Страх. Почему мы неправильно оцениваем риски, живя в самое безопасное время в истории - Дэн Гарднер

Представьте себе статистику по преступности в виде египетской пирамиды. Почти вся пирамида – это преступления без применения насилия, и только самая ее верхушка – это преступления, сопровождавшиеся насилием. В состав этой верхушки входят: 417 122 случая грабежей (или 3,6% преступлений, зафиксированных в США), 93 934 случая изнасилований (или 0,8%), 16 692 случая убийств (или 0,14%).

Но то, как СМИ представляют ситуацию с преступностью, перевернуто с ног на голову. О самых распространенных преступлениях практически не упоминается, тогда как самые редкие случаи привлекают повышенное внимание. По результатам опросов общественного мнения Gallup, около 20% американцев признаются, что «часто» или «периодически» беспокоятся, что их могут убить, несмотря на тот факт, что ежегодно только 0,0056% населения страны умирает насильственной смертью. У среднестатистического американца в три раза больше шансов погибнуть в аварии, чем быть убитым. И это в стране, где по статистике совершается больше убийств, чем в других западных странах.

Привычка сосредоточиваться на редких случаях и игнорировать наиболее распространенные прослеживается даже в том, о каких убийствах рассказывает пресса. Журналисты не пишут о каждом случае – даже в Австралии, где в 2004–2005 годах было совершено всего 294 убийства, – и не уделяют в равной мере внимание тем, о которых все-таки упоминают. «При освещении убийств в прессе журналисты должны руководствоваться логикой “от обратного”. Образно говоря, это должна быть история о человеке, укусившем собаку, – поясняет в интервью NPR News репортер криминальной хроники Los Angeles Times Джилл Леви. – В итоге на страницы газет попадают самые невероятные истории, никоим образом не отражающие, как на самом деле обстоит дело с преступностью». На практике это означает, что когда бедный чернокожий или испаноговорящий парень убивает другого бедного чернокожего или испаноговорящего парня – стандартный сценарий в Лос-Анджелесе, – информация об этом вряд ли попадет в газеты. Зато когда бедный чернокожий или испаноговорящий парень убивает пожилую состоятельную белую женщину – что случается крайне редко, – есть все шансы, что об этом не только напишут в газетах, но и эта новость окажется на первых полосах.

Искаженное представление сформировалось и о том, кто чаще всего становится жертвой преступников. «По официальным данным, чаще всего жертвами преступлений с применением насилия становятся бедные молодые чернокожие мужчины, – отмечает Роберт Рейнер. – При этом в криминальных хрониках они чаще всего фигурируют в качестве преступников». Больше всего внимания пресса уделяет преступлениям, жертвами которых становятся дети, женщины или пожилые люди. Случаи с пожилыми людьми особенно вводят в заблуждение, так как у них меньше всего вероятность стать жертвой преступления. По данным опросов, у канадцев в возрасте 15–24 лет в 20 раз больше вероятность стать жертвой преступлений самого разного рода, чем у людей в 65 лет и старше. Даже канадцы в возрасте 55–64 лет рискуют в четыре раза больше, чем люди старше 65 лет. В США у американцев в возрасте 55–64 лет вероятность стать жертвой преступлений с применением насилия в пять раза выше, чем у людей старше 65 лет, а у подростков 16–19 лет – в 22 раза выше. Эти цифры следует знать, чтобы объективно оценивать степень риска, но, несмотря на это, я никогда не встречал такую статистику в прессе.

Если новостные СМИ переворачивают картину с преступностью с ног на голову, то развлекательные медиа при этом еще и трясут ее до тех пор, пока на них не прольется денежный дождь. «Около 20% художественных фильмов, снимающихся ежегодно, – это криминальные картины», – пишет Роберт Рейнер. И вновь не все преступления попадают в сферу интереса индустрии развлечений. Так, чаще всего остаются за кадром имущественные преступления, не считая дерзких ограблений с похищением ювелирных изделий. Убийство – это альфа и омега для автора художественного произведения, и так было всегда. Авторы книги Prime Time: How TV Portrays American Culture («Прайм-тайм: американская культура в зеркале телевидения») провели контент-анализ эфиров в 1950-е годы и выяснили, что на каждые сто персонажей было показано семь убийств, то есть число убийств примерно в 1400 раз превышало число убийств в реальной жизни за указанный период. И все это не скучные типичные преступления, когда, например, бедный молодой мужчина импульсивно нападает на другого бедного молодого мужчину, без преднамеренного «злого умысла». Нет, эти убийства – полет фантазии и творческого воображения автора. Телевидение в прайм-тайм превратилось в бесконечное дарвиновское соревнование по созданию все более изощренных сценариев уничтожения человека – и все более далеких от реальности. Еще совсем недавно сложно было представить фильм о киллере, который убивает киллеров, но беспощадная логика телевизионных убийств сделала это возможным. Телевизионный сериал «Правосудие Декстера» вышел на экраны в 2006 году.

Обычно о новостных и развлекательных медиа говорят как о двух отдельных сферах. Но в случае с криминальной хроникой выделилась третья сфера: здесь сюжеты основаны на реальных событиях, однако профессиональная журналистская этика на них не распространяется. Реальные преступления без зазрения совести выставляются на потеху толпе, как в реалити-шоу Cops, которое вот уже двадцать лет показывает работу американской полиции. Этот формат оказался настолько популярным, что его растиражировали в других странах. По официальной версии, реалити-шоу позволяет зрителям увидеть изнутри работу патрульных полицейских. На самом же деле оно позволяет увидеть, как молодых людей с голым торсом – по никому не понятным причинам всегда без рубашек и футболок – преследуют, хватают и заковывают в наручники. Своеобразная облегченная телевизионная версия гладиаторских боев.

Представители еще одного направления третьей сферы пытаются, чтобы их воспринимали более серьезно. В литературе это направление представлено биографиями серийных убийц и гангстеров, написанных низкопробными Микки Спиллейнами[31]. На телевидении – телевизионными шоу, такими как The O’Reilly Factor, Nancy Grace и America’s Most Wanted. Общее настроение этих телешоу отлично отражают названия трех книг создателя и ведущего America’s Most Wanted Джона Уолша: Tears of Rage («Слезы ярости»), No Mercy («Пощады не будет») и Public Enemies («Враги государства»). Джон Уолш, как и Нэнси Грейс, пережил ужасное преступление: в 1981 году был похищен и убит его шестилетний сын Адам. После этого Уолш развернул активную общественную кампанию, продвигавшую идею, что похищение детей приняло характер эпидемии. Вот отрывок из его выступления перед Конгрессом: «Пятьдесят тысяч детей исчезают ежегодно, их похищают незнакомцы для совершения грязных преступлений. Эта страна завалена искалеченными, обезглавленными, изнасилованными, задушенными детьми». Уолш оказал значительное влияние на принятие основных федеральных законов в этой области в 1982 и 1984 годах. В 2006-м, в 25-ю годовщину исчезновения сына Уолша, президент Буш подписал Акт о защите и обеспечении безопасности детей имени Адама Уолша, который утвердил создание национального реестра лиц, совершивших преступление сексуального характера. В парадигме этого документа практически любые преступления – это похищения, изнасилования или убийства; все преступники – социопаты и звери, а все дети – в огромной опасности. Точная статистика не приводится или приводится крайне редко.