Невезуха на все сто - Елена Яковлева

Он и сейчас там лежал. А над ним склонился неизвестный мне человек, явно не Борода. И не Беляш. От испуга я на несколько мгновений потеряла способность соображать и вместо того, чтобы драпать без оглядки, стояла и как завороженная смотрела на спину таинственного незнакомца. Пока он что-то ею не почувствовал и не обернулся. Я сдавленно вскрикнула и вылетела вон. И только оказавшись на почтительном расстоянии от дома, я, наскоро проанализировав увиденное, с запозданием идентифицировала того, кто пришел на выручку Лонгу. Это был мистер Тореро! Тот самый красавец-стриптизер, от которого млели состоятельные дамочки в соку. Значит, он тоже бандит? Признаться, я расстроилась чуть сильнее, чем следовало.

* * *

Отто оказался на редкость послушным мальчиком. Стоял и терпеливо дожидался меня в пропахшей кошками подворотне, бедный американский малый, жестоко поплатившийся за желание иметь родственников в неласковой России. Видели бы вы, с какой надеждой он на меня посмотрел. Мне сразу стало совестно за те небылицы, которые я ему наплела. Ну насчет того, что без американского паспорта его чуть ли не волки загрызут. Я бы, наверное, зарыдала от жалости к нему, если бы он снова не полез ко мне со своими дурацкими вопросами.

- Минутку, - выставила я вперед руку, - мне нужно подумать!

Мне нужно было как следует обмозговать ситуацию в свете вновь открывшихся обстоятельств. Именно с этой целью я и попыталась ненадолго уйти в себя и ушла бы, если бы не Отто, успевший в мое отсутствие так одичать, как будто я его не в подворотне оставила, а на необитаемом острове. Ничем другим объяснить его неумеренное словоизвержение я просто не в состоянии.

- Мне нужно... Нужно сказать очень важное, - дергал он меня за рукав в непонятном возбуждении.

- Сейчас, сейчас... - отмахивалась я от него, пытаясь сосредоточиться на мистере Тореро. Если он из шайки Бороды, то, следовательно... Следовательно...

- ..Твоя эта.., криминальная жизнь к этому не имеет значения. - От волнения Отто заговорил по-русски как иностранец. Впрочем, он ведь и был иностранец. - То есть, я хотел сказать, отношения. Потому что, как бы там ни было, ты - это ты.

Очень мудрое наблюдение. Я-то - я, не спорю, а вот что с Отто творится? Весь дрожит, испариной покрылся, как рекламная бутылка пепси-колы. Может, у него с головой не все в порядке? На нервной почве. Это все Беляш, мерзавец, обработал беднягу по полной программе, а у Отто черепушка тонкая, американская, на такие нежности не рассчитанная.

- Это все равно твое, понимаешь? Понимаешь? - схватил он меня за руку.

- Понимаю, понимаю, - кивала я, хотя ничегошеньки не понимала. Лишь бы только он успокоился. А то еще начнет орать и биться головой об стену. Говорят, у неврастеников такое бывает.

- Мне раньше, раньше это сказать надо было, - убивался Отто, - в первый день. Но не получилось...

- Конечно, конечно, - поддакивала я, опасливо озираясь. Боюсь, что благодаря горячности Отто мы начали привлекать внимание посторонних. Хорошо еще, что их было немного: бомжеватый товарищ с дворнягой на поводке, усердно изучающий содержимое мусорного бака, да изнывающий от скуки мальчишка-подросток на скамейке.

- Тогда я был готов, но тебя не было, - захлебывался в эмоциях Отто. Я сразу собирался это сделать, но не вышло... Позвонил, а никто дверь не открывает... Я поднялся этажом выше и стал ждать... А потом из квартиры какая-то женщина вышла, я подумал, что это ты, окликнул, но она не оглянулась, быстро побежала вниз... Потом я пришел в субботу, на следующий день, ты дверь открыла, а у меня язык не повернулся почему-то... Решил, сначала все-таки в Котов съезжу, чтобы никаких сомнений...

- Ага, ага, - кивала я, поглаживая Отто по щеке, - все будет хорошо, все будет хорошо. - А у самой поджилки затряслись от услышанного. - Отто, миленький, - взмолилась я, - ты получше вспомни, когда ты видел ту женщину? Ну, сосредоточься и вспомни, когда это было?.

- В прошлую пятницу, перед грозой. - Судя по всему, Отто на память не жаловался. - А на следующий день, в субботу, мы встретились, но я не сказал, зачем я тебя искал...

- Скажешь, еще скажешь, - прервала я многословные излияния Отто, - а пока лучше вот что скажи... В ту пятницу... Ну, во сколько это было?

- Около семи, точнее, в восемнадцать пятьдесят. Да-да, в восемнадцать пятьдесят я позвонил, мне не открыли, я позвонил еще раз, поднялся этажом выше - там окно открыто было, не так душно - и стал ждать, а уже в девятнадцать десять я ушел, - по-военному четко отчитался Отто, как будто заранее хронометраж составил. Надо же, какой пунктуальный.

Так что же это получается, люди добрые? Какая такая женщина пулей вылетела из моей квартиры в роковую пятницу между восемнадцатью пятидесятью и девятнадцатью десятью? Зуб даю, что Инга. Которая, между прочим, утверждала, что оставила Юриса в моей постели живым и здоровым в шесть вечера. Я же вернулась домой в половине восьмого и обнаружила его мертвецки мертвым. Следовательно, следовательно... Господи, это слишком ужасно, чтобы быть правдой!

...Моя голова и без того трещала по швам от горестных размышлений, а тут еще Отто ни на минуту не замолкал, все убивался, сердечный, а из-за чего убивался, я так и не поняла. Но когда он гулко стукнул себя кулаком в грудь и в двадцатый раз завел песнь о чем-то невысказанном, в моем полусумеречном сознании забрезжила сумасшедшая догадка. Уж не в любви ли ко мне он собирается признаться? Да, но когда же он успел?

Дайте-ка соображу. Значит, так... Мы с ним в первый раз увиделись в субботу, а в пятницу он уже обивал мой порог, изнемогая от желания "все рассказать сразу". Что, разве такое бывает? А черт их разберет, этих американцев, у них же все не по-русски. И все равно странно. Как-никак мы хоть дальние, но родственники, через усопшую тетю Любу, сам же сказал.

И потом, я его ни капельки не люблю.

- Мы еще поговорим, обязательно поговорим и все обсудим, - пообещала я Отто, слегка отстраняясь, а то еще полезет с поцелуями. - А сейчас попробуй описать женщину, которая в пятницу вышла из моей квартиры.

Кажется, Отто немного задело мое пренебрежение к его пылким чувствам. Он заметно поскучнел и сообщил без всякого энтузиазма:

- Да я ее плохо рассмотрел, ведь я ее видел со спины и мельком... Ну, женщина как женщина. По-моему, молодая...

- А во что она была одета, не заметил? - Вопреки всему, я еще на что-то надеялась.

- Одета? - Отто окончательно упал духом, потому что я своими расспросами не давала ему говорить, о чем ему хотелось. - В брюки, кажется.

- А волосы... Какие у нее были волосы? - Я затаила дыхание.

- Темные. Как это.., каштановые. А что?

Отто ужасно мешал мне думать, потому что нес совершеннейшую чепуху. Ну, например, такое:

- ..Я не сказал все в первый день еще и потому, что хотел вам двоим одновременно это объявить. А кто этот второй, мне тогда было неизвестно, я даже думал, что это мужчина. Теперь-то я знаю, это тоже женщина. Значит, вас будет двое, все пополам. Разве не замечательно?