Незавершенное дело Элизабет Д. - Николь Бернье

– И что тут такого особенного? – Макс повернулся к ней и прислонился к раковине. – Ты тоже чудесная мать, но могу поспорить, ты такой не родилась. Все меняются. Каждый становится таким, каким должен стать. Или, думаешь, муж знал ее не настолько хорошо, чтобы это заметить?

А хорошо ли он ее знал? По правде сказать, она не имела об этом ни малейшего представления.

– Не знаю. Надеюсь, что нет.

– Ну, тогда ты могла бы помочь ему, открыть глаза. – Он снял с сушильной полки последнюю миску и смерил ее долгим, внимательным взглядом. – А?.. У тебя это хорошо получается, не судить слишком резко, оправдывать, сомневаться. Все эти твои «кто знает»… Может, именно поэтому твоя подруга и оставила свои дневники тебе.

Он подхватил щетку и начал подметать вокруг прилавка, собирая в небольшую кучку муку и засохшие кусочки теста. Что ж, предположение вполне логичное. Возможно, Элизабет действительно хотела высказаться и не хотела, чтобы ее дневники были уничтожены или же спрятаны. Она хотела, чтобы ее поняли.

Легче всего было бы вернуть все – или почти все – записи Дейву. Вернуть, вырвав несколько страниц, словно плана побега – одежды в сумке, настроя на новый путь – никогда и не существовало. Убрать еще кое-что, снять с металлических спиралей бумажные обрывки – и никакой матери с не подобающими матери чувствами не станет. Но редактирование дневников было бы лишь еще одним способом не принимать Элизабет такой, какой она была, отступление к старым стереотипам, что подобает матери, а что не подобает.

Кейт вытянула ноги перед собой.

– Ты такой мудрый, Макс. С чего бы?

– Провожу много времени наедине с хлебом. – Подметая рядом с ее ногами, он заметил бинт. – Что с пальцем?

– Ударилась о камень.

Макс поморщился. Зазвонил телефон. Он взглянул на дисплей, проверяя, кому понадобился, и не стал отвечать, предоставив это автоответчику.

– Да, вспомнил… Энтони тебе не звонил? Нет, правда, тебе бы надо разузнать поподробнее об этом их заведении.

– Да, я с ним говорила. Так что знаю все.

– И?..

Она пожала плечами.

– Собираюсь переговорить с владельцами. От разговоров хуже не будет.

Он кивнул.

– Тебе совсем туда не хочется. – Не вопрос – утверждение.

– Да нет, почему же? – Кейт вполне представляла, как работает там, представляла эстетику новехонькой кухни: сверкающие поверхности, плиты из нержавеющей стали и тянущиеся вдоль стен полки. Горки ингредиентов в соответствующего цвета контейнерах, темно-красные ягоды в озерцах соусов и ее законченный продукт с осыпавшимися и похожими на слюду чешуйками корочки. Она ощущала деловитую суету кухни, кипучую энергию лучших в мире профессионалов, снующих туда и сюда и порой теряющих контроль над всем этим хаосом. И среди шума, гама и беготни, среди криков и огня – она. Стоит на своем месте и создает шедевры кулинарии. Даже непредсказуемость была предсказуемой. Ей так недоставало этого ощущения контроля в глазу шторма.

Но в итоге шторм сместится и захватит ее дом. Она перестанет заниматься с детьми и не узнает о том, что велосипед у Джеймса не украли, а он бросил его сам, потому что ему никак не удавалась езда на заднем колесе. И контроль уйдет. Она постоянно будет недовольна – то работой, то семьей, но больше всего самой собой – из-за того, что не может разорваться между ними.

– Можешь не убеждать меня в том, что тебе нужна эта работа, – сказал Макс. – Я – не Энтони.

– Она мне действительно нужна. Такого шанса может больше не представиться. – Кейт смахнула со стула деревянную крошку. – Просто сейчас не лучшее время.

Макс вздохнул и покачал головой.

– Знаешь, если ты так и скажешь, тебя поймут. Остаться дома с детьми – это ведь тоже большое дело. – Кейт взглянула на него искоса, но никаких признаков сарказма не уловила. – И у тебя оно хорошо получается.

– Получалось бы хорошо, я смогла бы поспевать и там, и там.

– Это не так, и ты это знаешь. – Макс терпеть не мог самобичевание. Она вскинула брови, но спорить не стала. – Когда будешь готова, ресторан найдется.

– Вот и я так думаю. – Кейт провела пальцем по неровной кромке деревянного стола. – Но есть еще одно. Помнишь, пару недель назад ты упоминал о кетеринг-компании? Может, дашь мне номер, если остался?

– Думаю, где-то должен быть. – Макс подался вперед и легким прикосновением смахнул мучное пятно с рукава ее футболки. – Знаешь, едва ли за те несколько лет, что ты пропустила, технология приготовления пирогов так уж сильно изменилась. – Он повернулся, чтобы разложить по ящикам последние кухонные принадлежности. – Хотя, разумеется, будь я владельцем престижного ресторана, я бы тебя не нанял. Ты, понятное дело, будешь слабовата по части новой техники, и тогда летом тебе придется проводить у меня кучу времени – надо же практиковаться.

В тот вечер Кейт отыскала в Интернете контактную информацию о пяти из семи Майклов. Обзвонила их всех, по очереди. Трое об Элизабет никогда даже и не слышали. Одному казалось, что она вроде как могла сидеть позади него на алгебре, но это было все, что он помнил. Пятый выразил удивление тем, что Элизабет вышла замуж и нарожала детей, потому что в колледже, как он слышал, она общалась только с девчонками.

Кейт положила трубку и уставилась на светящуюся страничку поисковика. На чердаке, как и на берегу, было тихо; внизу едва слышно гудел телевизор. Она взглянула на курсор, все еще мигающий в графе «имя», и вновь набрала: «Майкл». Но на сей раз она оставила графу «фамилия» пустой, а в графе «город» ввела: Джошуа-Три.

«Уточните запрос, – порекомендовал поисковик. – Графы, помеченные звездочками, обязательны к заполнению».

Резало глаза. Кейт надавила на них подушечками пальцев. Где-то там был человек, знавший об Элизабет все, такой чуткий и понимающий, что она уехала ради него из дому. Что заставило ее довериться, какой сигнал показал, что на него можно положиться?

Он пытлив и любопытен, размышляла Кейт. Он увлечен, он слушает и слышит, принимая факт за фактом, и он не отстанет, пока не узнает о ней все. Незнакомец, откровенное начало, волнение пробудившейся страсти и впервые стремление к перемене места – начать с чистого листа легче, чем перерисовывать ландшафт с кем-то, кто знает тебя прекрасно, но совсем не видит.

Кейт подумала о Крисе. Он даже не стал скрывать раздражения, когда она отказалась спускаться в метро после угрозы взрыва. В отношениях с супругой действует сила инерции. Она была матерью его детей. Той единственной, на ком все держалось. Важно, чтобы она всегда оставалась компетентной и сильной.

Она предприняла новую попытку поиска, на сей раз вбив одну лишь букву «М» в графу «Имя», а затем штат – Калифорния. Конечно, это было глупо, все равно что искать иголку в стоге сена.

Там, где стоял курсор, закрутилось, без каких-либо признаков остановки, цветное колесико, явно испытавшее головокружение от иррациональности запроса.