Петля для губернатора - Андрей Воронин

– Кого ты покалечил на этот раз?

– Я? Никого. Меня покалечили, это было, а я – никого. Пока. Вот, взгляни.

Наступила короткая пауза, потом доктор Маслов уважительно сказал:

– Ого. Вот это гуля! Она?

– Она, – со вздохом ответил Упырь. – Шарахнула бутылкой по башке и сбежала. Насилу поймали. Охранника замочила, представляешь? Надо что-то делать, Серега.

– А что я могу сделать? – спросил доктор Маслов, и даже Глебу, который не видел докторского лица, по его голосу стало ясно, что доктор все отлично понимает и нарочно прикидывается валенком – авось, кривая вывезет.

– Не делай голубые глаза, Сергей, – сказал Упырь. – Ты прекрасно знаешь, с какой целью было начато строительство этого центра…

– Знаю, – с непонятной Глебу обидой перебил доктор. – Ты хотел набить карманы деньгами, и ты это сделал. Кстати, где мои деньги?

– Да погоди ты с деньгами! Ты что, хочешь чтобы я ушел и вернулся немного позже в составе губернаторской свиты? Надо говорить о деле, а ты опять пристаешь ко мне с деньгами, как шлюха, которую трахнули и не заплатили.

– В каком-то смысле так оно и есть, – заметил Маслов.

– А ты не подставляйся… Короче, ее надо перевезти сюда и запереть как следует. Надо нанять обслугу, но это моя забота… В общем, пришло время принять первого настоящего пациента, господин доктор.

Доктор немного помолчал. Глеб услышал, как зашуршала пачка и загремел спичечный коробок: Маслов, как и многие другие мужчины, мог принимать решения только с сигаретой в зубах. По ту сторону отдушины долго чиркали спичками, потом снова щелкнула откинутая крышка зажигалки, и голос Упыря негромко, но с нажимом сказал:

– Время идет.

– Хорошо, – сказал доктор. – Все равно, насколько я понимаю, деваться мне некуда – на шее петля, под ногами табуретка… Мне только интересно, как называется то, что мы сейчас собираемся сделать, на языке юриспруденции?

Припавший к вентиляционной отдушине Глеб не мог видеть, как вздрогнул майор Губанов, когда доктор упомянул о петле. На секунду майору показалось, что растреклятый Айболит нашел способ забраться прямиком к нему в голову и теперь потешается, озвучивая его тайные мысли и смутные опасения. Но это была, конечно же, полная чепуха. Губанов взял себя в руки и бодрым тоном сказал:

– Честно говоря, Серега, у меня даже язык не поворачивается сказать тебе, как это называется и что за это бывает. Да ты и сам прекрасно знаешь, так что давай не будем строить из себя наивных барышень. Мы с тобой не барышни, мы с тобой взрослые мужики, которые знают, что не бывает больших денег без большого риска… Поэтому давай не будем ходить вокруг да около. Ты в беде, я в беде – неужели мы друг другу не поможем?

– Я в беде?! – снова приходя в ярость, прошипел Сергей Петрович. – А кто меня втравил в эту беду?

– Твоя жадность, – ответил Упырь. – Твое честолюбие… И вообще, Серега, все это относится уже к древней истории, что-то такое времен царя Хамураппи и Ноева ковчега, так что не стоит забираться в глубь веков, чтобы выяснить, кто прав, кто виноват. Тем более, что в данный момент у нас с тобой нет на это времени. Живи моментом, Серега, и решай проблемы по мере их возникновения, а не загодя и, тем более, не тогда, когда уже все позади и ничего не вернешь.

– Хорошо, – после длинной паузы согласился доктор Маслов. – Но я требую увеличения своей доли на сто процентов.

– Нет, – легко и спокойно ответил Упырь.

– Чтоб ты сдох… Ну хорошо, на пятьдесят.

– Нет, Серега. Нет и еще раз нет. Сумма оговорена, ты, черт возьми, принят на работу, так что изволь не выкобениваться или катись ко всем чертям вместе с этим жмуриком. Жадность, Серега. Жадность тебя погубит, запомни.

– Вместе со жмуриком? – медленно переспросил Маслов. – Вот, значит, от чего он помер… Что ты ему ввел?

– Я?! – преувеличенно оскорбленным тоном воскликнул Упырь. – Меня же здесь и близко не было, ты же знаешь, где я был! Заговариваешься, Сергей Петрович.

– Перестань паясничать, – с отвращением произнес доктор. – Этот тип, который торчит сейчас под дверью… У него же на роже написано, что он из органов… Прапорщик, наверное.

– Однако, – с невольным уважением сказал Упырь. – Вот это да! Глаз – алмаз. Точно, прапорщик. Ну, и что это меняет? Причину смерти не определит ни одно вскрытие. Да и вскрытия никакого не будет. Зачем? Он же нелегал – ни документов у него, ни прописки, ни регистрации… Он исчез с лица земли в тот самый момент, когда Кацнельсон нанял его на работу. Нет его, а раз нет, значит, здесь никто не умирал.., если, конечно, ты не захочешь взять вину за его смерть на себя. Неоказание своевременной врачебной помощи, некомпетентность, халатность, профессиональное несоответствие.., поведение, несовместимое с высоким званием врача.., ну, и прочая ботва в таком же роде. Ферштейн зи?

– Какая же ты, однако, сволочь, – медленно проговорил доктор Маслов.

Глеб, с интересом следивший за ходом этой увлекательной беседы, едва заметно кивнул, выражая свое согласие.

– А это профессиональное, – не стал спорить Упырь. – В нашем деле по-другому просто нельзя. Вокруг любого по-настоящему большого события, оставляющего след в истории, ведутся сотни и тысячи подобных встреч и разговоров, аналогичных нашей с тобой беседе.

Иначе мир попросту перестанет вертеться, и все развалится к чертовой матери… Компрене ву?

– Дерьмо, – с отвращением сказал Маслов. – Ну хорошо, что конкретно ты предлагаешь?

– Это уже другой разговор. – По голосу Упыря чувствовалось, что он доволен результатом беседы. – Николай! – громко позвал он.

Дверь стукнула, послышались шаги.

– Они уже на третьем этаже, товарищ майор, – сообщил голос Коляна, который, оказывается, был прапорщиком. – Осматривают столовую. Минут через пятнадцать будут здесь.

– Это же вагон времени, – сказал майор Упырь. – Вот что, Николай. Сделаем так…

Дальше пошли инструкции. С точки зрения Глеба они были спорными, лично он поступил бы совсем иначе, но Упырю нужно было отдать должное: он точно знал, чего хочет.

Инструкции были краткими, деловыми и четкими. Они не допускали никаких двойных истолкований и обладали тем несомненным достоинством, что, руководствуясь ими, было совсем несложно предсказать ближайшее будущее. Глеб дослушал до конца, радуясь ошибке в проекте, сделавшей возможным существование этой линии связи, и торопливо вернулся в постель за минуту до того, как дверь его палаты распахнулась, и в тамбур с глухим стуком упало закоченевшее в неестественной позе тело с забинтованными кистями рук и похожей на марлевый кокон головой.

– Что ж, – сказал губернатор, – на первый взгляд все это выглядит в высшей степени симпатично. Яков Семенович, Алексей Григорьевич, Сергей. – э…