно, – заверила Хульда. – Вот увидите, мы быстро, и не доставим вам беспокойства.

Послышался звук открываемой задвижки, затем скрежет металла о металл – в скважине провернулся ключ. Дверь со скрипом отворилась. Грузная женщина в серой униформе и белом переднике стояла перед ними. Она торопливо заглянула за угол, потянула Хульду и Эзру за дверь, захлопнула ее, заперла на ключ и лязгнула задвижкой.

– Пойдемте, – сказала она, проходя в дом. – Вас интересует малыш, правильно?

– Да, – сказала Хульда, подмигнув Эзре, – как можно младше.

– Сюда, пожалуйста. – Они шли по длинному коридору. За одной дверью Хульда услышала плач ребенка, потом чей-то голос прошипел что-то неразборчивое, и плач прекратился. Женщина в униформе открыла другую дверь. В комнате стояло множество белых детских кроваток. Другой мебели не было. На узком окне висел кусок ткани, заменявший штору.

В каждой кроватке лежало по младенцу. Все они спали. Маленькая серая как мышь женщина, сидела на табуретке у окна и вязала. Когда Хульда и Эзра вошли, она встала и с тревогой посмотрела на толстуху.

– Сегодня никто не должен был прийти, – тихо сказала она.

– Исключение, – зашумела толстуха. – Господа могут взглянуть на малышей, пять минут, не больше. Потом я вернусь с бумагами.

С этими словами она исчезла, дверь за нею захлопнулась. Серая мышка, пожав плечами, снова уселась и продолжила вязать.

Эзра и Хульда обменялись взглядами. Хульда в замешательстве шагнула к первой кроватке. У младенца было узкое лицо и белый пушок на голове.

– Он зарезервирован, – не глядя сказала женщина со своей табуретки. – Для благородных господ из Шарлоттенбурга.

Хульда скептически уставилась на нее. Потом протяжно спросила:

– Какой же ребенок… еще свободен?

– Вот этот, – женщина кивнула на кроватку, стоявшую в углу. – Он уже давно тут, но никто не хочет его брать.

– Отчего же? – спросила Хульда, неслышно ступая к кроватке. Эзра последовал за ней.

– У него очень большое родимое пятно, – объяснила женщина, – оно мешает многим из тех, кто хочет взять ребенка. Как объяснить друзьям, откуда оно? Ведь наверняка в роду у кого-то должно было быть что-то подобное, так ведь?

– Совершенно не обязательно… – начала было Хульда, но запнулась – ей нельзя было здесь демонстрировать свои знания.

– Ну, как бы то ни было, это пятно… Родинка – не знаю, как правильно сказать, всех отпугивала, – проговорила женщина. Но тут же спохватилась, испугавшись, что эта информация помешает продаже. И постаралась загладить огрех, неуклюже воскликнув: – Но он само очарование! Мальчик принесет вам большую радость, вот увидите!

Хульда склонилась над ребенком. Его длинные ресницы отбрасывали тень на личико, маленькая грудная клетка вздымалась и опускалась. Хульде вдруг показалось неестественным, что все четверо младенцев одновременно сладко и беззаботно спали.

– Вы дали детям какое-то снадобье, чтобы они крепко уснули? – спросила она.

– Какое вам до этого дело? – серая мышка подняла глаза, и в ее горестных чертах впервые отобразилось недоверие. – Кто вы такие?

Эзра откашлялся и положил руку на плечо Хульде:

– Моя жена нервничает, не так ли, дорогая? Мы уже долго ждем ребенка, понимаете?

– Ну тогда не мешкаете, хватайте! – сказала женщина. – Если вас не смущает необычная родинка, вы можете прямо сейчас забрать ребенка. О цене договоримся, когда вернется фройляйн Бок, я уверена, вы получите скидку. – Она, очевидно, имела в виду тучную попечительницу, которая, похоже, была здесь главной.

С замиранием сердца Хульда склонилась над младенцем и увидела на виске его ту самую родинку в форме сердечка, которая сразу после родов привлекла ее внимание. Сомнений не было: это был сын Тамар. Только бы не совершить ошибку, подумала Хульда, лихорадочно размышляя.

– Можно взять его на руки? – спросила она просящим, чуть ли не подобострастным тоном.

Женщина помедлила, потом кивнула:

– Но не будите его, а то у нас разразится ужасный рев. И не роняйте.

Как по команде в коридоре раздались громкие крики и грохот, потом послышались шаги и вопли какой-то женщины.

Серая сиделка оцепенела:

– Я быстро гляну. Оставайтесь здесь. – С завидной быстротой она оказалась у двери, рванула ее и побежала по коридору.

Теперь уже кричало много людей. Что произошло?

Хульда и Эзра переглянулись.

– Сейчас! – скомандовал Эзра. Хульда схватила спящего ребенка и прижала его к груди. Его головка вяло упала набок. Надсмотрщицы, должно быть, так напичкали его снотворным, что его невозможно было так легко разбудить,