Фантом. Последние штрихи - Томас Тессье

нечто большее, чем просто жизненный цикл вируса гриппа, длившийся двадцать четыре часа. Намного большее. Возможно, когда-нибудь отрывочные воспоминания о событиях той ночи начнут всплывать на поверхность его сознания. А может, этого никогда не произойдет.

Но в одном у Неда не было сомнений: страх исчез. И произошло это не потому, что он научился его игнорировать или спрятал глубоко внутри. Страх просто исчез. В какой-то момент во время его болезни он отпал, как омертвевшая кожа. Нед не сомневался в существовании фантома; более того, сейчас он верил в него больше, чем когда-либо. Но у него появилось и новое чувство. Словно он переступил порог и оказался там, где он мог точно знать, что находится в безопасности и сможет защитить себя. Призрак все еще был рядом, прямо у него за спиной, но теперь он знал, кто это, и непреодолимое желание оглянуться через плечо исчезло. Он будет двигаться только вперед.

Звуки, которые он слышал, спа-отель, его болезнь, через все это он прошел, и теперь оно стало прошлым опытом. С этим было покончено. Но эти события стали частью его самого, чем-то, что он впитал точно так же, как организм усваивает определенные микроэлементы из пищи. Нед часто думал о произошедшем и не переставал удивляться. Но теперь он начал дистанцироваться, что изменило условия игры. Участник становился зрителем, ситуация становилась воспоминанием, завершенным и конечным. Для Неда все это было лишь смутным ощущением, и он не подозревал, что оно предопределит всю его оставшуюся жизнь.

Нед положил конверт в карман рубашки и надел легкий свитер. Потом вернул перчатки матери на место.

Линда попросила его не гулять слишком долго и сразу вернуться домой, если ему покажется, что он устал. Она стояла на пороге и смотрела вслед сыну, пока тот не исчез из виду. «С ним все будет хорошо», – убеждала она себя. Страх – это чудовище, а любовь – чудо.

Как здорово на улице!

Летняя жара спала. В воздухе теперь чувствовалась приятная свежесть, и прохладный ветерок предвещал осень. Первая неделя сентября. Еще есть время насладиться летом.

От его дома до почтового отделения в центре города было недалеко. Нед преодолел это расстояние за несколько минут. Соблюдая осторожность, он взял конверт за угол и опустил его в ящик для корреспонденции внутри города, не потрудившись наклеить на него марку. Он повернулся, чтобы уйти, и у него сразу же появились сомнения. Вдруг кто-то заметил, что на его конверте не было марки? И запомнил мальчика в красном свитере? Нед не хотел, чтобы полиция его искала. Конечно, он не сделал ничего плохого (ведь отправлять анонимные письма законом не запрещено?), но его родители расстроились бы. В любом случае, теперь уже слишком поздно. Сделанного не воротишь. Письмо исчезло на дне ящика. Он снова сказал себе, что поступил правильно. Нед переживал бы сильнее, если бы так и не сообщил никому о трупе в спа-отеле.

Когда Нед шел по Полидори-Стрит, то внезапно остановился. На некотором расстоянии впереди, на другой стороне улицы, он увидел Мутного. Старик шел в одном с ним направлении, и Нед поспешил догнать его. Он ускорил шаг, не выпуская чернокожего мужчину из поля зрения, и высматривал просвет в потоке машин, чтобы перейти дорогу. Нед знал, что Мутный живет в отеле «Капитолий», который находится где-то поблизости, но не знал, где точно, потому что редко бывал в этой части города.

Мутный свернул в боковую улочку и исчез. «Потерял его», – подумал Нед. Ничего страшного, они еще увидятся в рыболовной лавке. Но все же он побежал дальше, пересек улицу и оказался на углу, где в последний раз видел Мутного. Неду было любопытно взглянуть на другую сторону жизни своего друга.

Улица оказалась короткой и узкой. Нед чуть не прошел мимо, но вовремя заметил вывеску – потускневшую металлическую табличку, обозначавшую отель «Капитолий». Здание больше походило на жилой дом, чем на отель, и было обветшалым и потрепанным непогодой. Если бы Нед когда-нибудь задумался над тем, как выглядит этот отель, то представил бы его себе точно таким же.

Он вошел в переднюю дверь и оказался в холле. За небольшой стойкой сидел прыщавый молодой человек с засаленными волосами. На нем была футболка с надписью «ВСЕГДА ВЕСЕЛЮСЬ, В ВЕРНОСТИ НЕ КЛЯНУСЬ».

– Простите. Где мне найти Мутного?

Парень уставился на Неда.

– Что?

– Где мне найти Мутного?

Парень продолжал пристально смотреть на Неда. Но потом подумал, зачем заморачиваться? Мальчонке и так уже ничем не помочь. Если задуматься, что белый ребенок забыл в гостях у старого пройдохи? И если задуматься, кому какое дело? Он махнул в сторону коридора.

– Прямо до конца, вниз по лестнице, прямо до конца, последняя дверь.

Нед нашел лестницу в конце коридора. Бетонные ступеньки вели в низкий подвальный коридор, освещенный флуоресцентной лампочкой. Он прошел мимо трех дверей. Четвертая была последней. Нед постучался.

– Да?

Голос Мутного. Нед открыл дверь и вошел в небольшую, простую комнату. На полу лежал старый линолеум, а единственными предметами мебели были облупившийся секретер, кресло и раскладушка. Мутный сидел на ней и рылся в ворохе одежды. Он был одет в мешковатые белые брюки и пиджак такого же цвета. «Наверное, он здесь работает», – понял Нед. Было странно находиться здесь и видеть Мутного в обстановке, которая разительно отличается от места, где они познакомились. Рыболовная лавка выглядела обшарпанной, но обладала волшебной аурой. А эта комната казалась просто скучной. В ней витал дух меланхолии. «Мутный здесь не на своем месте», – думал Нед. Тем временем старик пытался оправиться от шока, вызванного неожиданным посетителем.

– Ой, Мистер… Нед… Я…

– Привет, Мутный.

– Что ты здесь делаешь? Не то чтобы я не рад видеть тебя.

– Я увидел, как ты идешь по улице… и решил поздороваться и узнать, как у тебя дела.

– Проходи, проходи. Садись. Очень мило с твоей стороны, что ты пришел навестить меня.

Он похлопал Неда по спине и усадил в кресло. Но старик заметно нервничал, словно ребенок застал его врасплох в неподходящий момент.

– Я болел, – сказал Нед.

– Правда? Очень жаль. Но теперь тебе лучше, правда ведь? Выглядишь неплохо. По-прежнему тощий, но вроде здоровый.

– Я поправился. Но болел очень серьезно, Мутный. Я слышал, как мама говорила папе, что думала, я умру. И целые сутки вообще вылетели из моей памяти. Пару раз ко мне приходил врач.

– Боже, ты действительно болел.

– Мне пришлось пять дней провести в постели.

– Я рад, что тебе лучше. Плохо, когда такой чудесный мальчик, как ты,