Русская политическая эмиграция. От Курбского до Березовского - Алексей Щербаков

Парвус утверждал, что надо делать ставку на радикальных социал-демократов. Что тоже было в 1915 году понятно уже многим. К тому же он именно эту среду более-менее знал, поэтому мог утверждать, что, дескать, у него всё схвачено. В общем, данный товарищ просил у немцев денег, обещая, что в январе 1916 года он устроит в России революцию. Деньги Парвусу дали – миллион марок.

На самом-то деле он просто-напросто морочил немецкой разведке голову.

«Неважно обстояло дело и с „разработкой“ вождей большевиков в Швейцарии. В мае 1915 г. он (Парвус. – А. Щ.) приехал туда, чтобы встретиться с В. И. Лениным. Об этой встрече, состоявшейся то ли в Берне, то ли в Цюрихе, мы знаем только от самого Парвуса. Удивительно, но о ней нет даже упоминания в сообщениях в Берлин немецкого посланника в Копенгагене Брокдорфа-Ранцау, который „вел“ Парвуса. А ведь, казалось бы, это такой актив в их совместной работе. Тем не менее, даже если такая встреча и состоялась, то она, по признанию самого Парвуса (выделено мной. – А. Щ.), закончилась ничем».

(Г. Л. Соболев)

В январе 1916 года, как известно, не случилось ни революции, ни даже ее попытки. Более того. В июле 1916 года начальник Петроградского охранного отделения Глобачев докладывал:

«Парвус потерял свое обаяние среди русских социал-демократов, денежные средства их организаций незначительны, что едва ли имело бы место в случае получения немецкой помощи».

И насчет его грандиозных планов, тот же Глобачев: «Это только мечты, которым никогда не суждено осуществиться, ибо для создания подобного грандиозного движения, помимо денег, нужен авторитет, которого у Парвуса ныне уже нет…»

Конечно, некоторые авторы утверждают, что куплен был и Глобачев. Но даже если так…. Уж если сумели купить начальника Петроградского охранного отделения, то на черта нужны какие-то революционеры?

А немецкие денежки растворились без следа. Так что германские власти поняли, что их попросту «кинули», предпочитая больше не связываться с Парвусом в серьезных делах. Тут стоит отметить ещё одну вещь. Почему-то принято думать, что у немцев денег куры не клевали, и они могли разбрасываться ими направо и налево. А ведь между тем шла война – и Германия находилась в тяжелейшей экономической ситуации. Да и вообще, немцы – люди расчетливые. Так что оплачивались только реальные проекты. Парвус оказался не тем типом…

Имелись гешефтмахеры и помельче. Например, эсер Цивин и финский социалист и сепаратист Кескюлу. Первый тянул с немцев деньги, перехватывая корреспонденцию Ленина и сообщая им о политических взглядах Владимира Ильича. Хотя тот их и не скрывал. Второй… Вот образец его доклада от 9 января 1916 года:

«Надо организовать небольшое частное издательство, чтобы выпускать брошюры о России и информационный листок на шведском языке для революционного движения… Одновременно следует основать центральное бюро для поддержки революционного движения (агитацией и сбором денег) и открыть его для общественности. Это бюро будет поддерживать русское движение – как морально, так и материально – совершенно открыто и без консультаций с лидерами революционных центров вне России».

Для тех, кто не понял, поясняю. Это называется «развод спонсора на бабки». Дайте нам денежку, мы создадим издательство, может, там что-нибудь и выпустим.

Недаром историк С. П. Мельгунов, убежденный антикоммунист, писал:

«Мне лично версия официальной или полуофициальной „договоренности“ Ленина с германским империализмом представляется совершенно неправдоподобной»

Еще раз подчеркиваю – из всего сказанного не значит, что сидевшие в Швейцарии Ленин и его команда были такими высокоморальными. Возможно, они деньги бы и взяли. Но им их не дали.

Февральская революция поставила точку в довольно длительном этапе русской политической эмиграции. Начинался совершенно новый этап. Хотя порой персонажи были те же.

Путь в Россию

Пришедшее после падения царизма Временное правительство объявило всеобщую амнистию. Путь домой был открыт абсолютно всем. Вот тут-то и стало понятно – кто из эмигрантов и в самом деле руководствовался политическими мотивами, а кто себя просто за такового выдавал для красоты. Потому что «политические» стали собираться домой. Другое дело, что путь был далеко не всегда простым.

Наиболее известна, конечно же, дорога Ленина. Как известно, Февральскую революцию большевики проспали.

Ленин узнал о событиях в Петрограде из… швейцарских газет. И тут же начал думать о том, как бы попасть в Россию. А дело было непростое. Поглядите по карте, где находится Швейцария. Ленину совершенно не хотелось двигаться в Англию. А через территорию союзников в Россию невозможно можно было попасть, минуя эту страну – именно оттуда шли конвои в Мурманск и Архангельск. Однако Ленин опасался, что в Англии его арестуют. Как мы увидим немного дальше, он не так уж был неправ. А как ещё? Несмотря на то, что Ленин много лет являлся вождем подпольной партии, его личный конспиративный опыт был очень небольшим. Ну, не Савинков. Так что лезть, как говорят альпинисты, «на голой авантюре» он не рискнул.

Ленин стал выдвигать уже вовсе безумные прожекты. Н. К. Крупская вспоминала:

«Сон пропал у Ильича с того момента, когда пришли вести о революции, и вот по ночам строились самые невероятные планы. Можно перелететь на аэроплане. Но об этом можно было думать только в ночном полубреду… Надо достать паспорт какого-нибудь иностранца из нейтральной страны, лучше всего шведа. Паспорт шведа можно достать через шведских товарищей, но мешает незнание языка…»

И вот тут-то среди швейцарских товарищей и возникла идея воспользоваться в интересах мировой революции немцами в качестве перевозчиков.

19 марта, когда Ленину пришла в голову идея «немецкого вагона», в Берне состоялось частное совещание российских партийных центров, и на нем лидер меньшевиков-интернационалистов Л. Мартов предложил план проезда эмигрантов через Германию в обмен на интернированных в России немцев. Узнав об этом плане, вождь большевиков сразу же за него ухватился. В письме В. А. Карпинскому он писал: «План Мартова хорош: за него надо хлопотать, только мы (и Вы) не можем делать этого прямо. Нас заподозрят. Надо, чтобы, кроме Мартова, беспартийные русские и патриоты-русские обратились к швейцарским министрам… с просьбой поговорить об этом с послом германского правительства в Берне».

Впоследствии утверждали, что план был придуман немцами, чуть ли не сам кайзер дал на него санкцию. На самом-то деле инициатива исходила как раз со стороны эмигрантов. Да и вообще – с немецкой стороны вопрос решался отнюдь не на самом верху. Да и к чему? Ни большевики, ни меньшевики-интернационалисты особой популярностью в России не пользовались. Они воспринимались примерно так же, как сегодня – «лимоновцы» или АКМ[57]. Реально-то большевики были покруче, но я говорю о мнении «серьезных людей». Так что эмигранты предлагали сделку. В политической практике – обычная вещь, когда интересы сторон в конкретный момент совпадают. Вот они и совпадали. Эмигрантам хотелось попасть в Россию. Немцы считали, что если они туда попадут, то уже своим появлением будут способствовать антивоенным настроениям. Я еще раз подчеркну – германские деятели думали прежде всего о сепаратном мире, а не о каких-либо далеко идущих планах. А ведь ни для кого не являлось секретом, что Временное правительство, особенно первого состава[58], напрямую зависело от Антанты. Так что любые его противники были немцам выгодны.