Черный мел - Кристофер Дж. Эйтс

Через пятнадцать минут Чад одним глотком допил пиво из своей кружки, вытер рот тыльной стороной ладони и с горечью покачал головой. Встал, подождал еще несколько секунд и ушел.

LIV(v).Стол Джолиона находился у стены — точнее, не у самой стены, а у невысокой перегородки. Такие перегородки создавали видимость относительного уединения. На стене висели черно-белые снимки. На одном, пятнадцатилетней давности, фотограф запечатлел королеву. Она стояла за барной стойкой в «Гербе Черчилля», а владелец паба учил ее наливать пиво в кружку.

Джолион посмотрел на фото, одним глотком допил пиво и выдохнул.

И вдруг из-за перегородки вышел Марк. Он подсел к Джолиону и, лучезарно улыбаясь, объявил:

— Трофеи принадлежат победителю… — Он показал на стакан Джолиона: — Тебя угостить?

— Марк, чего ты хочешь?

— Мы ведь с тобой теперь лучшие друзья? — спросил Марк. — То есть… мы почти все время проводим вместе. Кстати, мне очень нравятся наши лекции по праву… Не исключено, я даже попрошу, чтобы меня перевели на твой курс. Наверное, я чем-то похож на Чада и втайне хочу стать таким, как ты, то есть украсть все твои достоинства. И потом, после только что происшедшего я — единственный оставшийся кандидат на роль лучшего друга. Так почему бы мне и не угостить тебя пивом? Надо же как-то отпраздновать важное событие!

— Что именно хочешь отпраздновать?

— Ну не знаю. Многое. Ты избавился от Эмилии, завоевал Дэ, довел количество игроков до финальной троицы. Но, наверное, больше всего стоит отпраздновать твою победу по очкам над Чадом. Я все слышал с той стороны. Джолион, твоя сила воли меня просто изумляет! Мне показалось: ты сделан из камня. Конечно, теперь я понимаю, какой ты крепкий орешек. Что ж, тем лучше, быстрее перейдем к третьей стадии. — Марк ухмыльнулся, и от его ухмылки Джолиону стало тошно. — Ну так что, купить тебе пива?

— Нет, спасибо, Марк, — ответил Джолион.

Марк развалился на стуле. Какое-то время он молчал, а потом вдруг расхохотался.

— А знаешь, смешно, — сказал он. — У нас с тобой противостояние, конфликт почти такой же, какой произошел у вас с Чадом, но его ты переиграл вчистую. — Марк постучал себя пальцем по губам. — Точнее, у нас не противостояние, а противосидение. — Он сделал вид, будто глубоко задумался. — Ну, Джолион, каковы правила противосидения? Говорить-то можно? А давай-ка поменяемся ролями! Теперь моя очередь придумывать правила. Да, разговоры определенно разрешены. — Он насмешливо пробасил: — Подобно всемогущему Джолиону, я объявляю: это так!

— Марк, уходи, а?

— О нет, уход автоматически означает проигрыш партии. А также потерю залога. — Марк снова постучал себя по губам. — Так о чем мы поговорим? Об Эмилии? Видел, как бедняжка Эм ковыляет по кампусу на костылях? У меня бы сердце разорвалось, если бы я, глядя на загипсованную ногу Эмилии, понимал, что все случилось из-за меня. Я специально навестил ее, мне хотелось выяснить, почему это случилось. О, я изображал бурное сочувствие! Сначала она сказала, что ей в глаз залетела мушка, и она невольно сняла ноги с педалей… А потом бедная старушка Эм расплакалась. Я сразу догадался: ей просто хотелось, чтобы с ней наконец-то кто-нибудь поговорил. Тогда-то она и призналась: никакая мушка не залетала ей в глаз, не насекомое стало причиной несчастного случая. Нет, Джолион, она плакала из-за тебя. Но не беспокойся, Эмилия такая славная, она даже тебя не судит слишком строго. Она рассказала, как было дело. Ей до последнего казалось: ты должен встать на ее сторону и не допустить мерзкого задания с речью о Тэтчер и шахтерах. Хотя ты ее сильно разочаровал, она отходчивая и даже сейчас готова всех простить. Знаешь, мне показалось, она до сих пор сильно привязана к тебе… А ты уже переметнулся к Дэ! Представь, что сейчас чувствует бедняжка Эм! Не прошло и двух недель, как ты разбил ей сердце и чуть не стал виновником ее гибели. Наверное, ты решил ее добить. Быстро нашел ей замену. Хотя должен сказать: ты долго таил все в секрете, я имею в виду Дэ. Даже я ничего не замечал, а ведь я твой лучший друг… Вот что я придумал. Завтра я как бы случайно встречу Эмилию. О чем бы таком с ней поговорить? Но хватит об Эмилии. На чем я остановился? Ах да, на третьей стадии. Вообще-то я задумал третью стадию как раз после посещения Эмилии. Как тебе известно, из-за несчастного случая ей позволили сменить комнату, переехать на первый этаж. И вот, выйдя от Эм… Ты, наверное, уже догадался? Я предложил твоему соседу поменяться со мной комнатами. Ты ведь помнишь, во время распределения комнат мне крупно повезло. Я получил настоящий дворец на Халлоугудском дворе. А ваши с ним комнаты на верхнем этаже такие убогие! Но я уверял твоего соседа, что мне очень нравится вид, открывающийся с вашего этажа. Он, естественно, ухватился за такую возможность руками и ногами. Ну вот, Джолион. Ты рад? Мы с тобой лучшие друзья, а теперь еще и соседи! — Марк поднял кружку и произнес тост: — Твое здоровье, Джолион! По-моему, нам будет очень весело. — Он подмигнул.

LIV(vi).Домой Чад не пошел. Джолион велел ему идти домой, поэтому туда не пошел. Он вышел из бара и повернул к Питту.

Ему хотелось еще выпить, но бар в колледже открывался только в шесть. Вот Чад, оглядываясь через плечо, и поспешил к шестому подъезду. Даже если Джолион уже вышел из «Черчилля», если он быстро взбежит наверх, то времени ему все равно хватит.

Джолион снова забыл запереть дверь в свою комнату. Чад нашел бутылку джина, взял ее и быстро вышел. Проходя мимо холодильника на площадке, он прихватил бутылку воды, быстро спустился во двор, спрятался за кустами, воду вылил, а вместо нее налил джин. Потом он отправился на лужайку.

Выпив с полбутылки джина, Чад вдруг увидел на дорожке Эмилию. Она медленно ковыляла, но заметила Чада, остановилась и помахала, он улыбнулся в ответ и жестом поприветствовал ее.

Когда Эмилия подошла, Чад встал, взял у Эмилии костыли и помог ей сесть на траву. На ней была легкая маечка на бретельках, светлые волосы разметались по плечам.

Чад вздохнул:

— Извини, что долго не навещал тебя. Мы приходили в больницу. Тогда мне показалось, ты не хочешь иметь с нами ничего общего…

Эмилия неуверенно кивнула, щеки у нее порозовели.

— Мне нужно было побыть одной, — объяснила она. — Но теперь мне хорошо, в самом деле хорошо. А ты как, Чад?

Чад почувствовал озноб, от выпитого джина у него онемел кончик носа, но внутри кипел гнев.

— Я? Я просто на вершине мира.

Эмилия не знала, что сказать. Молчание стало неловким. Наконец она нарушила его:

— Ну и как идет ваша дурацкая Игра?

— Дурацкая? Разве можно так ее называть после того, что сказал нам Средний?

— Когда сказал? — спросила Эмилия.

— Перед тем… Ладно, не важно… — Если она забыла обстоятельства случившегося, значит, он — единственный, кому все известно. И выходит, что… Он выдернул пучок травы и швырнул его через плечо. — Эм, ты ведь знаешь, я не имею права рассказывать об Игре.