Битва дипломатов, или Вена, 1814 - Дэвид Кинг

На самом деле в истории это был первый случай, когда государства объявляли войну одному человеку. Талейран вернулся в посольство поздно вечером, размахивая экземпляром декларации, подписанной и засвидетельствованной печатями красного и черного цвета. Дипломаты во дворце Кауница встретили его с восторгом. «Полагаю, что нам удалось сделать невозможное», — добавил Талейран в письме королю.

Эскапада Наполеона затрагивала интересы еще одного человека — охладевшей к нему супруги Марии Луизы. Несмотря на обещания, она не только не приехала на Эльбу, но перестала и писать ему, и отвечать на его письма. Мария Луиза продолжала амурничать с генералом графом Найппергом.

Никто из официальных лиц не информировал Марию Луизу о побеге мужа. Она узнала об этом только в среду, 8 марта от гувернантки сына мадам де Монтескью. По рапортам агентов Хагера, императрица разрыдалась, закрылась в своей комнате и проплакала чуть ли не весь день.

После долгих месяцев томительного ожидания ее наконец заверили в том, что Пармское герцогство будет принадлежать ей. Она уже предвкушала, как уедет туда насовсем со своим возлюбленным графом и позабудет венские мытарства. Демарш Наполеона мог погубить ее планы и поломать всю жизнь. Разве его поступок не нарушает договор, гарантировавший ее права на Парму? У ее противников теперь появился еще один предлог для того, чтобы отдать герцогство испанским Бурбонам. «Бедная Луиза, я вам очень сочувствую, — написал ей дядя Иоганн, эрцгерцог Австрии. — Для вашего и нашего блага я хотел бы, чтобы он свернул себе шею».

Беглый Бонапарт, неумолимо приближающийся к Парижу, заставлял и дипломатов в Вене, и австрийскую полицию обратить серьезное внимание на маленького Наполеона, беззаботно игравшего на паркетном полу во дворце Шёнбрунн. Четырехлетний мальчишка снова становился потенциальным наследником французского трона и продолжателем наполеоновской династии.

Французское посольство получило сведения о готовящемся похищении маленького принца. Аналогичной информацией располагал и шеф венской полиции барон Хагер. В городе появились агенты Бонапарта, вокруг дворца Шёнбрунн крутились какие-то подозрительные субъекты.

В середине марта барон Хагер усилил внешнее наблюдение за дворцом, патрулирование, внедрил в обслугу еще больше своих людей. На всякий случай в полицейские участки и на таможенные посты были разосланы описания сына Наполеона. Агентам Хагера предписывалось выслеживать четырехлетнего ребенка мужского пола, голубоглазого, с вьющимися белокурыми волосами и характерным носом с «тонким висящим кончиком и широкими ноздрями». Подчеркивалось, что мальчик говорит по-французски и по-немецки и все время жестикулирует.

По слухам, сына Наполеона пытались выкрасть 19 марта, накануне его дня рождения. Факт покушения официально отрицался, но слухи упорствовали. Говорили, будто похитительницей была его няня мадам де Монтескью, убежденная бонапартистка. Попал под подозрения и ее сын Анатоль, приехавший незадолго до этого в Вену. Его, естественно, арестовали.

Не существует достоверных свидетельств причастности к попытке похищения маленького Наполеона ни мадам де Монтескью, ни ее сына Анатоля, если этот факт вообще имел место. Оба они могли с полным основанием говорить о своей невиновности. Тем не менее гувернантку уволили вместе с другими слугами в ее окружении. Агенты Хагера предприняли меры и для предотвращения другого заговора — роялистов, якобы тоже замышлявших похитить наследника Наполеона, правда, уже в своих целях. Маленького принца перевезли из Шёнбрунна в более безопасное место — во дворец Хофбург.

По мере приближения к Парижу росла уверенность Наполеона в успехе. Он даже начал подбирать министров. Первым делом Бонапарт решил вызвать генерала Армана де Коленкура, бывшего министра иностранных дел; генерала Лазара Карно, «организатора победы» революции, он назначит министром внутренних дел, а верховный командующий маршал Луи Николя Даву возглавит военное министерство. Флери де Шабулон, посетивший Наполеона на Эльбе, станет его личным секретарем. В отличие от упертых бонапартистов, так и не снявших синие мундиры, красные эполеты и медвежьи шапки гвардейцев, люди в стане короля Людовика, похоже, растерялись. Маршал Мишель Ней, «храбрейший из храбрых», вначале поклялся привезти Наполеона в «железной клетке», а теперь был готов перейти на его сторону. Парижскую биржу лихорадило. Газеты перестали выходить. Правительственные министры спешно покидали столицу.

Король Людовик XVIII пытался воодушевить своих сторонников, заверял их в том, что даст бой «преступнику» Бонапарту. «Разве я, кому уже шестьдесят лет, не имею права умереть, защищая свою отчизну?» — заявил он перед палатой депутатов. Законодатели аплодировали смелым речам короля, а через три дня, в ночь с 19 на 20 марта, Людовик погрузился в карету и умчался из Парижа.

В целях безопасности из дворца одновременно выехали шесть одинаковых экипажей. На площади Согласия они разделились и выбирались из города разными улицами и дорогами. Карета с королем отправилась на север. Вместе с ним из Парижа отбыли дворцовые сокровища, несколько миллионов франков государственной казны и другие припрятанные ценности. Король предпринял все меры предосторожности. Он не хотел повторить судьбу старшего брата Людовика XVI, чей побег в 1791 году закончился поимкой, заключением и казнью.

Король бежал, над дворцом больше не развевался белый флаг бурбонской Франции. По описанию капитана королевской конной артиллерии Эдмуна Валько, Тюильри моментально опустел, «виднелись лишь одинокие фигуры часовых, и весь город, казалось, затаился в предчувствии катастрофы».

Над миротворцами в Вене нависла угроза новой войны. Возникали тяжелые вопросы. Как остановить Наполеона? Куда направить армии? Кто их поведет? Царь снова почувствовал себя полководцем и вызвался возглавить союзные войска. Веллингтон, в большей мере стратег и тактик, засомневался. Меттерних, хорошо узнавший царя за последние шесть месяцев, категорически не согласился с предложением Александра. Вежливо, но твердо его убедили взять на себя руководство военным советом, в который, как и в прошлый раз, войдут, помимо царя, король Пруссии и австрийский фельдмаршал Шварценберг. Веллингтон отказался составить им компанию, предпочитая «взять в руки мушкет». Конечно, союзникам он был полезнее на полях сражений.

На данный момент представлялось целесообразным, чтобы британские и прусские войска сконцентрировались на севере, где-нибудь на территории Нидерландов, Бельгии и Люксембурга, а австрийские армии дислоцировались в центре и на юге, по Рейну. Русские войска все еще находились в Польше, далеко от конфликта, и им надо было спешно двигаться к местам предстоящих битв, поближе к Франции. Однако возникал малоприятный вопрос: ввиду недавних притязаний царя на Польшу надо ли позволять, чтобы русские войска пошли еще дальше — через Германию и Западную Европу?