Хозяева космоса - Роберт Вардеман

– Что? О да, это и есть то, чего хочет Фремонт. Это-то он и приказал нам выполнить.

– Нам?

Гумбольт попытался посмотреть на Камерона сверху вниз, и ему это не удалось. Директор отвел глаза. Презрение Камерона безгранично возросло.

– Если я вам это обеспечу, чего я могу ожидать взамен? Следовать Плану – это прекрасно и замечательно. Какой же человек не захочет убрать с дороги человечества такое препятствие? Но тут должно быть и что-то большее.

Гумбольт проводил ладонями вверх и вниз по своим брюкам, Камерона этот жест приводил в ярость. Но он сдерживался, ожидая, что предложит ему Гумбольт.

– Мелла. Я могу предложить вам медсестру Фремонта.

– В каком качестве?

Предложение озадачило Камерона. Разумеется, его привлекали хорошенькие женщины вроде медсестры, но просто уложить Меллу в постель и не иметь другого выигрыша, это, пожалуй, не только бесполезно, но и опасно.

– Вы сможете узнать, какие лекарства она давала Фремонту. И более того. Помните, что я говорил вам о потенции Фремонта после уколов, содержащих эти стимуляторы.

Секс, размышлял Камерон. Это и все, что Кеннет Гумбольт предлагал ему. Неужели это все, что, по мнению этого человека, может предоставить жизнь? Камерон провел пальцем за богато вышитым отворотом своей куртки. Легкое давление, и реле замкнётся. Приведенный в движение робот превратит Гумбольта в грязное дымящееся пятнышко на ковре меньше чем за микросекунду. Камерон всерьез подумал о скором увольнении директора. Он не считал, что кто-то из совета станет осуждать его за столь резкое действие.

Возможно, его даже повысят. Виллалобос не отклонит выбор Камерона в состав совета. Эта опасная женщина все еще считает его полезным. Может быть, еще и Лью. Даже Гамильтон Фремонт обрадуется, что избавился от такого слабака, как Гумбольт.

Камерон перестал двигать пальцами. Гумбольт еще полезен для него. Пока.

– Я отправлюсь к Паутине и посмотрю за установкой там аппаратов, – предложил он директору. – По пути соберу доказательства смерти Кинсолвинга.

– Хорошо. Вы не пожалеете о том, что приняли мою сторону – сказал Камерон. – Не пожалеете. Помните о Мелле.

– Буду помнить, – заверил его Камерон.

Кеннет Гумбольт ушел, считая, что завоевал союзника. Камерону нужно только выждать, когда настанет подходящее время, и продумать, как убрать директора и таким образом увеличить свое влияние в Межзвездных Материалах.

Он мигнул в соответствующем направлении. Мягкие и неясные ароматы снова закружились в теплом ветерке. Камерон зажмурил глаза, вдыхая экзотические запахи, и начал составлять планы.

Очень скоро в составе совета появится новый директор.

Бартон Кинсолвинг вышел из машинного отделения, скафандр порвался и пропитался кислотой. Разъедающий ядовитый газ, вырвавшийся из просверленных дырочек, превратил прочную ткань в хрупкую и совершенно заморозил смотровое окошко. Но Кинсолвинг улыбался. Ремонтная работа была закончена.

– А как насчет освещения? – спросила Ларк Версаль.

– Всему свое время, – ответил Кинсолвинг, разозлившись, что она не похвалила его за уже проделанную работу, а ведь он подвергался такому риску. Он протиснулся мимо нее и вошел в кабину управления.

Хлопнувшись в кресло, он обратился к корабельному компьютеру:

– Состояние двигателей.

– Уровень охладителя на четыре процента ниже нормального. В работе двигателей никаких значительных повреждений.

– Проверена ли осветительная система? – спросил Кинсолвинг у компьютера.

– Провод – или провода – в камбузе. Невозможно локализовать точное место повреждения.

– Уже неплохо. Спасибо.

Кинсолвинг вскочил и чуть не столкнулся с Ларк. Блондинка стояла, не сводя с него глаз. В уголках ее глаз бусинка ми блестели слезы.

– Что случилось? – спросил Бартон. – Машины в хорошей форме. Мы не собираемся оставаться в гиперпространстве. А свет будет через несколько минут.

– Барт, милый. Я к такому не привыкла. То есть ко всяким таким опасностям. Люди, с которыми я летаю, привычны к волнениям, но никогда не бывает по-настоящему опасно. О, мы играем по этим правилам, но чаще всего тут одно притворство, – ее голубые глаза затуманились, полились слезы. – Я не такая, как ты. Ты умеешь все делать.

– Не все, – он покачал головой. Неуклюже обнял ее, – я просто делаю то, что необходимо.

– Ты умеешь чинить двигатели.

– Я инженер. Большую часть своей жизни я паял, заставляя машины работать как следует, находил неисправности в электрических цепях, разбирался, почему режущие лазеры работают не так, как мне нужно.

– Но ты знаешь, как делаются все эти вещи. А я не умею ничего. Кроме того, чтобы веселиться.

Кинсолвинг не был уверен, жалуется ли Ларк или просто констатирует факт. Или для нее это вообще не имеет значения.

– Ты что, не училась в колледже? – Она отрицательно покачала головой. – А тебе хочется учиться?

– Наверное, – ответила Ларк. – Но зачем беспокоиться, когда ничего не приобретешь? Мой папочка такой богатый, я никогда не истратила бы даже малой части его денег, если бы прожила десять жизней, пытаясь это сделать.

– Но на свете есть нечто большее, чем деньги, больше, чем удовольствия. Испытывала ли ты когда-нибудь ощущение, что достигла чего-то своими силами?

– Не совсем.

– А когда ты бывала счастливее всего? – Кинсолвинг решил пойти по другому пути, чтобы выразить то, что хотел.

– Может быть, когда я была с... – она осеклась на полуслове. – Тяжело о нем думать, но я думаю, когда я с тобой. Но ты совсем другой. Совсем на него не похож.

– Ты его любила?

Ларк кивнула. Кинсолвинг оставил эту тему. Ему на яхте предстоял еще один очень важный ремонт. Не могут же они терпеть это сумеречное освещение. Внутренний источник света имел полный спектр радиации, действующий на здоровье, душевное, и физическое. На короткое время это не важно, но долго переносить опасно.

– Что ты собираешься делать, когда долетишь до Паутины? – спросила Ларк.

– Я же рассказывал тебе, что замышляют Фремонт и остальные в ММ. Я должен их остановить.

– Но это так опасно, Барт. И зачем об этом беспокоиться? Что для тебя значат эти инопланетяне? Я знаю, папочка всегда говорит, что они нам мешают, оттесняют нас от свободной торговли, так что, действительно, стоит ли из-за них рисковать?

– Если ты не понимаешь, что дурного в том, что Фремонт и другие называют Планом Звездной Смерти, – тогда я ничего не могу добавить.