Ричард Длинные Руки - рейхсфюрст - Гай Юлий Орловский

Мидль с облегчением вздохнул, когда она чмокнула меня в щеку, а не в губы, но когда я начал распинаться о руднике и добыче железной руды, взглянул с подозрением.

Церемониймейстер в связи с моим прибытием, важничая и кичась знанием тонкостей этикета, велел переставить стулья за обеденным столом так, что мы с Мидлем оказались по обе стороны Франки. Или это она между нами.

Еще с нами трапезничают два десятка приближенных и родственников Мидля, все исполнены благодушия, день прошел хорошо, на охоте, кроме всего, добыли трех оленей с вот такими, а здесь когда так говорят, то имеют в виду рога, а еще двух могучих вепрей, клыки у обоих что бивни.

— Прекрасная оленина, — проговорил я с натугой, — сама Франка готовила?

Мидль слегка поморщился, Франка вообще сделала вид, что не услышала, а сэр Крейст хохотнул:

— Франка? Да она не знает, в какой стороне здесь кухня!

— Но так вкусно, — сказал я, — потому и подумал…

— Это не занятие для женщин благородного рождения, — сказал виконт Майкл безапелляционно. — Хотя вот моя жена любит заходить на кухню, это правда. Но она только отдает приказание, что приготовить на обед, что на ужин.

Мидль обронил степенно:

— Наши повара знают, что готовить.

Барон повернулся ко мне:

— А как его высочество относится к кухне?

— Я к ней не отношусь, — сообщил я. — Полностью солидарен, так сказать, с благородным герцогом Мидлем. Мужчины не должны обращать внимания на то, что жрут.

Виконт Майкл полюбопытствовал:

— Почему?

— Иначе внимания может не хватить, — пояснил я, — на что-то в самом деле важное.

Барон Крейст сыто гоготнул:

— Но в делах любви, уверен, вы с его высочеством выбираете лучшее, га-га-га!..

Остальные захохотали тоже, Франка застыла, румянец начал растекаться гуще, поднялся к скулам и поджег их, а затем сместился в сторону ушей, и те заполыхали багровым огнем, освещая нашу часть зала.

Мидль держится, как скала на берегу океана, ее даже волны не могут сокрушить, а это так, легкий ветерок. Его руки мерно отрывают куски хорошо прожаренного мяса, отправляют в рот, время от времени вытирает пальцы и ладони, по которым течет жир к локтям, о скатерть или одежду прислуживающих слуг, лицо абсолютно невозмутимое, и даже голос прозвучал ровно и незаинтересованно:

— Барон, но разве тот олень, которого вы сумели затравить в прошлом году, не был крупнее?.. У него рога, как сейчас помню…

Сэр Крейст сказал с готовностью:

— Тот был гигант, но этот вообще… Хотя, конечно, надо перемерить, а то на глаз как-то не совсем…

Я все готовился вмешаться и перевести разговор на что-то более уместное, но Мидль и так умело подбросил тему, все заговорили и заспорили насчет того, какие рога бывают у оленей, сначала говорили только о размерах, потом пошли рассказы про оленя с золотыми рогами, про винторогих, убивающих собак с одного удара, оленей Гершеля, оленей Хозяйки Леса, оленей, подпускающих охотников совсем близко, а потом на полном ходу прыгающих через пропасти…

Закончив с мясными блюдами, я кое-как сожрал пару сдобных пирогов и, стараясь сделать это как можно незаметнее… ну да, ну да, сделаешь это здесь за центральным столом на центральном месте, оставил пиршество.

Не знаю, самое лучшее бы вообще сейчас найти повод и смыться, но все мы зависим от мнения окружающих, я морщил лоб и двигал бровями, но такая мимика, хоть и выразительна, мышлению помогает мало, ничего в голову не приходит, чтобы не уронить или хотя бы не слишком уронить… хотя, на мой взгляд, если достоинство уронить, то на лету уже ни за что не подхватишь.

Гости по одному, по двое покидают застолье и выбираются в общий зал, а то и вовсе на крыльцо, где уже ночь, страшное черное небо, очистившись от облаков и пыли, усыпано великолепными звездами, сияющими ярко и победно.

Мидль проявляет поразительную деликатность, как только я появляюсь в поле зрения, отходит от Франки, дескать, помнит, что у меня на нее те же права, что и у него.

Я благоразумно избегал обоих, но когда уже решил, что пора отправляться спать, увидел, как Франка появилась в дверях и решительными шагами направилась ко мне.

— Сэр Ричард!

Я ответил с поклоном:

— Леди Франка.

Румянец снова поджег ее щеки так, что стали багровыми, грудь часто вздымается, а дышит Франка весьма учащенно, но когда заговорила, голос ее прозвучал при всем смущении достаточно уверенно:

— Сэр Ричард, я прекрасно понимаю вашу неутолимую страсть, что погнала вас из вашего Турнедо через два королевства, чтобы снова овладеть мною… и весьма польщена, однако не хочу, чтобы возникли какие-то трудности!

Я ответил настороженно:

— Я тоже, милая Франка. Потому и сказал, что якобы из-за рудников примчался с такой страстью…

Она воскликнула:

— Вам трудно сдерживаться, вижу, вы весь кипите, у вас даже во взгляде такая дикая страсть, но, умоляю вас, постарайтесь сдержаться до ночи!..

Я пробормотал:

— Да уж… ночь все близится, а Франки нет как нет… Я продержусь, Франка. Ага, я же такой, просто железный.

Она оглянулась украдкой и сказала совсем тихо:

— Я понимаю, сэр Ричард! Как понимаю и вашу безумную страсть, что погнала вас так далеко, только чтобы обладать мною… Однако, сэр Ричард, мне страшно неловко, я понимаю, что такое лучше бы уточнить между мужчинами, но сэр Мидль очень деликатен, он даже в полной темноте никогда не раздевается полностью, как делаете вы в своем предельном бесстыдстве… потому он не сможет обсуждать такие вопросы…

— Женщины, — согласился я, — играют в обществе все большую роль. И это как бы правильно. Вам вполне можно доверять разрешение весьма определенных вопросов. Не стану все перечислять, их масса, где-то около полудюжины.

— Спасибо за поддержку, сэр Ричард!

— Все для вас, леди Франка, — заметил я скромно.

— Сэр Ричард…

— Ну-ну?

— Даже не знаю, как такое и сказать…

— Да просто говорите, — предложил я.

Ее багровые щеки уже светятся изнутри, от кончиков ушей можно зажечь все свечи в замке и даже люстры, а тяжелый пурпурный румянец опустился на нежную белую шею и медленно пополз на грудь.

Я засмотрелся на его продвижение, неужто в самом деле воспламенит вот эти два нежных арбузика…

— Сэр Ричард, — проговорила она, — мне ужасно стыдно, я была воспитана в строгих правилах и никак не думала, что…

— Леди Франка?

Она опустила взгляд, а потом и вовсе отвела в сторону.

— Сэр Ричард, — голос ее впервые дрогнул, — очень важный момент нужно уточнить…