Петля для губернатора - Андрей Воронин

– Петрович, – негромко подсказал стоявший позади Губанов.

– Сергей Петрович… Простите старика, запамятовал. Так вот, господа, должен вам сказать, что потрудились вы очень и очень неплохо. Заканчивайте поскорее. Эта клиника – живые деньги, без которых областной бюджет буквально задыхается. Если нужна помощь, обращайтесь прямо ко мне. Чем смогу, помогу. Но мне кажется, что вы и без меня крепко стоите на ногах. Скорее уж вы мне поможете, чем я вам.

– Тьфу-тьфу-тьфу, – сказал Губанов. – Боже сохрани.

– А? – не понял губернатор. – Ах, в этом смысле… Да нет, я пока что в ваши пациенты записываться не собираюсь.

Все негромко рассмеялись, лишь стоявшие у дверей охранники, похожие на пингвинов в своих долгополых черных пальто и белоснежных шарфах, сохранили каменное выражение лиц: в силу некоторых обстоятельств они были полностью в курсе происходящих событий, как и все присутствующие, но, в отличие от присутствующих, в их профессиональные обязанности не входило подобострастное хихиканье в ответ на плоские остроты начальства.

– А здесь уютно, – продолжал губернатор. – Чисто, светло, красиво… Ни дать ни взять, правительственный санаторий. – Он потыкал пальцем в стену, и мягкая обивка пружинисто подалась, уступая его усилиям. Лицо Ивана Алексеевича на секунду помрачнело, но сразу же приняло прежнее рассеянно-благожелательное выражение. – Здорово, – сказал он. – Это что за материал?

Кацнельсон разразился многоэтажным, невероятно сложным названием, посмотрел на губернатора и решил, что лучше будет перевести все это на русский язык – не дай бог, начальство решит, что его принародно обложили по матушке на каком-нибудь иврите.

– В общем, это нечто наподобие нашей пенорезины, только, разумеется, лучше, – сказал он. – Австралийцы, что тут говорить.

– Да, австралийцы давно живут в двадцать первом веке, – со вздохом согласился губернатор. – А мы как застряли в семнадцатом, так и до сих пор сидим по уши в.., в беспорядках.

– В каком это семнадцатом? – на правах родственника встрял Губанов. – В семнадцатом году или в семнадцатом веке?

– А вот этого как раз никто и не знает, – в тон ему ответил губернатор, и все опять вежливо захихикали.

– А что это у вас тут так тепло? –1 – поинтересовался Бородич. – Отопление, что ли, работает? Зачем?

– Отопление приходится периодически включать, чтобы не разморозить систему и, главное, чтобы от сырости не пострадала отделка, – пояснил Кацнельсон. – Это, конечно, требует некоторых материальных издержек, но ремонт будет стоить дороже.., во много раз дороже, я бы сказал.

– Так я же не против, – сказал Иван Алексеевич. – В пределах сметы можете себе ни в чем не отказывать. Я же только спросил… Нет, хорошо здесь у вас! И лес за окошком, и снежок падает, а внутри тепло… Хоть сейчас переселяйся! От суеты этой, от склок… Хорошо! Водопровод-то действует?

– Все системы работают нормально, – доложил Кацнельсон таким тоном, словно был на связи с центром управления полетами. – Я бы давно сюда перебрался из своего вагончика, но боюсь, турки начнут возмущаться: почему они, иностранные специалисты, живут в балках, а какой-то еврей расположился во дворце, как барин.

– Да, турки… – задумчиво протянул губернатор. – Кстати, когда мы поднимались на крыльцо, мне послышалось, что один из них послал другого по матери.

– Ну, так это же международный язык! – воскликнул Губанов, из-за спины тестя метнув в Кацнельсона свирепый взгляд. – Если какой-нибудь зулус проведет пару дней в России, то уже через месяц вся его Зулусия будет крыть друг дружку в бога, в мать и в бессмертную душу.

– Н-да, – сказал губернатор, – А кровать здесь для кого?

Губанов вперил взгляд в доктора Маслова. Доктор поспешно отвел глаза, кашлянул в кулак и, теребя бороду, сказал:

– Это так… В общем, один турок захворал. Я подозревал грипп и изолировал его, но все обошлось. Оказалась обыкновенная простуда, так что он ночевал здесь всего один раз.

– А, – на глазах теряя интерес к стоявшей в углу незастеленной кровати, сказал губернатор. Маслов почувствовал себя как человек, только что благополучно провальсировавший по минному полю. – Да, у вас здесь неплохо. Что ж, товарищи.., то есть, виноват, господа. Я думаю, что на этом экскурсию можно закончить. Вы ступайте, а нам с доктором надо посекретничать.

Губанов в последний раз послал Маслову многозначительный взгляд и вышел из палаты, подталкивая перед собой Кацнельсона, охранников и мордатого представителя банка, явившегося посмотреть, как тратятся отпущенные на строительство денежки. Судя по его виду, представитель был доволен. Оставалось только угостить его коньячком и полчасика побеседовать с ним о перспективах развития банковского дела в Московской области, чтобы его отчет о поездке был не просто хорошим, а восторженным.

– Вот что, доктор, – доверительно сказал губернатор, беря Маслова за локоть и поплотнее прикрывая дверь, которая вела из палаты в тамбур. – Я давно хочу с вами посоветоваться по поводу одной.., гм.., проблемы интимного характера.

Маслов бросил взгляд на закрытую дверь и с огромным трудом поборол искушение прямо сейчас выложить губернатору всю правду. Губанов был, конечно, прав: поступи доктор Маслов подобным образом, и его мечта развеялась бы на глазах, как дымок сигареты. А теперь еще и этот труп в соседней палате… Нет, время, когда можно было говорить правду, безвозвратно ушло. Хотел этого доктор Маслов или не хотел, но теперь ему тоже было что скрывать. Его как-то угораздило превратиться из читателя романов ужасов в одного из их персонажей, и теперь ему не оставалось ничего другого, как жить по законам жанра.

Маслов вздохнул, мысленно перекрестился и выдал заранее заготовленную фразу.

– Видите ли, Иван Алексеевич, мы только что побеседовали с вашим зятем, так что я более или менее в курсе дела. Не подумайте, бога ради, что мы сплетничали. Он муж, а я – врач. Кроме того, мы с Алексеем старые друзья, так что все останется между нами, даже если вы решите не прибегать к моим услугам.

Губернатор крякнул, прошелся по комнате и остановился спиной к Маслову, глядя в окно.

– Что же, – сказал он, – это существенно облегчит наш разговор. Когда болезнь названа, это уже половина дела, не так ли? Итак?..

– Я должен ее всесторонне обследовать, – сказал Маслов, отлично зная, что губернатора интересует совсем другое. – Это займет месяц, может быть, два. Затем я назначу курс лечения и приступлю к…

– Простите, Сергей Петрович, – перебил его губернатор. – В том, что касается всей этой вашей диагностики и методик лечения, я полностью полагаюсь на вас. В данный момент, вы уж меня простите, я озабочен совсем другим вопросом. Совершенно другим. Поэтому давайте не будем ходить вокруг да около и поговорим о деле.

Маслов ткнул пальцем в переносицу, поправляя очки, незаметно вздохнул и сказал:

– Принести и установить мебель можно хоть сейчас. Это займет полчаса, ну, час. Никакого особенного оборудования здесь не требуется, вот разве что следящие камеры… Думаю, с этим поможет Алексей. Не может быть, чтобы у него под рукой не оказалось нужного специалиста. Сами камеры лежат на складе, надо только подключить их и установить мониторы. Так что… Да, – спохватился он, – конечно, было бы лучше, если бы ее привезли ближе к вечеру. Эти турки, знаете ли… Зачем нам лишние глаза?