Чудачка - Юлия Фирсанова

Зеленоглазый пацан задорно подмигнул ученице и расплылся в улыбке. Надежда невольно улыбнулась обаяшке в ответ и полюбопытствовала:

— Тиль, а почему, когда твой дядя на меня посмотрел, сказал про какой-то воплощенный дух стихий? Это что, как саламандра?

— Чего? Нет, конечно! — широко распахнул глаза паренек, изумленный невежеством собеседницы. — Саламандра — огненный элементаль, по сути энергетический зверек, чья плоть и пища — живое пламя. А духи стихий разумны, хоть и лишены постоянного физического тела. Могут обретать его по желанию, воплощаясь в избранном обличье и так же легко возвращаясь в энергетическое состояние. Твоя душа более всего соответствует стихийному духу, но метаморфозы с обличьями в урбомире невозможны, потому ты такая, как есть.

— Поня-а-атно, — задумчиво кивнула девушка, ловя не столько словесное объяснение, сколько потоки образов, исходящие от Тиля. На миг-другой ей действительно захотелось уйти из этого мира туда, где можно было бы поиграть с обликами и образами, но потом вспомнились мама, Любка, все те тысячи нитей, что привязывали ее к любимому миру, и сиюминутное желание испарилось росой под солнцем.

— Так, с этим разобрались. О чем-то еще запамятовал… — наморщил лоб парень, притопывая кроссовкой. — А! Точно, насчет твоего мира сказать хотел. С новым плетением, которые мы отладили, выбор пути снова появился. Все от стремлений людей будет зависеть. За техническим прогрессом погонятся, забывая о прочем, — снова замкнутая структура получится, ну а если хоть десятая часть о другом грезить начнет и к иному стремиться, то поколения через два-три и тут магия вновь просыпаться станет. Приказывать, каким быть миру, мы не имеем права, но дать шанс — сам Творец велел!

— Спасибо, Тиль, за помощь, — от всей души поблагодарила Надежда паренька.

— Да чего там, — отмахнулся он. — Это моя работа. И вообще, мы — Плетущие, создания редкие, должны друг другу помогать. Так что… — Тиль прищелкнул пальцами, свертывая прямо в воздухе сияющую нить из небесной синевы, яркого солнца и громыхающего весеннего ливня. А потом ловко обернул эту овеществленную квинтэссенцию себя вокруг кулона-веретена, висящего на груди Надежды. — Это тебе на всякий случай, про запас и просто на удачу. Если будет нужно, позови, зайду в гости.

— Спасибо, — улыбнулась девушка, не бросаясь в объятия, а отступая на полшага от этого удивительного юного бога: яркого, звонкого, столь чистого и прекрасного, что его сиянием хотелось любоваться вечно.

Тиль еще раз весело улыбнулся и, посерьезнев, сказал уже безмолвным наблюдателям, затихарившимся тише мыши под веником:

— Двадцать и Одна, вы просьбу Злата когда исполните, мне тоже скажите. Не должен тот, кто прихотью своей миры к гибели толкает, по Вселенной ходить!

— Исполним, Плетущий, — обреченно вздохнули Силы. — Коль в нашей власти будет найти его, исполним.

— Такие трудности? — совсем как Злат недавно, приподнял бровь паренек-Плетущий.

— Нет данных об этом в ИК, — пожаловались бедные Двадцать и Одна, загнанные в угол фактическим приказом Повелителя Межуровнья и страшащиеся неизвестной кары за неисполнение.

— Данные в ИК всегда есть, надо только знать, где искать, — подбодрил Силы Тиль и великодушно предложил: — Давайте я Связиста помочь попрошу. Он по таким розыскам великий мастер.

— Мы будем признательны, — не веря своему счастью, облегченно выдохнули Силы. Свет в конце тоннеля появился даже не как фонарик, а как мощный прожектор.

— Тиль, а благодарности у вас принимают или только жалобы? — уточнила Надя порядок делопроизводства.

— Наверное, — на миг призадумавшись, пожал плечами паренек. — Но жалоб всегда больше, а благодарности обычно в храмах у алтарей приносят вместе с дарами. Только ты это… не вздумай ничего передавать.

— Как бы я смогла? — в свой черед удивилась Надя. — Тебе туда даже пирожков не переслать. Силы мне давно объяснили: материальные предметы нельзя перемещать.

— Это да, жаль! Пирожки вкусные были, — облизнулся паренек и наставительно посоветовал, хлопнув себя по впалому животу: — Ты сейчас поесть не забудь хорошенько! На чистой энергии люди долго не протянут. Расход сил на работу с нитями изрядный идет. Я тебя чуток подпитал, но это так, семечки, нормальной еды не заменит. А мне пора, ждут!

Пацан поднял руку в знаке не то приветствия, не то прощания и исчез. Не шагнул эффектно в черное зеркало тьмы, а просто был — и нет. Ни одна ниточка структуры Мироздания не трепетнула тревожно, охотно пропуская своего Плетущего. Только Надя успела заметить, как джинсы с футболкой сменились брюками и изумрудной рубашкой, а полусапожки облекли стопы вместо кроссовок. Лишь живописный шухер на голове остался прежним.

— Силы, спасибо, — спустя пару секунд поблагодарила Надюша Двадцать и Одну. — У нас все получилось! Я так рада.

— Мы тоже, — тихо и смущенно запереливались Силы. — А про какую благодарность ты говорила высокому лорду Тильдерину?

— Кому? — икнула от неожиданности Надя.

— Тому, что сплетал нити твоего мира, латая дыру, — растерянно напомнили собеседники.

— Тилю? — неуверенно предположила девушка.

— Именно так, высокий лорд Тильдерин, Паж Колоды Джокеров, внук двоих Джокеров из Великой Триады, — благоговейно процитировали, скорее всего, официальный титул парня в линялых джинсах Двадцать и Одна и вдохновенно продолжили: — Мы можем поискать в сокровищницах своих храмов интересные артефакты или прекрасные произведения искусства, чтобы доставить их в храм Джокеров.

— Я не знала, что Тиль — это не полное имя. Но Тильдерин ему тоже подходит. Звонкое, как капель и гитарный перебор, и легкое, как облако. Я не о том думала. Все эти артефакты и сокровища — они ваши, а не мои. Но если бы вы попросили Дарсена помочь, мы бы с ним могли написать благодарность Злату, Тилю, Связисту. Всем, кто помогал спасти мой мир. Если все несут только дары, то, может быть, письменная благодарность тоже будет им интересна?

Силы замялись, и Надя продолжила:

— Не сейчас, конечно. Вы сначала будете информацию искать про того, кто клеща подбросил и, наверное, про тех демонов, которые Дарсену дом разрушили. Но потом можно?

— Воистину так, — согласились Двадцать и Одна, предчувствуя море работы под приглядом самого Туза Сил, чей характер и повадки среди Сил давно стали притчей во языцех. Но именно потому они сейчас на него уповали.

Когда Силы испарились, погасло и сверкание странных радуг, возникающих без дождя. Дмитрий счел возможным подойти к Наде:

— Все? Получилось?

— Да, землетрясений и иных стихийных бедствий больше не будет, — улыбнулась девушка, тряхнула головкой и поправилась: — Не будет и клеща там, где не должно быть. Можно ехать домой.

— Если машина заведется, — хмыкнул Шельга, украдкой испуская вздох облегчения. Дико и странно ему было то, что пришлось искать помощи у девчонки и пары странных пареньков, один из которых напугал его чуть ли не до дрожи. Но по большому счету никакой разницы в том, кто помогал, не было — если помогли по-настоящему. И пусть проверить, пощупать, поглядеть на эту помощь не представлялось возможным, зато почему-то у него, битого жизнью мужика, получилось поверить. Поверить двум странным ребятишкам из ниоткуда и своей ясноглазой девочке. Почему-то их слова звучали как истина. Наверное, потому, что являлись таковой, а, может быть, еще потому, что эти двое никогда не унижались до пустой брехни.